Времена не выбирают (СИ) - Малыгин Владимир. Страница 8
— Мы бы спросили, да нету её нигде. А видаки говорят…
— Так у меня тоже видаки есть! — перебил воеводу. — Там же на помосте много кто проснулся. Ещё советовали мне, в какую сторону идти лучше. И Вран там же был!
— Вран? Так Вран тебя с боярыни и снял!
— Подстава это! Не было ничего! Да и не мог я с ней что-то сделать, потому что сил не было. И сотрясение ещё у меня!
— Что за подстава? Впрочем, понимаю, что ты сказать мне хочешь. Может быть это и так. Твой род с их родом испокон веков не ладят. А тут все родичи твои в Великий Новгород уехали, ты один остался. Да по голове получил, память потерял. Почему бы не обвинить тебя в нападении и не завладеть всем имуществом? А?
— Уехали? — последние события встали на свои места и почти всё происходящее со мной становится понятно. Скорее бы в местные реалии врасти, а то живу, словно по минному полю хожу. Да ещё и не знаю никого! — Я один остался? Как же так?
— А так! Ты сразу упёрся, с облыжным обвинением не согласился, вот к тебе татей и подослали. Кто это, не разглядел?
— А толку? Я же ничего не помню! И никого!
— Что? И вправду ничего не помнишь? И меня?
— И вправду ничего, — понурил голову. — И тебя не помню.
— То-то Данила всё удивлялся, что ты с ним, как с чужим разговариваешь. А ведь вы с младых лет неразлучной троицей были. Была троица, осталось вас двое… — оглянулся воевода на убитого в коридоре амбала. — Не припомнил?
— Нет, — покачал головой. Надо же как, троица неразлучных… Была… То-то они со мной так бережно обращались…
Переждал приступ головокружения, подышал сипло. Простываю, похоже.
— Ты уж не обессудь, но придётся тебе до утра здесь посидеть. Всё целее будешь.
Тут я хмыкнул. Будешь, как же!
— Посидишь, посидишь, ничего с тобой больше не случится. Охрану снаружи поставлю. И пришлю тебе какую-никакую одежонку. Всё теплее станет, раз ты так мёрзнешь. А я к князю пойду…
В конце крохотного коридорчика воевода остановился, оглянулся:
— Очень уж складно у тебя всё выходит… И словеса так красиво складываешь, прямо один к одному. Васька так не мог, пока по голове не получил… Может и впрямь вас дурней почаще бить нужно?
Судили меня по Правде. Народищу на вечевой площади собралось жуть как много. А у меня голова болит, за ночь так и не успокоилась. Из-за этого я и глаз не сомкнул. Ну и ещё по одной причине не спал, Данила мне всю плешь расспросами прогрыз. Правда и польза от него немалая была. Рассказал, что нападение город отбил, враг ушёл несолоно хлебавши!
На моё удивление таким коротким штурмом ответил:
— Это ты забыл просто! Они же под городскими стенами три седьмицы стояли! Посады все пожгли, монастырь на той стороне разорили! А ведь его только-только после прошлой осады отстроили!
Обсудили и ночное нападение на меня. Убийство брата Данилы обходили стороной, старались не касаться этой болезненной темы.
Да, оружие с убитых, вся их одежонка мне в качестве трофеев перешла. Не сейчас, потом, после суда обещали всё передать.
И про сам суд нечего рассказывать, слишком всё это для меня новым было. Я сначала сильно приуныл — меня же во всём обвинили, наказание в сорок гривен назначили. А это очень большие деньги здесь, как я сразу понял по наступившему на площади молчанию. Да ещё кто-то из женщин так сдавленно охнул при вынесении приговора…
Вот только потом князь говорить продолжил, не остановился на первом приговоре. И дальше всё было очень интересно. Оказывается, они успели за оставшуюся ночь поймать и допросить всех участников сговора. И Алёна здесь же показания давала, и мужики, что вместе со мной на помосте лежали и ценные советы давали. Врана тоже допрашивали. Он мне за Алёну мстил. Решил с какого-то перепугу, что я на неё глаз положил. Невдомёк ему было, что мне просто память отшибло! А Стефа на это внимание обратила и решила в своих целях парня использовать. В общем, тут всё один к одному сошлось. Да ещё и отъезд моих родичей… Тоже мне родичи! Нашли время, когда уехать!
В общем, оправдали меня в конце разбирательства по всем пунктам. И ранее предъявленное обвинение тоже сняли. Получилось отделаться одним испугом. Плохо то, что не получилось разжиться за все свои страдания хоть каким-нибудь чужим добром в виде виры за облыжное обвинение, за напраслину. Ну а что? Я же вроде бы как пострадавший? Мне же хоть какая-то компенсация за страдания положена? Или нет? Нет! Всё ушло в казну…
А боярин, муж Стефы, отделался испугом и небольшими, по моему мнению, которого никто не удосужился спросить, тратами. Откупился за жену, и на этом разбирательство закончилось. Ну а тати, что по мою душу в темницу пришли, они… А кто их знает, что это за людишки, откуда взялись и чьих они будут! Не наши они, и даже не из нашего города…
Глава 3
Народ после разбирательств никуда с площади расходиться не собирался, топтался, гудел довольной многоголосицей. Внесли свою лепту в этот шум и лоточники, шныряли юрко среди людей, кричали звонко, предлагая разнообразный товар. Одуряюще вкусно запахло вдруг пирогами и горячим сбитнем, и запахи эти просто сбивали с ног. Протолкался через толпу, глотая слюну, отмахиваясь от уличных торговцев. А те так и норовили соблазнить покупкой, подсовывали под нос свой пахучий товар. Да я бы и купил, но денег нет вообще! Потому и шарахался. А пока пробирался через толпу — несколько раз получил по спине, так кто-то из моих сверстников выражал мне своё горячее одобрение.
И что дальше? Подумал, подумал, да и пошёл в темницу. Ну а куда ещё идти? Кроме как в порубе, я здесь больше нигде и не был, не знаю ничего. Вообще! Это в первый день на меня мало кто внимание обращал, там всем не до наблюдений было, но сейчас! Сейчас моё имя у всех на слуху! Где бы я ни появился, куда бы ни направился, везде вижу любопытные взгляды и слышу шепоток.
Так что ходить сейчас по городским улицам и любопытствовать не нужно, не поймут горожане. Мне бы домой, в родные для этого тела стены, да знать бы, где он, этот дом?
Да, вещички свои нужно бы забрать! Сначала, правда, найти их. Кто-то ведь снял у меня с пояса меч и нож, от кольчужки освободил, вот и попробую их вернуть. Помню же, что всё моё добро так и осталось лежать на том помосте, когда мне по нужде ночью приспичило. Есть надежда, что они где-нибудь там находятся. Хотя, вряд ли. Так думаю, что их тогда же и прибрало начальство. В какую-нибудь кладовую в том порубе и положили моё имущество. Оттуда и начну поиски. Есть же у этой темницы хоть какой-нибудь начальник?
До местной тюрьмы добрался быстро. Охраны на входе как не было раньше, так и не появилось сейчас. Отворил дверь, шагнул за порог…
А там Данила… Сидит на той самой скамейке, на которой его брата зарезали, спиной на каменную стену откинулся и глаза закрытые! Первая мысль — не дышит!
И только когда я вперёд бросился, когда прыжком через порог перескочил, когда подошвами сапог топнул, тогда парень и очнулся, голову вскинул и в мою сторону повернул. А я притормозил, на душе так легко-легко стало. Живой! Подошёл, на ту же скамью уселся, молчу. А что тут говорить? И так всё ясно.
Тут меня и нашёл гонец. Заглянул, покашлял, привлёк к себе внимание. Как будто мы его не заметили! Он же в проёме встал, свет нам загородил.
— Зовут тебя, — подходить ближе не стал, так с улицы и поманил меня наружу.
Наглость какая! С трудом удержался от резкого ответа.
— Так пусть сюда идут, тут и поговорим, — отказался выходить. Слишком свежи в памяти ночные приключения! Да и вся эта непонятная ситуация вокруг меня сильно напрягает. Пока не разберусь и не пойму, кто и чем мне угрожает, буду осторожничать. Шанс на жизнь у меня последний, другого не будет, это я крепко запомнил!
— Ты не дуркуй, а поспеши! Сам посадник тебя видеть желает! — гордо выпятил тощую курячью грудку гонец.
— Данила, — толкнул парня в плечо. — А это точно от посадника гонец? Не похож он что-то на служивого. Или еще какие-нибудь разбойнички что удумали?