Песнь ночи (СИ) - Савен Весна. Страница 18

Глава 9. Восточное гостеприимство

С легкостью удерживая Лили на руках, доктор уверенно приближался к дому. Ему нравилось ощущать вес ее тела, касаться мокрых волос, чувствовать аромат кожи. При других обстоятельствах он бы отнес ее к себе домой. Окружил заботой и вниманием. Рассказал о своих чувствах и сделал все возможное, чтобы она была счастлива. Но, он не мог. Миновав калитку, Таллэк задержался под раскидистой кроной.

— Если бы только знала, как сильно я тебя люблю, — прошептал он и коснулся губ. — Всегда любил и буду любить.

Проходя мимо распахнутого окна гостиной и жонглируя сливами, Александр заметил в тени дерева непрошенного гостя и заторопился на улицу.

— Эй, — предупреждающе выкрикнул он, показавшись на крыльце. — Какого черта здесь происходит?

Не желая быть узнанным, доктор опустил девушку на траву и исчез.

— Что вы… Лили!

Испуганно метнувшись к неподвижно лежащей сестре, брат взвалил ее на руки и занес в дом.

— Что случилось? — раздался встревоженный голос маменьки за спиной. — Александр, почему…

Увидев дочь без сознания, женщина скорбно закричала и попятилась к стене. Не став дожидаться, когда отец придет на вопли, юноша поспешил в гостиную. Осторожно уложил сестру на низкую оттоманку с подушками и, усевшись на пол, сжал холодную ладонь.

— Александр, — обеспокоенно обратился вбежавший папа. — Иди успокой мать.

— Это моя вина, — горестно схватившись за голову, пробормотал сын. — Она просила пойти с ней, а я…

— Александр, — уже строго повторил отец, меря пульс. — К матери, немедленно!

Зажав рот ладонью, юноша начал судорожно всхлипывать.

— Что я за брат, — сокрушался он, испытывая к себе ненависть, — что за дурак.

— Александр, — уже рявкнул хозяин дома, заставляя сына прекратить самобичевание и исполнить просьбу.

Осмотрев дочь, мужчина тяжело вздохнул и прошептал:

— Зря я вас сюда привез.

В гостиную вбежала миссис Лямье. С опаской поглядев в уставшие глаза мужа, женщина сложила руки в молитве и мысленно обратилась к древним богам. Следом вошел сын.

Заверив родных, что причины для беспокойства нет, мистер Лямье поцеловал Лили в лоб и вышел из комнаты.

— Папа, постойте, — обратился сын, остановив отца на лестнице. — Кажется, я видел вашего приятеля.

— Кого же?! — вынув карманные часы, поинтересовался мужчина.

— Доктора Винцела.

Услышав имя, мистер Лямье удивленно вскинул брови.

— Где он? Почему не пригласил в дом?

Юноша нахмурился и отрицательно покачал головой. Александр боялся говорить о том, в чем не был уверен.

Испытывая давно забытое чувство голода и необъяснимое головокружение, Таллэк спустился в столовую. Отрешенно взглянул на аппетитную гроздь винограда и, уловив сладкие нотки, понял, что настало время ненадолго покинуть Карсу. Борьба с чувствами к мисс Лямье делала его слабым. Он не смел любить или ненавидеть и поэтому был вынужден вернуться на родную землю, к источнику силы.

Проследовав в сад, хозяин окликнул Шагаму и приказал собрать вещи к отъезду. Затем наскоро сменил мокрую одежду и поспешил в больницу. Решил оповестить об отбытии и нескором возвращении. Сжимая саквояж в руке, путник двигался вдоль узких улочек. Слушал разговоры жнецов и смертных. Наслаждался светом восточного солнца и суетой многолюдного города. Переправив души на другую сторону, мужчина вошел в уже ставшую домом больницу. На пороге его встретил друг и коллега — мистер Сахим.

— Мой друг, — обратился изрезанный морщинами смуглый мужчина, — что с тобой? Выглядишь так, словно чем-то обеспокоен.

— Да, — коротко отозвался Таллэк, чувствуя кислый запах. — Мучила бессонница.

— Надеюсь, это не заставит тебя передумать? — поинтересовался мистер Сахим. — Будет чертовски крепкая настойка, — перейдя на шепот, повеселел собеседник, — будешь спать как убитый.

— Благодарю за приглашение, но вынужден отказаться. Я возвращаюсь на родину. Все готово к отъезду.

— Ох, — расстроенно выдохнул мужчина и задумчиво почесал седую бороду. Он знал, что не в праве удерживать Таллэка. Доктор работал безвозмездно, добровольно оказывал помощь. — Моя дорогая Сурия с самого утра на ногах: цветы, посуда. Обещала не меньше четырех блюд. Но, раз… уверен…

Увидев, как аура смертного начала темнеть, а в мыслях поселились разочарование и печаль, доктор изменил решение. Пообещав другу ненадолго заглянуть на ужин, и только после отправиться в путь, Таллэк попрощался со служащими больницы и поспешил к мистеру Лямье.

Глядя в окно и задумчиво постукивая пальцами по подоконнику, Лили пыталась понять, кем был безликий незнакомец. Поначалу она была уверена, что на помощь подоспел Александр. Но узнав, что все это время он был дома и досматривал сон, терялась в догадках. Каждый раз возвращаясь воспоминаниями к берегу, видела отдаленный силуэт мужчины. В мыслях возникал образ доктора Винцела, от которого тут же отмахивалась. Лили понимала, что это было лишь видение. Последствие испытанного потрясения.

Сойдя с тропы несбыточных грез, осушила стакан воды и спустилась в гостиную.

Маменька вышивала цветочную композицию и напевала мотив неизвестной песни, провинившийся братец перечитывал любимую книгу. Лили бесшумно кралась за спинами, ее одолевало желание напугать Александра.

— Я тебя слышу, сестрица, — не отрываясь от чтения, пробубнил брат.

— Но как?! — возмутилась Лили и выставила руки в боки.

— Возможно потому, что ты — слон, — ухмыльнулся он и обернулся. — Вон, гляди. Под тобой даже половицы гнутся!

— Не слушай его дорогая, — убирая занятие в сторону, произнесла мама. — Скоро подадут чай.

Усевшись напротив брата, сестра с вызовом скрестила руки на груди и показала ему язык.

— Истинная леди. А какие манеры! — съязвил Александр.

Проведя за разговорами пару часов, члены семьи не заметили, как солнце скрылось за облаками. Успев проголодаться, миссис Лямье поспешила на кухню, но на пути вырос вернувшийся с работы муж.

— Приглашены, — донесся с коридора отголосок отца, — через час… Ох, дырявая голова. Забыл рассказать, еще неделю назад.

Непонимающе переглянувшись, Лили и Александр вздрогнули при виде вбежавшей в гостиную маменьки.

— Скорее, скорее, — жестикулируя, и чуть ли не задыхаясь, повторяла она.

— Что стряслось? Снова пожар! — тут же нашелся сын, пытаясь разобрать несвязную речь.

— Ужин… двадцать минут… мы должны… скорее.

Так и не поняв, к чему такая спешка и о каком ужине идет речь, сестра и брат вернулись в комнаты.

Кинув неохотный взгляд на яркие наряды, Лили решила воспользоваться утренним происшествием и переоделась в голубое дневное платье. В голове всплыл образ родного города: свежая прохлада и беспросветная серость.

— Ах, — тоскливо выдохнула Лили, укладывая волосы. — Как же я скучаю.

— И почему я в тебе не сомневался, — прервал мысли вошедший в комнату Александр. На юноше красовался темно-зеленый сюртук, превосходно обрисовывающий его талию, бархатный жилет и белая рубашка с высоким крахмальным воротничком. Прямые светлые брюки и начищенные до блеска ботинки.

— Думаю, ей придется смириться, — усмехнулась сестра и поправила подол платья. — А вот нашего опоздания не вынесет.

Быстро спустившись и устроившись в экипаже, семья направилась на званый ужин мистера Сахима.

На протяжении всей поездки маменька высказывала недовольство в адрес дочери, называла упрямой ослицей. Причитала, что с таким характером Лили уготовано стать старой девой. Ведь ни один достопочтенный джентльмен не потерпит такую своенравную жену.

— Мама, — огрызнулся сын, видя, как дрожит подбородок сестры от сдерживаемых слез. — Довольно! Если вас послушать, то не быть мне мужем.

— Александр! — оторопела мать. — Мистер Лямье, почему вы молчите?

— Дорогая, — со свойственным спокойствием, обратился муж, — в первую очередь мужчины падки на внешность.