День «Д». 6 июня 1944 г. - Амброз Стивен. Страница 89

Немцы не контратаковали по разным причинам. Во-первых, они не располагали для этого достаточными силами. На линии обороны генерал Крайсс держал два пехотных и один артиллерийский батальон общей численностью в 2000 человек, то есть меньше чем по 250 на 1 км. Во-вторых, его реакция была запоздалой. Только в 7.35 он решил вызвать дивизионный резерв «Камфгруппе Мейер» (названный по имени командира 915-го полка 352-й дивизии Крайсса). И после этого генерал ввел в действие лишь один батальон, который прибыл к середине дня. Крайсс исходил из ложного представления, что его войска уже остановили вторжение на «Омахе». В-третьих, немецких пехотинцев готовили не к контратакам, а к удержанию укрепленных огневых позиций и к стрельбе из них.

Один немецкий солдат, оперировавший пулеметом «Мг-42» на вершине скалы, признался в радиоинтервью в 1964 г.: «Мне впервые пришлось стрелять по живому человеку. Я не знаю, как все это произошло. Помню одно: подошел к пулемету и начал палить, палить, палить…»

Видеть, как убивают людей, всегда страшно. Капитан роты «Д» Уолтер Скиллинг в Англии дал прекрасный инструктаж своим хорошо натренированным десантникам. Сейчас он вместе с ними шел на головном судне третьего эшелона. Капитан считался отличным ротным командиром, одним из лучших в армии США. Они приближались к сектору, на котором, казалось, не было ни души. Никто не стрелял. Скиллинг заметил рядовому Джорджу Кобу:

— Я же говорил, что все будет хорошо.

Через какие-то секунды, вспоминает Коб, «еще до спуска сходни, Скиллинга сразило осколком разорвавшегося снаряда».

Лейтенант Уильям Гарднер, выпускник Уэст-Пойнта, служил в роте начальником штаба. Вот как характеризует его в своих воспоминаниях сержант Джон Роберт Слотер: «Молодой, способный, напористый, в меру жесткий. Он обладал всеми качествами для того, чтобы стать крупным военачальником в американской армии». Команда опустила рампу метрах в 150 от берега. Пехотинцы сошли по ней в воду без потерь. Гарднер приказал всем рассеяться и не подниматься во весь рост. Не дойдя до суши, он упал под пулеметными очередями.

Немецкая артиллерия взяла судно сержанта Слотера в вилку. На расстоянии 100 м британский рулевой-старшина заявил, что он собирается сбросить сходню и все должны покинуть корабль. Сержант Уиллард Норфлит потребовал, чтобы тот продолжал двигаться вперед:

— У ребят тяжелое снаряжение, и тебе придется доставить их прямо к берегу.

— Но нас же всех убьют! — взмолился старшина. Норфлит отстегнул кольт и приставил его к голове моряка:

— Только вперед! Рулевой повиновался.

А сержант Слотер стоял на носовой палубе, его тошнило, и он думал только об одном: «Если эта посудина не поторопится и мы не выйдем на сушу, то я умру от качки».

Катер наткнулся на мель и остановился.

«Я смотрел фильм „Самый долгий день“, — говорит Слотер. — Но в действительности высадка десанта проходит иначе. Все было гораздо реалистичнее. Ты прыгаешь в воду. И если тебя не утянет на дно, то непременно подстрелят».

Огонь с берега подавлял. «Он, конечно, многих превращал в настоящих мужчин, — добавляет Слотер. — Некоторые становились храбрецами, другие — мертвецами. Но большинство из тех, кто выживал, испытывали страх. Кто-то обделывал штаны, кто-то, не стыдясь, плакал. Другие старались справиться с эмоциями».

«В таких ситуациях побеждают дисциплина и выучка», — заключил сержант, отдавая должное командирскому мастерству капитана Скиллинга.

Слотер добрался до суши: «Волны выкатывали на берег тела погибших, заглатывали еще живых». Большинство десантников роты «Д» провели в воде около часа. Теперь для сержанта стало делом принципа доползти до галечной гряды. Ему это удалось. Он снял десантную куртку, растянул на земле плащ, чтобы почистить винтовку. И тут сержант заметил, что плащ в нескольких местах пробит пулями: «Я закурил первую в этот день сигарету (они были завернуты в пластиковый пакет). Мне нужно было хоть немного отдохнуть: у меня не на шутку дрожали колени».

Отдыхать не пришлось: «Появился грозный полковник Канхем. Правая рука у него перевязана, в левой — кольт. Он стал кричать на офицеров, чтобы те уводили своих людей с берега:

— Убирайтесь с этого чертова пляжа и идите бить немцев! Один лейтенант укрылся в доте от немецких минометов.

Полковник подскочил к нему и заорал:

— Вылезай отсюда и покажи, что ты еще офицер! Другому лейтенанту он приказал:

— Заставь солдат оторвать зады от земли, и марш вон туда, за дамбу!»

Это был критический момент сражения. Молодые люди, выросшие в условиях демократии, проходили серьезную проверку на стойкость, способность бросить вызов противнику, подняться в атаку. Рядовой Карл Уист вспоминает: «Элементарный страх держал нас у галечной гряды. Мы лежали под пулеметным и минометным огнем по одной идиотской причине: некому было повести нас с этого треклятого берега. Мы думали: хорошо, мы пойдем, но кто-то должен нам приказать».

Сержант Уильям Льюис, как и другие, прятачся у галечной насыпи. На него, убегая от снаряда, свалился рядовой Ларри Роут.

Льюис рассказывает:

«Ларри спросил:

— Это ты дрожишь, серж? Отвечаю:

— Я, черт возьми!

— Господи, а мне показалось, что я, — сказал Ларри. И действительно, Роут дрожал как осиновый лист».

: Они продолжали укрываться у насыпи. К ним присоединились еще несколько десантников. «Мы ничего не могли поделать с нашим страхом, — говорит Льюис. — Нам оставалось только держать свои задницы подальше от немецких пуль».

Другие десантники нашли убежище возле дамбы.

Все, кто успел добраться до галечной насьши на побережье «Омаха», там и остались. Тогда генерал Кота, полковник Канхем, какой-нибудь другой капитан, лейтенант или сержант пытались повести людей за собой. Они собирали отряды, командовали «За мной!» и шли приступом на скалы.

В случае с сержантом Льюисом ситуация разрешилась просто. Он сам об этом и рассказывает: «Лейтенант Лео Ван дг Вурт закричал на нас:

— Какого лешего вы здесь торчите! Вас, как щенят, поубивают.

Он забросал гранатами огневое сооружение, из которого по нам стреляли, и вытащил оттуда пять или шесть немцев. И мы подумали: вот черт, если лейтенант сделал это, то и мы сможем. Так ему удалось увести нас с пляжа».

Примерно так же поднимались в бой и другие десантники. Своим опытом делится рядовой Реймонд Хоуэлл, сапер роты «Д». Его ударило шрапнелью в каску и руку. И он сказал себе: «Ладно, если мне суждено погибнуть, то только не в этом дерьме. Когда следующая компания ребят полезет через дамбу, я буду с ними. Если они пехотинцы, то и я стану пехотинцем. Я думаю, что тогда все решили: пора действовать».

18. Кромешный хаос

16-й полк на «Омахе»

В первом десантном эшелоне в день «Д» только 16-й пехотный полк 1-й дивизии («Биг-Ред-Уан») имел боевой опыт. Но это не очень помогло. То, с чем ему пришлось столкнуться на «Изи-Ред», «Фокс-Грин» и «Фокс-Ред» 6 июня 1944 г., не шло ни в какое сравнение с высадками в Северной Африке (1942) и в Сицилии (1943).

Как и 116-й, 16-й полк выгружался в условиях полной неразберихи. Части перемешались и выходили на берег в стороне от назначенных участков. Лишь одна рота «Л» из восьми рот высаживалась более или менее единым подразделением. Графики не соблюдались. Проходы через заграждения не были подготовлены. Большинство офицеров, которые первыми покидали суда, погибли или получили тяжелые ранения, так и не ступив на землю. Пехотинцы попали под мощный фронтальный и фланговый огонь орудий, минометов, пулеметов.

Корабельная артиллерия прекратила стрельбу, как только боты Хиггинса приблизились к берегу, и не возобновляла ее, ожидая, когда рассеется дым и будут ясно видны цели или когда наблюдатели передадут координаты (немногим удалось добраться до своих наблюдательных пунктов, а у тех, кто смог это сделать, оказались неисправными рации). Танки «ДД» в массе своей ушли на дно. Амфибии, переборовшие волны, немцы остановили у прибоя.