Внучка жрицы Матери Воды (СИ) - Кольцова Лариса. Страница 22

— Зато он позорит твоё имя достойной девушки! Весь «Крутой Берег» об этом жужжит! Он чужой муж! Почему твой отец не набил ему морду за такое поведение? Даже мой брат избил бы любого, кто посмел бы оскорбить меня словом или взглядом. А уж за прочее… он бы убил, не раздумывая.

— Твой брат военный, и ему ничего не будет за расправу над любым, кто ему не понравится. А мой отец кто? Пропивший всё торгаш с рынка! Он даже мамино зеркало в ажурной раме куда-то стащил! Он мой короб невесты куда-то дел! И у меня ничего нет! Ничего…

— В таком случае, Реги-Мон мог бы набить мясистую морду своему отцу за тот позор, в котором живёт его несчастная мать! Эля, какая же гнусная у него рожа! Какие же жирные волосы и эти его волосатые, как у мутанта, ручищи, которыми он убивает животных! Эля, очнись! Беги отсюда!

— Куда мне бежать? Я ничего такого не сделала, чтобы возбуждать все эти пересуды! — возмущённо парировала Эля, — Это же зависть, Нэя! Тётки из нашего квартала злятся, что я, а не их дочери, учатся в престижной Школе Искусств. Его жена после бесчисленных выкидышей больна. Она отказалась от интимной жизни с ним. Реги-Мон же и сам взрослый, чтобы понять такие вот вещи. Его отец не старый, здоровый, как и сама видишь. И да! Ему нужна женщина. Я же пока что не дала согласия, чтобы стать его женщиной. Он обещал купить мне домик, а потом… потом, когда он расторгнет ритуал в Храме Надмирного Света с женой, хочет со мною зажечь зелёный огонь в драгоценной чаше для совместного существования. Разве он виноват, что так случилось с ней? Или я виновата в этом?

— Конечно, ты виновата! Ты влезла в чужой союз! Ведь благословение Надмирного Отца пока что в силе. И Он покарает тебя за твоё поведение. Ты совсем молодая, и я не верю, что ты полюбила это засаленное чудовище Сэта!

Эля пожала плечами, надула свои хорошенькие пухлые губки, — Я и не полюбила. Нужда была любить этих похотливых самцов. Они все такие! Только и разница, что в природном оформлении их лиц, кто чуть ярче, кто тусклее… да ещё разве… в размере их сокровенного и действующего живого орудия…

— Так ты уже и такой опыт заимела, как сопоставлять размеры их действующего орудия? У кого больше, у кого не очень… Ах, Эля! Это же ужас, что ты несёшь! Так тебя никто и не изнасиловал, а ты сама…

— Нет! Я не сама! Но если такое произошло, что я должна делать? Утопиться в «Синем Рукаве»? Я не смогу, я плаваю хорошо и уж точно выплыву. Кто, кроме какого-нибудь рабочего парня из ближайшего предприятия захочет стать моим мужем? А мне, думаешь, нужны эти простонародные крепыши? Каким бы отменным интимным орудием они ни обладали, я не ради жизни в бедности учусь в Школе Искусств! Тебе хорошо судить, ты аристократка и у твоей бабушки остались отличные связи с прежним миром, где она и найдёт тебе мужа. Там полно богачей и есть мужчины чрезвычайно впечатлительные на красоту девушки, чтобы взять её и бедной. Если она аристократка. Или опять же, твой отчим…

— Не смей касаться этой темы! Она для тебя неприкосновенна!

— Нэя, я… никогда не стала бы с ним. Мы с ним всего лишь дружески общаемся. Он не такой, каким кажется. Он образованный и много всего знает, даже о таких вещах, о которых не знает никто…

— Допускаю такое, — ответила я, ничуть не допуская, что какой-то мясник знает что-то такое, чего не знает моя бабушка или Нэиль. — Не всем же быть знатоками в сфере убийства животных и дальнейшей разделки их туш.

— Не возносись, Нэя. Он имеет техническое образование, и его основная работа не ограничена этой скотобойней. Это ничтожная часть того, чем он и владеет. Он неприхотлив лишь по виду, в силу привычки, оставшейся от времён его бедности. А так-то он… богатый!

— Да, да. Бабушка так и говорила, что он живёт несколькими жизнями одновременно. Тёмная личность, очень непростой… Да ведь ты и любишь непростых. Не он ли купил тебе платье? А ты разыграла передо мной этот спектакль про деньги, якобы взятые у Азиры?

Эля слегка попятилась от меня, с трудом удерживая тяжёлый свёрток в одной руке. Пока не пристроила свою кружевную сумочку с новым платьем на сгиб локтя, и ухватила дар Сэта обеими руками.

— Чего же на туфельки-то не расщедрился, если богатый?

— Он пока что мне никто. Он хочет расторгнуть союз с женой, вот и предложил мне подумать о совместном будущем…

— Так ты с ним не близка?

— Нет! — она таращила глаза, ставшие пустыми и почти прозрачными, что и обличало ложь, страх, растерянность и незнание, что ей делать…

— Если тебе жалко туфельки, то и не надо… — жалобно сказала Эля, с заметным усилием выдавливая слезинки из своих лукавых глаз переменчивого цвета. Очарованный ею Сэт был, видимо, не столько скуп, сколько пребывал в нерешительности, стоит ли ему уже серьёзно связывать себя со столь юной девушкой, обладающей не только воздушным сложением, но и такой же легковесной головой.

— Мне не жалко. Приходи за туфельками, когда тебе и удобно. Не идти же тебе на званое мероприятие в дорогом платье, а в старых туфлях? Непростые люди они не такие неприхотливые, как нечистоплотный Сэт, и твоё небрежение к обуви воспримут как знак твоего вопиющего несоответствия их утонченным вкусам…

Эля упивалась моими речами, не вникая особо-то в их смысл, — Какая же ты умная, Нэя! Как возможно так складно говорить? Неужели, и я смогу так научиться?

— Обязательно. Но не рядом с таким, как Сэт, это осуществится, Эля. Бабушка мне рассказывала, что есть много умных мужчин, которые настолько презирают женщин, что никогда с ними не разговаривают как с людьми. А только мычат и пинают своими копытами, если те плохо их обслуживают. Я подозреваю, что Сэт именно таков!

— А я совсем не умею понимать мужчин, — промямлила Эля, — совсем не понимаю…

Тут нас догнал Реги-Мон, как прочуял ту раскалённую тему, обсуждаемую всем кварталом «Крутой Берег», которой мы коснулись и сразу же обожглись. И вот возник! Как всегда жизнерадостный, он обнял нас. Элю одной рукой, меня другой рукой, — Обе мои! Не вырветесь! — засмеялся он и потащил нас в направлении дома, — Мама жаркое мне приготовила, из отменной свежей вырезки. Пошли, девчонки, я вас угощу!

Такой вот выдался день, что все меня угощали, а я, голодная, эти предложения отвергала. Я вырвалась первой, — Нет уж. Как-нибудь сам справишься со своей трапезой, без меня.

— И без меня, — Эля последовала моему примеру.

— А зря, — без всякой обиды сказал Реги. И уже обратившись к Эле, добавил, опять же без всякого чувства неприязни, — Мама очень уж хочет познакомиться поближе с той, кто и заместит её на столь непростой должности как быть женой моему отцу. Она хотела тебя предупредить, что помимо вкусных и сытных блюд, красивых платьев и прочей женской мишуры, он обеспечит тебя и ударами своего увесистого кулака за всякую твою нерасторопность в бытовом устроении. Учти, малышка, красивый будущий дом не станет для тебя гарантией тихого и мирного существования под его крышей. Мой папа тот ещё зверюга…

По-видимому, дело зашло настолько далеко, что Реги и меня не стеснялся. Думал, что и я обо всём уже осведомлена.

— Я и не собираюсь связывать с ним свою жизнь! — закричала Эля. — А ты больше слушай сплетни местных баб! Я не ради него учусь в Школе Искусств! У меня, может, уже есть знакомые из высших сословий…

— Т-с-с, — Реги-Мон, усмехаясь, приложил ладонь к её болтливым губам. — Молчи об этом. Иначе зверь порвёт тебя на кусочки и ими же закусит.

— Он и людоед, к тому же?! — изумилась я, искренне поверив словам Реги.

— Нет, конечно! — засмеялся он, зорко наблюдая за побледневшей Элей. — Он пожиратель душ, скорее. Пошли, Эля, а то останешься голодной. Твой отец нажрётся в доме яств, а ты как же? Моя мама очень добрая и гостеприимная. И не бойся, Сэт редко когда навещает свою семью под этой крышей, — Реги так и назвал своего отца по имени, — У него где-то на окраине континента есть имение, насколько я осведомлён. С рабами даже. Мы с мамушкой давно уж с ним ничем не связаны. Я уж точно.