Мой эльфийский муж (СИ) - Дарова Мара. Страница 34

— Что ж, ментерия Малика, на праве старшей, позволь сказать, что ты достойно держалась весь прошедший час, стойко вынося все ужимки и скрытые насмешки некоторых… как бы так помягче сказать… не обладающих высокими коммуникативными компетенциями и дальновидностью представительниц нашего сообщества, — похвалила меня Даниланта.

Эти слова были мне приятны, хоть и не совсем заслужены. Стойкость тут была ни при чем, просто один очень предусмотрительный инкуб битком набил мою голову размышлениями на далекую от происходящего тему.

— Осталось только вынести разговор с Властительнице. Она бывает немного резка, очень не любит, когда к ней обращаются с личными просьбами, но в целом она мудра и справедлива. Сейчас мы сделаем кружок по залу, съедим что-нибудь, глотнем бурележа, дав тем самым возможность великой ведьме договорить с советником Стависом, — наставляла меня ментерия Внарги.

Я лишь молча кивнула, принимая бокал с игристым из рук взявшей меня под свое крыло женщины, и мысленно поблагодарила стихии за то, что они расположили ко мне Даниланту. Ее ненавязчивое покровительство было весьма кстати.

— Должна похвалить тебя и за выбор поверенного, — останавливаясь около столика с закусками, улыбнулась мне ментерия. — Очень предприимчивый молодой мужчина. А взять в поверенные раба, отличный ход в условиях ограниченных финансовых ресурсов твоей провинции. Не предаст и платить за работу не нужно. Умно, Малика, умно!

— Спасибо, — отозвалась я, чувствуя, что краснею. Еще бы мне не залиться краской, если вспомнить при каких обстоятельствах наш с Лиманарилом контракт был заключен. Ум тут не при деле был. Благодарить надо мою… В общем нечто совсем иное!

— Мой муж, Стевилар, сказал, что Лиманарил восхищался красотой изделий из нгавийского жемчуга, — я чуть не поперхнулась канопешкой от того, какой неожиданный оборот начал принимать разговор.

Однозначно, восхищения моего раба именно тем самым драгоценным жемчугом, который мы собираемся тайно добыть и так же тайно сбыть, были упомянуты не просто так. Когда? Вот когда инкуб успел поболтать с супругом Даниланты? Да еще и так поболтать, что тот побежал между делом сообщить важную информация своей благоверной!

— Я бы с удовольствием приобрела партию такого жемчуга. И денег бы не пожалела! — мечтательным тоном заявила моя спутница. — Да я даже корабль бы дала в аренду тому, кто бы его добыл!

— Да, нгавийский жемчуг поистине прекрасен! Я бы сказала несравненно прекрасен. Именно потому так дорог! — поддержала игру, и тонко намекнула, что запрошу за товар кругленькую сумму.

— Если вдруг у тебя будут излишки, сообщи, пришли Лиманарила к Стевилару, — эту фразу можно было воспринимать, как готовность раскошелиться, а просьба вести переговоры через мужчин, намекали, что Даниланта в курсе: сделка если и состоиться, то будет не совсем законной.

— Если вдруг что-то будет намечаться, Лим сразу сообщит, — коротко ответила я.

— Вот и славно, — Даниланта осушила свой бокал, допив остатки бурележа. — А вот и Властительница освободилась. Идем.

Место, где мы стояли с Данилатной, и диванчик у стены, на котором расположилась Властительница, разделяли жалкие три-пять метров, но пройти их оказалось сложновато. Меня охватил мандраж, коленки тряслись и не гнулись, мерещилось, что сердце в груди не бьется, а подпрыгивает, норовя оказаться в горле и перекрыть мне дыхание.

— Ты только глянь! — зашептал мне на ухо Лиманарил словно бы выросший из-под земли, аккуратно положив мою руку на свой локоть. — Властительница великого ковена, собственной персоной! Пепельные волосы, зеленые глаза… Хм… Кого-то мне это напоминает.

Я было открыла рот, чтобы сказать короткое “Кышь!”, потому как присутствие моего раба во время представления меня главе Великого ковена не укладывалось ни в какие рамки приличия, но не успела.

— О! Кажется, теперь я знаю, как будет выглядеть Теодосаль в старости! Точно так, только с острыми ушами! Он растолстеет и станет носить женские платья, точно тебе говорю! — выдал скороговоркой инкуб, быстро поцеловал мое запястье и удалился, растворившись в толпе присутствующих.

Я посмотрела на Властительницу совсем другим взглядом. Ну нет, ничего общего с Тео! Совсем другие черты, орлиный нос, массивный подбородок, узкие губы. Да, глаза зеленые, но не того оттенка. А платье… В голове сам собой возник образ моего жениха, обряженного в пышное платье с рюшами на груди. Он кокетливо хлопал ресницами и теребил подол и ему, дреммы поберите, шло! Улыбка сама собой наползла на мое лицо. К Властительнице я подходила уже расслабленной, без страха, только с уместной глубокой почтительностью.

— Госпожа Властительница Гаринианта, рада представить вам новоназначенную советом Великого ковена ментерию Нгави Малику, — торжественно представила меня Даниланта.

Правительница нашего государства перевела взгляд с ментерии Внарги на меня, и сердце ухнуло в пятки. В глубине зеленых глаз великой ведьмы пылала такая ненависть, такая всепоглощающая злоба, что мне захотелось умереть, осыпаться прахом к ее ногам. На один короткий миг, на краткую секунду, незначительное мгновение, но я остро ощутила себя полным ничтожеством, которое должно было сдохнуть еще вчера, но почему-то живо. Готова поклясться всеми стихиями, это не было каким-то испытанием или чем-то, что испытывает Властительница к каждой молодой ведьме. Эти чувства и эмоции были адресованы именно мне. Магия внутри меня встрепенулась, завозилась, предупреждая об опасности, смертельной угрозе, и это никак нельзя было проигнорировать, списав на излишнюю впечатлительность. Дар лучше нас знает, когда следует возводить линию обороны. Гаринианта моргнула и все, что навело на меня ужас, в ее взгляде погасло, сменившись полным равнодушием и некой усталостью.

— Оставлю вас, — коротко бросила Даниланта и отошла.

— Значит так, девочка, — обратилась ко мне Властительница. — Ненавижу ноющих особ, вот этого вот: “Провинция у меня плохая, люди безрукие, доходов нет, дайте денег!” Сама выбирала, сама соглашалась, так что нечего мне жаловаться. Но еще больше ненавижу личные просьбы. Братьев, сватьев, младших сестренок, пятиюродных бабушек ни на какие должности не устраиваю, пособий не выделяю, грехи и взыскания магического контроля не обнуляю. Уяснила?

Жестко, но по существу.

— Да, Властительница, другого и не ожидала, — гордо вскинув голову, ответила я.

— Вот как, тогда надеюсь, что завтра во время твоего доклада я ничего из вышеперечисленного не услышу, — припечатала правительница. — Свободна!

Она махнула рукой, и мне ничего не оставалось, кроме как поклониться и удалиться.

— Ставлю десять краминов, что Властительница запретила личные просьбы и жаловаться на проблемы вверенной тебе территории, — подходя ко мне, произнесла Даниланта.

— Все так, — кивнула я.

Магия внутри по-прежнему тревожно бурлила, не позволяя забыть о первом впечатлении, которое произвела на меня Гаринианта. Она опасна, опасна именно для меня? Но почему? Она ведь сама утверждала меня на должность ментерии, я не мечу на ее место, как бессемейная не имею таких видов и даже призрачных надежд когда-то войти в совет не испытываю. Так что же во мне не так?

Постаралась пока об этом не думать. Стоило поразмыслить о другом: приказано не жаловаться на провинцию. Значит, завтра во время доклада моя просьба увеличить подъемные для Нгави ввиду плачевного состояния провинции будет воспринята как прямое ослушание. За такое можно и взыскание схватить, пару недель в Омуте раскаяния, самой суровой ведьминской тюрьме, например. Порядки такие… Н-да, с личными просьбами проще, конечно, мне попросту просить-то не за кого. А вот с увеличением бюджета… Эх, придется, видимо, пойти на риск и ввязаться в авантюру с нгавийским жемчугом.

— Скажи, дорогая, а та книжка, по эльфийским традициям, которую я тебе дала при отправлении в их королевство, она еще у тебя? — спросила Даниланта, вырывая меня из омута собственных размышлений.