Любовник под прицелом (СИ) - Трапная Марта. Страница 80

– Не загоняйтесь, – сказала им Сандра, когда они убирали со стола почти нетронутые десерты. – Маман умеет заставить человека усомниться в собственной нормальности. Уж ты-то, сестричка, могла бы знать. Или на меня посмотри. Вы оба абсолютно нормальные и хватит киснуть.

Киснуть они перестали. По крайней мере, внешне. Но перестать загоняться – не смогли. Они-то знали, что отчасти Фредерика была права.

И вот сейчас, лежа в постели, плечом к плечу, но не касаясь друг друга, Карл вспоминал историю их отношений. Тот дурацкий тир в парке. А потом – их встречи в настоящем тире. Между ними лежала уйма событий. Относиться к Эльзе не как к надоедливой поклоннице, а как к хорошему человеку он начал раньше. Но когда появилось влечение? Когда он увидел в ней привлекательную женщину? Когда? В тире ему отчаянно хотелось поцеловать ее. Именно в тире. Карл сдержал вздох. Да, он недооценил мать Эльзы. И напрасно. Так же, как и Эльзу в свое время. Решил, что понимает Фредерику, что она вся как на ладони, вся ее логика, попытки воззвать Эльзу к совести, а потом купить... И когда они расслабились и решили, что опасаться им нечего, она ударила.

Неужели все кончено? Неужели все кончится вот так? Фредерика сделала свое черное дело. Или, наоборот, ему надо быть благодарным ей, что она открыла глаза Эльзе на природу их отношений? Он ведь в самом деле не хочет Эльзе зла. И тем более он не хочет ей судьбы своей матери. И то, что не видит в нем Эльза, потому что влюблена в него, потому что им хорошо в постели, потому что, в конце концов, у нее недостаточно опыта длительных отношений, вовсе не означает, что в нем этого нет. Этого проклятого отцовского наследства.

– Скажи что-нибудь, – вдруг попросила Эльза. – Я знаю, ты не спишь.

Карл хотел спросить «когда ты уедешь?», но прикусил язык. С Эльзы станется вскочить и начать немедленно собираться. А ему не хотелось ее отпускать. Не так сразу. Может быть, он успеет хотя бы немного привыкнуть к мысли, что она уедет, и тогда ему будет не так больно. Никто так тяжело не переживает разбившихся надежд, как человек, у которого их очень долго не было.

Но дольше молчать было нельзя. Карл повернулся на бок, чтобы видеть Эльзу, хотя бы ее профиль.

– Я хотел сказать, что люблю тебя, – сказал Карл. – Но теперь мои слова, наверное, немного для тебя значат.

– Ох, Карл, – вздохнула Эльза, подняла ладонь к лицу и Карл с ужасом понял, что она вытирает слезы. Он провел пальцами по ее щеке – она была мокрой, как будто Эльза только что вышла из воды. То есть что получается? Пока он думал все это время – она лежала и плакала? А он даже не услышал, не понял?

Карл пропустил руку под ее плечами и привлек к себе, прижал, как прижимал бы плачущего ребенка, и Эльза наконец разрыдалась по-настоящему, со всхлипами, рыданиями, больше не сдерживая себя.

Он гладил ее по спине и по вздрагивающим лопаткам, по волосам, по голове, прижимал к себе и баюкал, пока Эльза не выплакала все слезы и не успокоилась. Она всхлипнула последний раз и запрокинула голову, чтобы посмотреть на него.

– Когда я плачу, обычно ты что-нибудь говоришь.

– Да? – улыбнулся Карл. – Никогда не замечал. И что я говорю?

– Что-нибудь типа «успокойся», «все будет хорошо, не плачь».

– В этот раз, мне кажется, тебе надо было поплакать.

– Да, – согласилась Эльза.

– А теперь пойдем умоемся.

Карл поднялся и помог Эльзе выбраться из постели.

– Пойдем? Ты тоже пойдешь умываться?

– Я пойду с тобой смотреть, как ты умываешься, – сказал Карл и крепко взял ее за руку.

Но, конечно же, Карл не стал смотреть, он даже не стал заходить вместе с Эльзой в ванную комнату, просто прислонился к стене у входа и ждал, пока вода перестанет течь. А если она будет течь слишком долго – это значит, что Эльза опять плачет, и вот тогда он войдет. Но Эльза вышла довольно быстро. И остановилась перед ним.

– Значит, так и будем молчать? – спросила Эльза.

Карл смотрел на нее, пока от тишины не зазвенело в ушах, и, наконец, выдавил.

– Я не знаю, что сказать.

– Тогда просто скажи: что ты думаешь о словах моей матери?

– Будем говорить здесь? – Карл махнул рукой. – На пороге ванной комнаты?

– Да какая разница? Хорошо, пойдем в спальню, если только это не попытка оттянуть разговор.

Карл вздохнул. Конечно, это была именно попытка потянуть время. Но с другой стороны, как ни верти, поговорить им придется. И скорее всего, не один раз.

В спальне Эльза зажгла ночник у постели, села на кровать и похлопала рядом с собой.

– Иди сюда, плохой парень, и если ты забыл вопрос, я могу его напомнить.

После слез она покраснела, и нос распух, и глаз почти не было видно. Но все равно она была... Эльзой. Живой. Настоящей. Теплой как огонь. И такой же притягательной. И как на пламя костра, на нее можно было смотреть вечно.

– Ты самая красивая девушка на свете, – серьезно сказал Карл и сел на постели рядом с Эльзой. – И это не комплимент, а простой и непреложный факт.

Эльза слабо улыбнулась.

– Так что ты думаешь о словах моей матери, Карл?

– Они убили меня, – признался Карл. – Ты ведь не рассказывала ей историю наших отношений?

Эльза яростно мотнула головой.

– В том-то и дело, что нет. Она ничего не знала.

– Я ведь и правда обратил на тебя внимание в тире. В парке, когда ты выиграла того медведя.

– Я выделывалась перед тобой. Еще бы ты не обратил на меня внимание!

– И потом, когда ты учила меня стрелять, мне страшно захотелось, чтобы ты меня поцеловала. Хотя... – он понял, что краснеет, – я скучал по твоему поцелую в щеку с самого первого раза, когда ты провернула этот номер.

Эльза потянулась к нему и снова поцеловала в щеку, и снова Карл почувствовал, как мурашки бегут по шее.

– Что ты со мной делаешь, Эли? Как ты это делаешь?

– Наверное, демонстрирую тебе извращенную психику человека, привыкшего убивать, – грустно улыбнулась Эльза.

– Каждый раз мне кажется, что я растаю, как мороженое, когда ты так делаешь, – вздохнул Карл. – Мне будет не хватать твоих поцелуев.

– Когда? – нахмурилась Эльза.

– Когда ты от меня уйдешь.

– Куда уйду? – не поняла Эльза. – В каком смысле уйду?

Карл в недоумении смотрел на нее.

– Эли... но... ты же понимаешь, что... в словах твоей матери много правды. Относительно природы наших отношений.

Она пожала плечами.

– И что?

– Ты останешься со мной после этого?

– А ты против?

– Знаешь, – серьезно сказал Карл. – Я действительно люблю тебя. Хотя и не знаю природу этой любви. Конечно, я не хочу тебя терять. Но еще меньше я хочу, чтобы ты связывалась с человеком, у которого, как говорит твоя мать, извращенная мораль в результате органических нарушений мозга.

– Карл, а если в обратную сторону это тоже работает? Что, если я люблю тебя и хочу быть с тобой потому, что у меня тоже извращенная психика? Убийца тянется к убийце. Хотя, конечно, никакой ты не убийца, – вздохнула Эльза. – Ты слишком хороший парень для этого.

– Ты не знала, кто я, когда влюбилась в меня, – покачал головой Карл. – Так что вряд ли. Не надо меня утешать.

– Ой нет, ты постоянно мне твердил, что ты плохой парень, намекал на кровавое прошлое твоей семьи и все такое.

– Но я же не соврал! – улыбнулся Карл.

Эльза слабо улыбнулась в ответ. Он протянул руку и убрал с ее лица прядь волос, которая закрывала один глаз.

– Я не могу утаскивать тебя за собой в пропасть своего безумия, Эли.

– Эта пропасть безумия существует только в голове моей матушки, – пожала плечами Эльза. – Ну, хорошо, у нас обоих не в порядке головы. Может, тогда и лучше, что мы встретили друг друга и живем вместе? Два сапога пара.

Карл задумался. В общем, в словах Эльзы что-то было. Но что, если он хочет ей верить просто потому, что слова ее матери заставляют чувствовать то, что ему чувствовать совсем не хочется, а слова Эльзы – спасительная ложь, куда можно убежать от правды?