Песнь ночи (СИ) - Савен Весна. Страница 34

— Я помню о царстве теней, — сухо произнес Таллэк. — Но не понимаю, как смертное создание существовало в бесконечности.

Броук раздраженно закатил глаза.

— Я не говорил, что Лили стала смертной. Скажем так, твой Владыка, пробил брешь в стене, но я закрыл ее камнем. Повторюсь, нельзя убить то, что никогда и не жило. А что до участи моего врага, то ты должен понимать, что я не раскрою правду. Кстати, совсем забыл сказать, он еще и мой дядя. В семье не без урода, — рассмеялся Броук.

Таллэк непонимающе схватился за голову.

— Хранительница вернулась три года назад потому, что кровавая луна не так часто, как хотелось. В обряде только три подношения. Каждый год, в один и тот же день. И если бы Лили покинула обитель теней раньше, то мне бы не удалось ее защитить, спрятать от слуг моего дядюшки, — с отвращением процедил Броук. — Они бы нашли и пленили ее, как мою мать. Иллюзия не бесконечна, Таллэк. И кстати, это я лишил жизни те девственные души. Ну это так, к слову.

— Разве за пять столетий никто не пытался освободить Хаос и Тьму? Найти их.

Хранитель задумчиво потер подбородок.

— Без путеводной звезды это невозможно. Мы пробовали, и многие до сих пор бродят на перепутье двух миров, среди бесконечности. Но, как ты, наверное, уже догадался, без надежды не справиться. Я знаю, что все это время ты хранил частичку ее силы — ее пламя, благодаря которой она вернулась. И именно поэтому прошу помочь. Пойти против своего народа, освободить первых созданий. Дать миру шанс.

— Ты не понимаешь, о чем просишь! Они не позволят.

Броук загадочно улыбнулся.

— Поэтому, предложу сделку.

Таллэк сделался мрачнее тучи. Он знал, что сделка с прислужником Владыки Мрака связана с жертвой.

— Ну что, готов выслушать условия? Готов вновь касаться Лили, не причиняя боль. Быть с ней, — не отступал Броук. — Стать стражем!

— Стражем?! — удивленно вторил Таллэк.

В серых глазах Броука отразилось пламя.

— Стражем тишины.

Жнец тотчас испуганно дернулся. Он слышал об этом страшном месте и знал, что там происходит. О невыносимых муках и боли, которым подвергались грешники.

— Я должен поду…, — начал он, но замолчал. Перед глазами возник образ того дня. Расколотое дерево, свинцовые тучи, непрекращающийся ливень и холодное тело любимой на руках. Предложение Броука было заманчивым. Таллэк страстно желал быть с ней. К тому же не давал покоя запрет наложенный Мортемом.

— Я готов.

— Тогда, — протягивая собеседнику свиток, загадочно произнес Броук, — чтобы стать частью мрака, ты должен царству теней три тысячи порочных душ. Прислужники Света приветствуются. Впиши свое имя, вот здесь, — указал юноша на пустующее место под условиями сделки. — Извини за старомодность. Знаю, свитки прошлый век.

— И что потом? — насторожился Таллэк.

Броук начал деловито загибать пальцы:

— Врачебное дело, о котором столько мечтал. Никаких запретов. Аппетит и вкус. Моя сестра и, конечно же, наша миссия — воцарение мира.

Жнец провел ладонью по лицу и задумчиво улыбнулся.

— Сколько у меня времени? Что делать с тишиной?

— До кровавой луны. Полгода, если не ошибаюсь. А что до тишины, то пока рано думать об этом. Это моя забота. Когда наступит время, я призову тебя.

Не читая условия, доктор внес имя и отдал свиток в жаждущие руки.

На минуту исчезнув, а затем вернувшись, Хранитель протянул жнецу второй экземпляр и направился к выходу.

— И еще кое-что, — серьезно произнес Броук, — сделка касается и твоих родных. Так как вы в одной упряжке, то и им будет позволено стать частью мрака.

Хозяин дома хотел возразить, но гость опередил:

— На будущее, читай что написано мелким шрифтом. Это было в условиях.

Таллэк промолчал.

— И кстати, чуть не забыл. Надеюсь, дверь в обитель мертвых крепко заперта?

— Да, — уверенно ответил жнец. — Но почему ты спрашиваешь?

— Скажем так, чтобы спасти Лили от нашего дядюшки, я заключил сделку с Эдаксанимом.

— Что ты сделал? — гаркнул Таллэк и сжал кулаки.

— Знаю, знаю, не сердись. Но это был единственный шанс, чтобы спасти ее. Лишь похититель душ способен найти путь в царство теней. Ведь он и есть тень.

— И что же ты предложил?

Хранитель заколебался.

— Ее душу, разумеется.

Больше не в силах совладать с гневом, Таллэк попытался схватить Броука за шиворот, но тот увернулся.

— Я же не сказал самое главное, — усмехнулся юноша. — Сделка утратит свою силу в час кровавой луны. Так что беспокоиться не о чем. Я запер его в бесконечности. Среди мертвых.

— Молись, чтобы это было так, — сквозь зубы процедил жнец и опустился обратно в кресло. — Скажи еще вот что: все это время, Лили была здесь, среди живых?

Хранитель нервно потянул за кольцо в ухе и поджал губы. Подбирая правильные слова, прочистил горло и грустно ответил:

— Да, Лили была здесь. Каждую сумеречную ночь. Но только как тень… И запомни, пока не взойдет кровавая луна, Лили будет не способна контролировать силу. Гнев, подобен болезни. Он расползается по венам, затмевает разум. Способен толкнуть на великие или ужасные деяния.

Таллэк задумался.

— А теперь, мне пора к Трюггви. Прощай.

Глава 16. Обещание

— Зачем Хранитель Загробной Тишины навещал наши земли? — застав Таллэка прогуливающимся по саду, настороженно поинтересовались Сигне и Ингвальд.

С неба падали пушистые хлопья снега, шум Северного моря успокаивал разум.

— Ради этого, — ответил племянник и протянул тетушке скрученный лист.

Склонившись над договором, родные принялись внимательно изучать условия сделки.

«Страж тишины… прислужник Мрака… порочные души… кровавая луна… Хранительница Ночи».

— Что это значит? — тряся свитком, рассерженно прокричала Сигне. — Ты лишился ума? Каким образом раздобудешь такое количество душ, не говоря уже о слугах Света? Если попытаешься лишить жизни хотя бы одного, тебя найдут! Отправят на суд и разорвут душу в клочья.

Племянник удивленно повел бровью:

— То есть, тебя не волнует, что я решил предать Владыку Света и ступить на тропу мрака?

Родные молча переглянулись и кивнули.

— Мы давно задумывались об этом, — уверенно произнес Ингвальд и почесал рыжую бороду. — Мрак не заковывает прислужников в невидимые кандалы, не запирает в клетке. Это не существование, когда кругом одни правила. Лишенные свободы создания вечности.

— Для семьи нет ничего невозможного! — неожиданно воскликнул появившийся за спинами Трюггви.

Сигне и Ингвальд непонимающе уставились на юношу. Вечно он говорил первое, что взбредет в голову.

— Тут нечего и думать, — забирая договор у тетушки, раздосадовано произнес Таллэк. — Покончим с этим.

— Сколько уверенности, — выхватив сверток из рук жнеца, с вызовом бросил Трюггви. — Почитай лучше книги, кузен, отдохни с дороги.

— Мне не до шуток, — огрызнулся Таллэк. Он тут же вспомнил, как в момент смерти родных, Владыка Мортем даровал им шанс. Возможность, существовать среди людей, покуда существует жнец.

Ничего не ответив, юноша спрятал договор за спину и скрылся в темном коридоре замка.

В крипте царила мертвенная тишина. Ингвальд, Сигне и Трюггви скользили поверх тумана, размышляя, как помочь Таллэку. В голову лезли безумные идеи, воплотить которые было невозможно.

Временами поглядывая друг на друга в ожидании решения, родные было отчаялись, как Трюггви внезапно воскликнул:

— Знаю!

Дядя и мама выжидающе воззрились на юношу. На юном лице мелькнула маска триумфа.

— Мы поможем ему!

— О, гениально, — буркнул Ингвальд, — как же сами не догадались.

— Нет, вы не поняли. В сделке нет условия, что Таллэк должен собственноручно лишить жизни три тысячи душ и…

— А он прав, — прервав, согласилась Сигне, — мы не жнецы. Запрета нет.

Окрыленные идеей, поспешили наверх. Найдя хозяина замка за чтением, родные, не в силах сдержать улыбку, хором произнесли: