Времена не выбирают (СИ) - Малыгин Владимир. Страница 7
Наклонился вперёд, голову поднял, на меня посмотрел, сказать что-то хотел, да не смог. Завалился на бок. С мечом в брюхе!
Что я, дожидаться буду, пока он меня на лоскуты порежет? Пока он летел да приземлялся, я ему остриём в бок и ткнул!
Удачно получилось, почти сам насадился. И попал хорошо, и клинок в тело, словно в масло вошёл. И вдвойне повезло, что брони у него не было…
Выдернул меч, клинок окровавленный об одежду вытер. Отшагнул от дверного проёма, только тогда и заглянул в коридор. Предосторожность не лишняя! А ну как там ещё кто-то из убийц прячется? Высунусь, тут меня и подловят!
Никого! Живых, в смысле, никого. А вот мёртвые имеются. Один из давешних амбалов, что меня тащил, у стены скрючился, голову на грудь опустил. В тусклом свете светильника кровь на груди чёрной кажется.
Тут топот ног раздался!
Я в сторону метнулся, с земли самострел подхватил, лежащее тело обшарил в поисках болтов. Нашёл, а что толку? Как его взводить? Пусть тело с каждым мгновением всё лучше и лучше мне подчиняется, но знаний местных реалий не хватает просто катастрофически! Пришлось отбросить бестолковую стрелялку.
Меч подхватил и приготовился к бою.
— Это что тут? — растерялся при виде мёртвого напарника второй из амбалов, моих стражников. Посмотрел на распахнутую дверь в мою камеру, увидел лежащие тела, меня с мечом в руке. — Это как так? Ты всех порубил?
И потянул из ножен свою железку. А глаза кровью наливаются, это мне хорошо видно, он же прямо рядом со светильником стоит сейчас!
— Ты дурак? — опешил от нового обвинения.
— Убью! — метнулся в мою сторону здоровяк, да в запале про порог забыл, споткнулся и грохнулся со всего маху мне под ноги.
И тут же получил плоской стороной меча по голове. Ну а что? Не мне же одному по ней получать?
Быстренько откинул ногой в сторону меч здоровяка, снял с одного из тел пояс. Завёл амбалу руки за спину и связал. Подумал, снял ещё один пояс и крепко стянул ему ноги. Вот когда в себя придёт, начнёт связно соображать, тогда и развяжу.
Повезло мне, что быстро управился. Очнулся здоровяк как раз в тот момент, когда я ему ноги закончил вязать. Ох, и костерил же он меня. И всё пыхтел да тужился в безуспешных попытках освободиться. Когда убедился, что высвободиться не получается, только тогда и призадумался.
Я сначала обрадовался, вот сейчас конструктивный разговор начнётся, да ошибся. Он снова ругать меня принялся. Замолчал только тогда, когда осознал, что я все его слова без ответа оставляю. А мне что? Пусть пар выпустит. Соображать начнёт быстрее.
Так и получилось…
— Развяжи, — после короткого молчания буркнул здоровяк. — Рук не чую.
— Может тебе ещё и массажик сделать?
— Чего? — удивился амбал. — Зачем сажу делать? А-а, понял! Ты меня ею замазать хочешь? А зачем?
— Вот и я думаю, зачем? — вздохнул и поёрзал. Сижу на пороге своей тюремной камеры, а он узкий, очень неудобно. А больше тут сидеть не на чем. Есть ещё лавка короткая, но на ней убитый и спихивать его на землю не хочу. Да и не нужно этого делать.
— Ну? — попытался оглянуться здоровяк. Не получилось у него, шея слишком мощная, не скрутить её никак ему.
— Не нукай, не запряг. Ты мне вот что скажи, почему на меня кинулся?
— А зачем ты всех зарубил? Брата моего зарезал. А он ведь добра тебе желал! А ты его ножиком! Понял! — выкрикнул здоровяк и в порыве чувств воткнулся лбом в землю. — Это из-за долга!
— Да какого ещё долга! Ты же сам говорил, что долг у него был перед боярином, а не передо мной! Так?
— Ну-у, так, — нехотя согласился амбал.
— Так что не я это! Не я! И потом, вы же меня заперли! Подумай, как бы я мог отсюда выйти? И ножа у меня не было!
— А кто тогда?
— А самому сообразить никак?
— А эти тут откуда взялись? Ты притащил?
— А эти, как ты говоришь, пришли за мной! Убить меня хотели! Только перед этим брата твоего зарезали…
— Зачем?
— Да потому что мешал он им своё дело сделать! Понял?
— Так это что, они его? — удивился очень здоровяк. И заворочался, задёргался в новой попытке освободиться. Не вышло ничего из этой попытки. — Развяжи!
— Развяжу, если князя сюда кликнешь.
— Князя? — удивился амбал. — А зачем князя? Воевода тут нужен.
— Тогда воеводу позови.
— Позову. Только ты развяжи для начала.
Ну и как только я ему узел ослабил, так он поднатужился, освободился одним рывком, и первым делом попробовал меня кулаком с ног сбить. Да только готов я был к такому повороту, извернулся и ещё раз ему по голове вдарил. Куда-то ещё бить бесполезно…
А потом пришлось весь разговор начинать сначала. Почему сам не пошёл за воеводой? А куда мне идти? Я же за порогом сразу заблужусь…
В конце концов уговорил…
Обернулся здоровяк быстро. Привёл и воеводу, и с воеводой кучу народа. Набились в коридорчик настолько тесно, что светильника вообще не видно стало. И вообще ничего не видно. Пока воевода всех новоприбывших прочь на улицу не выгнал.
— Рассказывай! — приказал мне после того, как коридорчик освободился.
Пришлось всё рассказать…
— Огня сюда принесите! — рявкнул воевода.
Подождал, пока станет светлее и ещё раз распорядился. — да не мне в лицо, сюда вот светите. На потолок!
А в потолке болт самострельный торчит. Целиком в доску ушёл, одно оперение снаружи.
— А ты, значит, их услышал? Как в коридорчике кто-то копошится? А потому и успел приготовиться? — продолжил допрос воевода.
— Ну а как их было не услышать, когда ночь на дворе и вокруг тихо?
— Ты не мне вопросы задавай, а на мои отвечай! — рассердился большой воинский начальник.
А я ведь не знаю, кто он на самом деле. Воевода или ещё кто? Не видел я его до сей поры. А то, что толпа с ним прибежала, так мало ли с кем она могла прибежать? Опять же сюда меня другой начальник определил… Уточнить или не нужно? Пожалуй, не нужно, не поймут меня. Лучше и впрямь ответить.
— Услышал шорох, насторожился, вот сюда подошёл, — показал место, где стоял.
— А почему не спал?
— А кто бы в таком холоде уснул?
— В каком холоде? До тебя на холод никто не жаловался! Дальше что было?
— А дальше дверь приоткрылась, этот самострел в щель просунул, меня начал выцеливать…
— Да как он тебя мог выцеливать, если тебя там не было? — влез с вопросом здоровяк.
— А ты почему тут? Марш на улицу! Будешь нужен, покличу! — отправил амбала на свежий воздух воевода. — А ты продолжай, продолжай.
— Я и продолжаю. Самострел ему снизу подбил…
— Покажи, как дальше было, — воевода подхватил с земли арбалет, встал с ним в проходе.
— Вот так! А потом так! — продолжил показ, в результате которого воевода полетел кувырком на лежащие тела.
— Сдурел! Ты на кого руку… — рассвирепел и тут же сдулся. Сообразил, что я его же приказ и выполнял. — Дальше!
— А дальше второй выскочил, мечом махать начал, да в темноте про порог забыл, споткнулся…
— А ты и не растерялся, использовал подвернувшийся случай.
— А кто бы не использовал? Жить-то хочется!
— А ели тебе так жить хочется, то что ты на боярыню полез?
— Да не лез я ни на кого? Я отлить хотел! А куда идти, забыл! Память мне отшибло!
— А как с бабой управляться, не отшибло, значит? — съехидничал воевода.
— Да не управлялся я ни с кем. Она меня сама проводить захотела, под руку подхватила, потащила куда-то за угол. А у меня ноги не ходят…
— Ещё и ноги? А с ними что?
— Так со стены спрыгнул, — развёл руками в стороны. — Меня же на тот помост какие-то мужики принесли, я сам ходить не мог!
— Это я уже знаю, можешь дальше не рассказывать. Значит, ходить ты нормально не мог, а боярыня тебя сама куда-то потащила. Так?
— Так, — согласился.
— А платье зачем изорвал?
— Не рвал я ничего! Целое оно было! А потом меня по голове ударили! И очнулся среди толпы от удара. Да вы эту боярыню спросите, так оно было или нет!