Плохиш для хорошей девочки (СИ) - Селезнёва Алиса. Страница 20

– Представляю. Всё-таки февраль – поганый месяц.

– Ага, мама также говорит. Но она, конечно, больше знак зодиака в виду имеет. Водолеи –противные. Хуже их только Весы. Одним словом – воздух. Правда, Никите эта стихия не подходит. Он обеими ногами на земле стоит и твёрдо знает, чего хочет.

– И чего же он хочет?

– Танцевать! У него во время танца так глаза горят, что мне иногда страшно становится. Ты разве не заметил?

– Я на него не смотрел.

– Понятно. – Агата встала и, одёрнув футболку, поправила на джинсах ремень. Тот был широкий, ярко-оранжевый и хорошо сочетался с её кроссовками. Смерив одноклассницу внимательным взглядом, Данил принялся перешнуровывать свои кеды. Он уже второй день смотрел на неё как-то странно.Так, словно прикидывал в уме решение какой-то особенно сложной задачи. И это взгляд уже порядком беспокоил Агату.

«А уж не собирается ли он переходить в другую школу на следующий год?» – мысленно спросила себя она и, боясь поддаться панике, начала теребить пряжку на пресловутом ремне.

– Ну, а ты разве не знаешь, чего хочешь?

– Знаю. Быть врачом. Только мама постоянно вставляет мне палки в колёса.

Последнюю фразу Агата озвучивать не стала. Жалобами на жизнь при Даниле она старалась не злоупотреблять.

– Зачем тогда тратишь столько времени на танцы?

– Благодаря им осанка исправляется, и походка лучше становится. И вообще, получив класс «А», можно заниматься судейством. А это дополнительная профессия и, следовательно, заработок на тот случай, если с медициной не сложится.

Аргументы, касающиеся судейства и денег, Агата, к своему стыду, повторяла за матерью. Своего собственного мнения у неё на этот счёт не было.

– И какой сейчас класс у тебя?

– «D».

– А всего их сколько?

– Всего восемь: «H» или нулевой, «E», «D», «C», «B», «A», «S» и «M». «M» – это мастер спорта, а «S» –кандидат в мастера спорта. У Никита вот уже «C», и он считается начинающим профессионалом. Классность пары определяется по классу партнёра, поэтому наш класс тоже «C», из-за этого мы и танцуем десять танцев, а не восемь, как положено по моей категории.

– И какие танцы у вас?

– Вальс, венский вальс, танго, фокстрот и квикстеп – это стандартная программа, её ещё называют европейской. А самба, ча-ча-ча, румба, пасодобль и джайв – латиноамериканская. Чем выше класс, тем сложнее танцевальные композиции. Когда Никита получит класс «B», можно будет делать поддержки и нам снимут ограничения по фигурам.

Зевнув, Данил потряс головой и закинул за спину руки. Сегодня он весь день расспрашивал Агату о танцах, и та, раздуваясь от счастья, точно индюк, рассказывала всё, что знала хотя бы поверхностно.

– Не думаю, что он сможет тебя поднять.

Уперев руки в бока, младшая Наумова изогнула левую бровь. Данил примирительно выставил перед собой открытые ладони.

– Не в том смысле, что ты толстая. А в том, что он хилый.

Ещё раз поправив футболку и оставив, наконец, в покое ремень, Агата уселась на прежнее место. Она разделяла мнение Данила насчёт Никиты: уж слишком тот был тощий, но мысли свои решила держать при себе, тем более, что в голове у неё крутилось нечто другое: «А вот ты бы меня, наверное, легко поднял…»

Открывшаяся в аудиторию дверь вернула её с небес на землю без лишних предисловий. Обеденный перерыв закончился семь минут назад, и запыхавшаяся Наталья Николаевна вбежала в класс, на ходу расстёгивая плащ и скидывая с шеи платок. На улице было ветрено, и в час по чайной ложке моросил дождь.

– Сегодня повторяем электродинамику. Даня, назови-ка закон Ома для участка цепи.

Он не ответил, а спустя пять минут признался, что забыл презентацию по формулам дома. Ту самую презентацию, которую делал вместе  с Агатой ещё до праздников. В результате попало всем. Наталья Николаевна сухо выдала задачи для самостоятельного решения и упёрлась взглядом в пустой стол. Никаких обещанных на прошлом уроке опытов она проводить не стала. От обиды Агата жевала губу и зло косилась на одноклассника. Физика, как и алгебра, давалась ей на раз-два, но она терпеть не могла, когда её ругают. Особенно «за компанию».

Наталья Николаевна остановила пытку задачами только минут через пятьдесят, а ещё через десять из аудитории их выгнала большая толпа малышей, пришедших на дополнительный английский. И тогда Агата не выдержала и принялась отсчитывать Данила прямо в коридоре. Громко. С чувством. И раздувая от раздражения ноздри. Несправедливая обида рвалась наружу, и девочка больше не собиралась её сдерживать. Никифоров снова посмотрел на неё долгим, пронзительным взглядом и, сделав шаг ближе, вдруг прижал к стене. Навалился сверху всем телом и, упёршись ладонями в штукатурку по обе стороны от её головы, резко придвинулся и… поцеловал. Живым, чувственным и по-настоящему взрослым поцелуем.

Когда всё закончилось, в глазах у Агаты помутнело. Щёки её горели, а сердце билось так часто, что казалось: вдохни она чуть глубже, и оно тут же выпрыгнет из груди. Губы Данила находились в паре сантиметров от её собственных, и она уже не помнила ни про опыты, ни про забытую флешку с презентацией.

– Ты очень мне нравишься. Слышишь, Агата?

– Ты мне тоже, – выдавила она, глядя на свои кроссовки, – и притом давно. Практически со дня нашего знакомства.

– А почему тогда так долго молчала?

– Ну… Ты не очень-то обращал на меня внимания. Встречался с… – Имя «Лера» Агата произнести побоялась. Ей не хотелось будить в Даниле опасные воспоминания и не хотелось показывать, что благодаря социальным сетям она знала о его личной жизни гораздо больше, чем он рассказывал, а потому закончила дипломатичным: – С другой девушкой.

– Пойдём.

Он взял её за руку и повёл в приёмную. Агата послушалась. Она снова стала тихой и робкой и шла за ним будто корова на верёвочке. В ту секунду она бы пошла за Данилом даже на плаху.

Зоя Альбертовна с кем-то эмоционально разговаривала по телефону. Мелюзга из продлёнки устроила догонялки прямо напротив приёмной. У рыжего мальчика в очках от быстрого бега из носа потекла кровь, и младший воспитатель Ева Сергеевна, белая, как мел, повела его сначала к аптечке, а потом в туалет. Всем было некогда, и целующихся посреди коридора Агату и Данила попросту никто не заметил.

– Есть свободная аудитория?

– Четвёртая, –  рефлекторно произнесла Зоя Альбертовна, продолжая сжимать телефонную трубку, – открыта.

Всё так же держа за руку, Данил повёл Агату в «четвёртую» и, плотно закрыв за собой дверь, опять прижал её к стене.

– Будешь моей девушкой?

– Ага.

На большее её не хватило. Даже это далось с трудом. Она стояла у стены и старательно вонзала ногти в ладошку, надеясь почувствовать боль и проснуться, потому что в происходящее не верила. Парень её мечты признался ей в симпатии. Парень её мечты поцеловал её в губы. Парень её мечты предложил встречаться. Нет, такое может быть только во сне…

Сжав её ладонь, он погладил фалангу мизинца своим большим пальцем.

– У тебя сегодня есть тренировка?

– Есть.

– Во сколько заканчивается?

– В половине восьмого.

– За  полчаса до меня доберёшься?

– Если на такси, то доберусь.

– Хорошо. – Данил опять чмокнул её в губы. – Тогда приезжай на такси. В кино сходим.

Она кивнула. Он провёл указательным пальцем по экрану своего айфона и нажал на поисковик.

– Смотрела «Нового человека-паука»? – Она покачала головой. – Тогда я куплю билеты. Скажи дома, что задержишься. Я потом тебя провожу.

Агата вытаращила глаза, но послушное «да» всё же промычала. ТакимДанил ей нравился ещё больше, и она даже думать не хотела, отчего он так резко переменился.

Оставшиеся уроки они сидели, держась под партой за руки. Он так и не захотел отпустить её пальцы, отчего писал левой рукой, выводя еле разборчивые каракули. Учителя хмурились, но внимания старались не обращать. Агата светилась от счастья, будто неоновая вывеска, и не слышала ни слова из того, что говорили Инна Владимировна и Андрей Максимович.