Няня для сурового папы (СИ) - Довлатова Полина. Страница 26
— Не учи моих детей БДСМ-терминологии.
— А вот не надо было меня сюда тащить! — шипит девчонка в ответ.
— Пап, поддай ещё жара, — просит Василиса, с ногами забравшись на скамью.
Маша же садится на самый край и шокировано смотрит на девочек.
— Да вы чего?! Здесь и так дышать невозможно!
Я беру ковш и зачерпываю немного воды, после чего плескаю на камни в котле. Шипящий звук проходится по небольшому помещению парной, пар поднимается вверх, заполняя пространство.
— Капееец! — Маша утыкается лицом в ладони.
— Париться готовы? — следом беру веник и тоже опускаю его в воду. Маша тут же вскакивает.
— Не смейте подходить ко мне с этой вашей штуковиной! — взвизгивает, ткнув в меня пальцем.
— Чем тебе моя штуковина не угодила?
— Я… я про веник! — зачем-то уточняет девчонка и краснеет то ли от жара, то ли от смущения.
Млять… Почему мне так смешно?
— Я тоже про него. А ты про что подумала, Марья Алексевна?
Её взгляд на миг опускается по моему торсу вниз, застывает на трусах, затем она резко отворачивается и садится на скамью.
— Эээ… Я тоже о нём. В смысле, о венике.
У меня уже челюсть сводит от того, как я пытаюсь не заржать. Да, Марья Алексевна, то ли ещё будет. Сегодня я покажу тебе, что такое настоящая русская баня…
* * *
Маша косится на то, как я парю девочек, сидя на полу, где самая высокая концентрация холодного воздуха. Выглядит она при этом так, словно вот-вот сознание потеряет. Хотя в парной уже подостыло и я бы поддал ещё.
— Ну всё, готово. Теперь марш в ковш, а потом в душевые.
Девочки с визгом забираются в большой ковш и начинают обливаться прохладной водой. Маша неустанно следит и за их, и за моими действиями. Будто кто-то из нас может её схватить и усадить задницей в котёл.
«Будет вам, Марья Алексевна. У меня на вас сегодня другие планы!»
Про себя улыбаюсь и вновь плескаю немного воды на камни.
— Опять что ли?
— А как иначе? Только так, Марья Алексевна. Иначе это уже не баня, получается.
В ответ на это девчонка лишь фыркает и тяжело вздыхает.
— Ляг, полежи на нижнюю скамью. У тебя от сиденья уже жопа скоро плоская станет, — указываю Маше на нижнюю зону скамеек, после чего поворачиваюсь к девочкам. — А теперь в душевые! Немного остынете от пара.
— А ещё один заход в парную можно, пап?
— Ещё один не повредит.
Девочки довольно взвизгивают и выбегают из парной, я выхожу следом за ними, помогаю забраться в душевые и включаю воду комфортной температуры. Затем возвращаюсь обратно к Маше. На удивление, девчонка меня послушала и легла на скамью. Животом вниз. Про себя довольно ухмыляюсь. Ну, Маша, держись.
Как можно тише достаю веник из таза с водой и прикладываю его к камням потом снова к воде. Бесшумно приближаюсь к кряхтящей и сопящей девчонке, после чего начинаю хлестать её веником по плечам, спине и заднице.
— Аааааа! Вы что творите?! Псииих совсем! Уберите от меня эту штуковину!
— Ты про веник? — ржу, глядя, как девчонка вскакивает и истошно визжит. При этом я не перестаю её хлестать по рукам, бедрам и плечам.
— Вы прекрасно знаете, что про веник! Я сказала, уберите!
— Баня, Марья Алексевна, это хорошо! Здоровой будешь!
— Я и так нормально себя чувствую!
— Просто признайся, что тебе слабо, тепличная, — хитро улыбаюсь, похлопав веником по собственной ладони.
Как я и ожидал, Маша реагирует на это возмущённым взглядом и надутыми губами.
— Чего-чего? Слабо? Это мне-то?
Я киваю.
— Ну да. Подумаешь, веником попариться разок. А ты ведёшь себя так, словно я тебя им избивать собираюсь. Так признай правду, что у тебя кишка тонка пройти всю банную процедуру от начала до конца.
— Ничего подобного, — упрямо качает головой девчонка. — Я просто не люблю баню. Но это не значит, что я не смогу париться и что там ещё вы обычно делаете. У нас в Зеленогорске тоже баня есть, и мы там с Кириллом иногда бываем.
— Видимо, редко тебя туда твой Кирилл водит.
— Нормально он меня туда водит! Просто не люблю я… Я так, ничего мне не слабо!
— Тогда докажи.
Маша обводит меня недоверчивым взглядом и выгибает бровь.
— С какой стати я должна что-то доказывать?
Пожимаю плечами и поддаю ещё пара.
— А почему бы и нет? Впрочем, мне-то без разницы. Можешь и не опровергать тот факт, что ты обыкновенная трусиха… Иди мойся, нежная фиалка. Ополоснёшься и на выход.
— Я не фиа… Ну, хорошо! — рычит девчонка, уперев руки в бока. — Давайте сюда ваш чёртов веник!
Довольно улыбаюсь и указываю Маше на скамью.
— Ложись. Узнаешь, что такое настоящий кайф.
Девчонка ложится на скамью, упрямо вздёрнув подбородок. Я обжигаю веник о камни и макаю в воду, после чего начинаю без фанатизма хлестать Машу по спине, рукам и ногам.
— Ну, как? Не померла там? — усмехаюсь.
— Не дождётесь.
Спустя пять минут я опускаю веник в таз с водой.
— Теперь твоя очередь.
— В смысле, моя?
Я удовлетворённо хмыкаю, глядя на Машино покрасневшее от жара и разморённое лицо.
— Меня кто-то должен попарить тоже. Я обычно сам, но раз уж сегодня здесь есть ты.
— Но я не умею!
— Что, Кирилл научить забыл?
Маша опять скалит зубы и протягивает руку вперёд.
Кладу веник на камни, после чего передаю Маше.
— Приступай.
Девчонка прикусывает губу, забирает веник у меня из рук, затем её глаза как-то недобро сверкают, но я не придаю этому значения, пока не ложусь на скамью.
— Хорошо. Как скажете, — протягивает Маша и начинает изо всех сил лупить меня по плечам.
Эта мелкая мне мстит что ли?
— Не перестарайся, Маш.
— Всё ещё только начинается, — комментирует она довольно. — Вы нормально не парились просто. Вот Кирилл ещё сильнее любит.
Ах вот как? Этот её сраный Кирилл ещё и любитель пожёстче?
— Вошла во вкус? — приподнимаюсь на скамье и поворачиваюсь к этой мелкой заразе.
Маша удовлетворённо кивает, поправив шапку на голове.
— Именно. Так что никакая я не тепличная. Вот так вот.
— Это мы ещё до конца не выяснили. Осталось ещё одно испытание для окончательной проверки.
— И какое же? — Маша вскидывает бровь, а я открываю дверь парной, чтобы проверить девочек. Они спокойно веселятся в душе, брызгая друг на друга водой.
— Ныряние в снег, — улыбаюсь во все тридцать два.
— Чегооо? Ну уж нет! Вот на это я точно не согласна!
— Какая баня зимой без снега, Марья Алексевна? Это традиция, в конце концов. Парная, снежные ванны, парная. Или твой, Кирилл так не умеет?
— Мой Кирилл умеет всё!
Ммм, какой умелый…
— А ты? Готова показать мастер-класс, тепличная?
— Перестаньте меня так называть.
— Прыгнешь в снег — перестану.
Маша складывает руки на груди и недовольно на меня смотрит.
Я ухмылаюсь.
— На раз-два быстро выходим и обтираемся снегом.
Шире распахиваю дверь и делаю шаг вперёд.
— Итак… Раз, два… Труханёшь или нет, тепличная… теплииичная… фиалка…
Ржу, когда Маша, рыкнув, выходит следом за мной.
Через минуту мы оказываемся на улице, где я тут же прыгаю в самый пушистый сугроб.
— Кошмар! Холодно же! — мнётся девчонка, обхватив себя руками.
— Ничего подобного. Всё, как надо, — тянусь к ней, хватаю за запястье и роняю в сугроб, затем начинаю обтирать девушку снегом.
Маша громко визжит и лупит меня ладонями по плечам.
Затем, пока она не успела замёрзнуть, я хватаю её на руки и несу обратно в парную. Девочки хохочут, глядя на то, как мы возвращаемся с улицы.
— А теперь надо снова погреться, — лью воду на камни, затем шагаю к тазу с тёплой водой, зачерпываю чуть-чуть в ковш и лью на Машу. — Как ощущения?
Она вздрагивает.
— Чудессные. Прр…росто крру…тые…
— Вот это, Марья Алексевна, называется настоящая баня. Мало тебя Кирилл к ней приучает. Сядь, посиди на скамье и погрейся ещё.