Дыши со мной (СИ) - Обр Ольга. Страница 33

— Я не знаю пока Нейт. Как Эрик?

— Он в порядке, сейчас у твоего отца. Дай трубку этому уё**у, — включаю громкую связь, нам троим теперь не до секретов, не так ли? — Арафат, когда мне ждать жену? — Кир только сильнее сдавливает руль и сжимает челюсть, Нейт эпично матерится, это он хорошо умеет.

— Она не вернётся, — выдаёт, не поворачивая ко мне головы, выслушав всё, что думают о нём по ту сторону моря. Как же я от этого всего устала. Прикрываю глаза, в безнадёжной попытке успокоиться. Нейт молчит, что тоже удивительно.

— Помнишь, мы дайвили на Сайшере? — нарушаю зловещую тишину. — Если я кончусь, ты должен остаться.

— Сука! — ругается мой чудесный, лучший на свете друг. — Ты не можешь просто так взять и кончиться, Мари! Ты обещала! Ты не посмеешь! Арафат, я!.. — но Кир отбирает у меня телефон, сбрасывает звонок и убирает мобильник в карман на своей двери, вырубив его. Дальше мы едем в тишине.

Останавливаемся у знакомого пляжа, но я не спешу покидать салон. Несмотря на трёхдневное заточение, на прогулку меня не тянет. Сижу, отвернувшись к своему окну, бездумно разглядываю сухой серый асфальт. Кир обходит машину, открывает дверь и протягивает мне руку. Смотрю на эту ладонь, не имея ни малейшего желания прикасаться к ней. Хмыкает, отстёгивает мой ремень и вытаскивает наружу. Я всё ещё босиком, раскалённый асфальт обжигает ступни до боли. Но я стою, куда я теперь денусь. Он просто закидывает меня на плечо и спускается на пляж по крутым металлическим ступеням, наверняка испепеляюще-горячим. Когда достигаем пляжа, ставит на прохладный белый песок, не выпускает из рук.

— Я жалею, что не сбила тебя тогда, — злая фраза, но такая правдивая.

— Я тоже…

И мы долго ещё стоим так. Возникает ощущение, что между нами кончились все слова. В конце концов, Кир отмирает, ведёт меня к камням у берега, усаживает и сам пристраивается рядом. Это, наверное, впервые со мной — океан, ласкающийся к ногам, вызывает кипучую злость. Словно это океан виноват, что моя жизнь сложилась паршиво.

— И что дальше, Кир?

— Дальше мы будем жить, — обтекаемая формулировка выбешивает окончательно. Я вскакиваю, чтобы врезать ему, он тоже подрывается на ноги и даёт мне осуществить задуманное. Не думаю, что моя пощёчина хоть сколько-нибудь близка по болезненности удару Джавада, и уж точно уверена, что он мог её предотвратить. Осознание этого клинит мозги только больше. Но я беру себя в руки, внутри сгорая от ярости, принимаю самый спокойный вид, на какой способна в текущий момент. Драться бесполезно. Договориться… Не в этот раз, знаю точно. Убедившись, что не собираюсь больше на него бросаться, Кир прижимает меня к себе, запускает руку в волосы, целует макушку.

— Ты будешь жить в Палере, это не обсуждается.

— Почему? — не могу не попытаться, даже зная наперёд, что впустую.

— Это приказ, который нельзя нарушить.

— Тогда нечего здесь стоять. Поехали, показывай мою новую клетку, — и я не вырываюсь, чтобы направиться к лестнице. Хорошие рабыни так не делают, всем известно.

КИРАМ

Thomas Bergersen — Cry

Выставляю наблюдение в аэропорту, так же несколько ребят пасут дом Джавада. К Басиру пока не суёмся, этот слишком хитёр, он почувствует слежку, даже если не увидит. Лучший друг отца и мой названый брат. Забавно до дрожи, как говорит Мари. Мари выходит из самолёта сама и не выглядит накачанной чем-то, уже хорошо. Он везёт её к себе домой, ничего не стесняясь. Мне остаётся лишь надеяться, что Джавад побережёт товар, который рассчитывает продать так дорого. Время идёт, уже почти ночь, а он не выдвигает никаких требований. Я психую, не понимая, чего ждать от этого подонка. Джонсон разговаривал с моей девочкой, она не выглядела испуганной, но предупредила, что Эрик тоже в опасности. Этим Нейт займётся сам, моя задача вытащить Мари. Ночь превращается в один сплошной кошмар ожидания. Брат объявляется утром, приходит лично, улыбается, как ни в чём не бывало. А мне хочется придушить его, серьёзно.

— Я привёз тебе подарок, — если он хотел обрадовать, то не вышло. Молчу, выжидая. — Но просто так ты его не получишь, — теперь он откровенно издевается. — Подпишешь несколько бумажек, и мы честно поменяемся.

— А если не подпишу? Что тогда? Твой подарок мне уже не нужен, я наигрался, — блефовать я научился давным-давно. Плохо только то, что передо мной человек, которому я позволил влезть в свою голову, и он знает правду.

— И как давно? Буквально месяц назад ты слюни на неё пускал, — Джавад смеётся, довольный своей шуткой.

— Всё меняется, — идти надо до конца, олл-ин.

Он встаёт, оставляя на столе стопку бумаг, к которым я пока даже не прикоснулся.

— Почитай на досуге. Если мой подарок не так хорош, как ты говоришь, завтра я пришлю его тебе по частям.

Джавад выходит из кабинета, треплет по волосам Джамиля, выбежавшего в коридор так не вовремя. Его он тоже готов прислать по частям в случае чего? С трудом дожидаюсь, пока за братом захлопнется дверь. Теперь можно и посмотреть, чего именно хочет этот предатель. А хочет он немало, все оформленные на меня филиалы и предприятия, договора с иностранными партнёрами. Это больше, чем половина от империи отца. Во всех документах фигурирует только его имя. В чём интерес Басира, не могу понять. Потом натыкаюсь на одну бумажку, на первый взгляд неважную, но на деле… Фонд помощи малоимущим, основан был моим отцом совместно с другом чёртову кучу лет назад. Фонд этот занимался отмыванием денег, полученных с запада, на тот момент ещё официально закрытого. Сейчас это небольшая контора, которая спонсирует самые бедные слои населения, и работает действительно по профилю. Но в офисе её хранятся весьма и весьма компрометирующие документы, о которых Джавад не знает. Так что ему фонд без надобности. Вот оно. Игра больше, чем кажется. Басир решил подставить отца перед эмиром. Хорошая многоходовка. Только как нам его подловить? По всему выходит, что Джавад действует один, друг отца не настолько глуп, чтобы засветиться.

Сообщаю отцу результаты встречи, и он требует, чтобы я ничего не предпринимал как минимум до утра. Чёрт. Ещё одна ночь в аду. Джонсон не помогает ни разу, сдаёт все материалы по Джаваду в комитет по международным преступлениям, хотя понимает, что это только разозлит его и не поможет Мари. «Она так решила», — всё, что отвечает на мой закономерный наезд. И ещё велит радоваться, что не закинул и мою папку туда же. Будто это поможет, мы настолько повязаны с братом, что вопрос о предписании на мой арест — дело времени.

Наутро отец вызывает на встречу с эмиром, при этом не даёт никаких инструкций, как себя вести. Мансур благоволит отцу, но это не значит, что позволит водить себя за нос. Он довольно стар и, когда смотрит с хитрым прищуром, складывается ощущение, что видит тебя насквозь. Он принимает нас против обыкновения в своём тенистом саду, а не в кабинете. Видимо, отец заранее изложил ему свою версию событий, поскольку мы здесь лишь для того, чтобы выслушать указания.

— Джавада на суд старейшин. Живым, — смотрит на меня многозначительно. — Брат не должен идти против брата. Женщина погибнет, — увидев, как я вскинулся, добавляет. — Официально. При задержании преступника. Похоронишь её здесь, как свою бейгали, потом сделаешь новые документы. Тебя мы, конечно, не выдадим, Кирам, но и ты больше Палеру покинуть не сможешь, — киваю, введение ограничений в любом случае неизбежно. — Моё имя не упоминается ни в каком контексте, это понятно? — вполне.

Отмашка дана, можно действовать. С Басиром отец планирует разбираться своими методами, обещает не втягивать меня. Не может не радовать. Мне и Джавада с головой хватает. На самом деле, всё проходит легче лёгкого — вокруг его дома не так много охраны, их снимают в два счёта. Джавада нахожу в кабинете, разговаривает с кем-то по телефону и явно находится в крайней степени бешенства.

— Я за подарком, брат, — подхожу к столу, но не тороплюсь занимать кресло для посетителей.

— Не вижу документов, — бросает с вызовом.