Мой эльфийский муж (СИ) - Дарова Мара. Страница 35

— Да, у меня, — отозвала я.

— Ты ее прочла? — подобный вопрос был несколько странным. Какая Даниланте разница? Неужели в этой книжонке есть что-то особенно важное?

— Боюсь это не представляется возможным, — спешно сообщила я. — Во время путешествия в королевство эльфов я попала в шторм, и книга промокла, часть текста растеклась.

— Она пропиталась морской водой? — улыбаясь, спросила ментерия. — Пожалуй это даже к лучшему.

Что? Ответ был странным, непонятным, удивительным. Предчувствие моментально кольнуло в подреберье, понукая немедленно выяснить, что моя негласная наставница имела ввиду.

Хотела уточнить, что моя собеседница имеет ввиду, но к нам подошел молодой маг, непонятно какими чудесами, учитывая его возраст, оказавшийся членом совета, которому я еще не была представлена. По его словам, он имел несчастье опоздать и не имел чести лично со мной познакомиться.  Пришлось вместо того, чтобы задавать животрепещущие вопросы, улыбаться и словесно расшаркиваться. Будь трижды проклят этот этикет!

Избавиться от назойливого парня-мага удалось не сразу. Он пытался флиртовать, а когда я не проявила интереса и не ответила тем же, очень прозрачно намекнул, что не прочь был бы стать моим мужем. Вот же навязчивый тип! И говорил все таким тоном, словно бы одолжение мне делает. Еще бы! Он же в совете, да и согласен быть вторым, после Тео. И не важно, что у самого ни рожи, ни кожи, а главное, ума как у курицы! Сплавив наконец прилипалу попыталась разыскать хозяйку вечера, но не могла. Даниланты нигде не было.

— Что ж, могу тебе заявить, что все самое важное уже позади, — тихо сказал мне на ухо Лиманарил, как всегда неожиданно оказавшейся за спиной. Рука инкуба легла мне на поясницу, аккуратно, так, чтобы он мог скрыть от посторонних этот неуместный для раба жест собственной фигурой. — Твое платье, туфли, прическа, сопровождающий тебе мужчина и драгоценности, поддельность которых, хочу заметить, никто не распознал, обсмотрены, каждое произнесенное тобой слово обсуждено и разобрано на мельчайшие звуки и интонации, сорвавшиеся с твоих сладких губ. А твои косточки обглоданы и обсосаны до скрипа и блеска. Дальше по плану вечера — выступление оперной дивы и фейерверк, ничего интересного. Так что мы смело можем улизнуть потихонечку, никто и не заметит.

— Не думаю, что стоит так поступать, — отозвалась я, ощущая какой-то томительный жар в том месте, где лежала рука Лиманарила. — К тому же мне нужно перекинуться еще парой фраз с Данилантой.

— Не выйдет, — сообщил Лим. — Ментерия отбыла из своего особняка, что-то случилось в городе, какие-то неприятности с местными бандитами. А нас ждет экипаж, а за простой возничему придется доплатить!

— Ох уж эти траты! — вздохнула я, поддаваясь на магнетический шепот мужчины. — Хорошо, идем.

Лиманарил повел меня в сад, а оттуда к небольшой калитке, которой, вероятно, пользовалась прислуга. Предусмотрительно, никто не заметит нашего раннего отъезда. На улице нас ждала настоящая карета! Огромная, пышно украшенная, даже немного пафосная.

— Это что? Где наше ландо? — спросила я удивленно.

— Ландо я отпустил, решил, что раз уж ты теперь не просто ментерия, а представленная Властительнице ментерия, то транспорт должен быть другим, — заявил инкуб. — К тому же, поездка в закрытой карете обещает быть более интимной.

Аметистовые глаза мужчины предвкушающе блеснули, а я свои только закатила. Кто о чем, а инкуб о… Но пасовать не собиралась, шагнула к карете смело. На сиденье меня ждал новый сюрприз — красивый букет нежных белоснежных эустом, перевязанный сиреневой атласной лентой.

— Нравятся? — спросил Лим, когда я, усевшись, взяла букет в руки и поднесла к лицу, чтобы вдохнуть легкий аромат.

— Да. Только с чего бы такие знаки внимания? — поинтересовалась я.

Красивый экипаж, цветы и заботливая предусмотрительность инкуба вводили меня в состояния полной растерянности. Я никак не могла понять, зачем он все это делает, почему не язвит, как обычно, не подкалывает, оставаясь сдержанно полезным.

— Ты мне нравишься, Малика, — сообщил Лиманарил, усаживаясь напротив и приглаживая волнистые черные волосы, словно бы этот жест помогал ему собраться с мыслями. — Действительно нравишься. А я слышал, что женщину, которая нравится, нужно водить на свидание. Так что у нас сегодня как раз оно.

Я взглянула на инкуба, стараясь понять по выражению его лица, говорит ли он правду, или это какая-то тонкая игра, уловка, приманка, стремящаяся затянуть меня в погибельные сети.

Улицы пробегающего за окошками двинувшейся в путь кареты были покрыты мраком ночи, который разгонял только свет уличных магических фонарей. Его тусклый свет врывался в оконца и, отражаясь от белого бархата внутренней отделки, подсвечивал фигуру мужчины. В этом полумраке стало особенно заметно, что Лиманарил был бледнее обычного, немного осунулся и похудел.

— Ты голоден, да? — спросила я со вздохом.

— Нет, я чудесно поел на мероприятии, — улыбнулся Лим. — Мидии в винном соусе были особенно хороши!

— Я не об этом, — буркнула в ответ. — Я о твоем особом, инкубьем голоде.

— Не так, чтобы не мог себя контролировать, — новая улыбка Лима получилась какой-то вымученной.

Карета замедлила свой ход и остановилась.

— Нас куда-то не туда привезли, — выйдя из экипажа, еще держась за поданную мужчиной руку, сказала я, оглядевшись.

— Туда, — Лим положил мою руку себе на локоть. — Просто мы подъехали с заднего хода. Здесь есть маленький милый дворик, мы сможем там немного постоять, и возможно, я тебя поцелую. Если решусь.

— Если? — удивилась я, следуя за мужчиной и оказываясь среди зелени невысоких деревьев и в плену цветочных ароматов садика.

— Если. На первом свидании так непросто решиться на поцелуй! — саркастично заметил инкуб, подарив мне фирменную белозубую улыбку.

Мы остановились, Лиманарил повернул меня лицом к себе, приобнял за талию и просто замер, глядя в глаза. Молчали. Ничего не происходило, но было в этом моменте что-то такое, отчего сердце то замирало, то начинало колотиться как сумасшедшее, ладони стали влажными, а все внутри наполнялось томительным предвкушением.

— С твоим голодом надо что-то делать, — почти шепотом произнесла я и неосознанно облизнула пересохшие губы.

— Надо. Но я готов подождать, — отозвался хрипло Лим. — Такая женщина как ты, стоит того чтобы ждать, Малика. Но если ты хочешь, чтобы я утолил свой голод сейчас, то отказываться не стану. Ни за что!

Я улыбнулась и сама потянулась к Лиманарилу за поцелуем.

Один миг, одно короткое движение… Я ничего не успела понять. Инкуб дернул меня, крутанул так, что я отлетела за его спину и упала на пыльную щебенчатую дорожку ничком, обдирая машинально выставленные руки. Ошарашено подняла взгляд. В глаза бросился лежащий на камешках букет эустом, обильно окрапленный алой кровью.

Вдох.

Нежные белые лепестки. Яркие алые потеки крови. Контраст. Ужасающий, заставляющий сжаться, скручивающий в комок внутренности.

Выдох. Кровь не моя. Его.

Лиманарил!..

Связь, созданная между нами магией рабского контракта еще держалась. Но пульсировала.

Истончалась.

Истаивала.

Грозила оборваться, как и жизнь инкуба.

Где он? Не знала…

Не увидела, скорее почувствовала летящий в меня метательный кинжал. Инстинктивно перекатилась на спину и сложила руки в знак, создавая защитный полог. Клинок отскочил от магического поля с характерным звоном. Вот только заклинание вышло слабое, то ли из-за того, что мой резерв не успел восстановиться, то ли из-за неожиданности нападения, то ли потому, что я совсем не думала о себе, пытаясь понять, куда делся мой инкуб.

Кто-то совсем близко, буквально за кустом грязно выругался, одним восклицанием обвиняя и меня, и мою мать в чрезмерной распущенности. А в следующий миг из укрытия вылетело сразу кинжалов пять! Они крутились, со свистом разрезая ночной воздух, стремились воткнуться в мою плоть, жаждали, чтобы их цель упала замертво. Но я уже была готова. Поднялась на ноги и зарылась от клинков новым магическим щитом, а следом запустила в кусты, в мрак, скрывающий нападавших, несколько ярких огненных шаров подряд. Сгорите, гады! Но не вскриков, ни треска, ни взметнувшегося пламени не последовало, словно бы кто-то там магически погасил мою атаку.