Няня для сурового папы (СИ) - Довлатова Полина. Страница 30

— Так что, Тася, садись у окна. Думаю, тёте Кате вовсе не сложно потесниться. Правда ведь?

Женщина смотрит на меня, выгнув бровь. Но потом начинает улыбаться Тасе.

— Конечно, пупсик. Садись, где хочешь.

Лицемерка.

В общем, мы, наконец, усаживаемся в машину. Бурый при этом весело насвистывает. Очевидно, у него с настроением полный порядок.

— Сейчас заброшу сначала вас с девочками домой, а потом отвезу Катю.

Я резко поворачиваюсь на голос Бурого.

— Что? Почему так?

— Всё просто, Марья Алексевна. Потому что наш дом ближе по пути с ярмарки, а Катин чуть дальше, — хмыкает Миша, на мгновенье оторвавшись от дороги и подмигнув мне.

Глава 17

Миша высаживает нас с девочками у дома, как и сказал. Не успеваем мы вылезти из машины, как шустрая тётя Катя тут же выпрыгивает следом и, спихнув мою подушку на заднее сиденье, усаживается вперёд.

— Я быстро. Не скучайте, — бросает Миша девочкам.

А я зубы стискиваю от того, как меня бесит эта проклятая Некошатница. Хотя, по сути, ведь объективных причин у меня на это нет. А всё равно раздражает. Вот бывает такое — смотришь на человека, и с первого взгляда без всякой логики чувствуешь, что он тебя раздражает до зубного скрежета. Хотя… со мной такое впервые…

Машина Бурого срывается с места, и я смотрю какое-то время ей вслед, после чего мы с девочками заходим в дом.

— Так, раздеваемся, моем руки, а потом…

— А потом иглаем в новые иглушки! — улыбается Тася, напомнив мне, что папа выиграл для них целую корзинку игрушек.

— Ну, хорошо, потом можете поиграть. А я пока подумаю, что приготовить на обед.

Мазь и повязку, которую я забрала из бардачка, отношу в свою комнату. Затем сама переодеваюсь в удобную одежду, мою руки и иду на кухню. Судя по шуму в детской, девочки уже вовсю играют и даже успевают поссориться.

Меня же не оставляют мысли о Некошатнице, чёрт бы её побрал!

Проклятье… Прошло уже минут пятнадцать, а Бородача всё ещё нет. Что, у этой тёти Кати дом на отшибе каком-то стоит?!

Он, между прочим, говорил, что она живёт в соседнем доме. В худшем случае, это пять минут туда и пять обратно. А он уже потратил лишние пять минут!

Нервно сдуваю прядь волос, упавшую на глаза. Затем подхожу к холодильнику, резко открываю и пытаюсь сообразить, что приготовить. Мысли у меня в голове сбились в какую-то кашу, поэтому все продукты в холодильнике выглядят не как компоненты какого-то блюда, а просто отдельные овощи и фрукты, с которыми я понятия не имею, что делать.

В общем, беру болгарский перец, томаты, зелень и чеснок. Кладу это всё на столешницу и тупо смотрю на продукты, словно вообще никогда не готовила.

Чёрт, Маша, соберись. Ты сама сегодня кроме пары пирожков и чая ничего не ела. Девочки вообще только петушков и вату жевали. Надо что-нибудь придумать, в конце концов!

Сложив овощи в большую чашку, несу их к раковине и включаю воду. Помыть, порезать… что там ещё?

Бултыхаю овощи в воде, а сама как страус вытягиваю голову и пытаюсь разглядеть в окне машину Бородача.

Уже двадцать минут прошло! Двадцать!

А его всё нет…

Что можно делать столько времени?!

Резко трясу в головой, потому что бурная фантазия тут же услужливо подкидывает тысячу вариантов того, чем они там могут заниматься. А художественное мышление моментально дорисовывает это всё в ярких картинках у меня перед глазами. Чёрт!

Сливаю воду с чашки, ставлю её на стол с грохотом, беру доску, нож и начинаю молотить по помидорке так, словно это лицо Некошатницы. Испортила весь сегодняшний день эта мымра!

Снова смотрю в окно, но машины так и не вижу.

Ну куда он там провалился?!

— Кого высматриваешь? — взвизгнув, подпрыгиваю на месте и роняю нож от чертовски знакомого голоса, нежиданно раздавшегося у меня прямо возле ухо тихим шёпотом.

— Вы… с ума сошли, так пугать?! — резко развернувшись, задираю голову на Бурого, который смотрит на меня как ни в чём не бывало, сунув руки в карманы джинсов. Куртки на нём уже нет.

— Как вы так бесшумно вошли?! — поднимаю нож и тяжело выдыхаю, пытаясь успокоить сердцебиение. — И где машина ваша?

— На месте, Марья Алексевна, не переживай. Я через задние ворота заехал. И зашёл через дворовую дверь.

А. Блин. Я даже не знала, что тут есть ещё одна дверь и вторые ворота…

— Что готовишь? — хмыкает Бурый, зыркнув на практически помидорное пюре на разделочной доске.

— Ну я… пока не знаю…

— Судя по тому, как ты молотила ножом, то ты просто пыталась убить помидорку, — усмехается этот гад бородатый..

И как давно он тут стоял и наблюдал за мной?!

— Знаете что… не ваше дело, как я предпочитаю нарезать овощи! Самое главное, чтобы вкусно получилось в итоге, — отворачиваюсь к столу, пытаясь скрыть жар смущения на щеках.

Чёрт, он видел, как я несколько раз выглядывала в окно, а потом бешено шарахала ножом по помидоре!

— Помочь?

— Нет, спасибо. У вас тут и так нуждающихся хватает. Не хочу в очереди стоять..

Блин, Стрельникова, молчи! Ну кто тебя за язык тянет?!

— Что с тобой, Марья Алексевна? Не с той ноги из машины вылезла? — скосив взгляд на Бурого, вижу, что он удивлённо вскидывает бровь.

— Я, Михаил Валерьевич, из машины всегда с одной и той же ноги вылезаю. С правой. Было бы странно, если бы я вылезала с пассажирского сидения через левую ногу, не находите?

— Нахожу… — вздрагиваю и замираю, когда Бородач, вдруг прижимается сзади к моей спине.

Хочу уже было обернуться, но в этот момент он просовывает свою руку у меня под локтём, хватает с разделочной доски дольку помидора

— Но от тебя ожидать можно всего, что угодно. Так что я бы не удивился, — развернувшись, смотрю, как он закидывает её себе в рот.

— Очень смешно. Смотрите бороду томатным соком не заляпайте.

— Не переживай, Машенька. Я её если что помою, — снова тянется к столешнице за очередной долькой.

— Прекратите кусочничать, — бью его по руке, и загораживаю собой разделочную доску. — Вас что, в вашей ЗОЖной секте не учили, что это вредно?

— Вообще-то дробное питание считается полезным. И я есть хочу. Обед скоро?

— Как только я его приготовлю. А вас что, тетя Катя ничем у себя не покормила?

— А с чего она должна была меня кормить?

— Ну не знаю. Вас так долго не было, вот я и предположила, чем вы там могли столько времени заниматься…. Или не угадала?

Резко отвернувшись, опускаю голову вниз и начинаю активно резать овощи, чтобы скрыть пунцовые щёки.

В этот же момент слышу, как вместо ответа, Бородач разворачивается и, судя по затихающим звукам шагов, выходит из кухни.

Чёрт, гореть тебе в аду, Стрельникова за твой паршивый язык без костей!

Господи, сдалась мне эта Некошатница?! Да плевать я хотела, чем они там занимались и как долго! Можно подумать, у меня проблем других нет!

— Просто Катя решила угостить девочек печеньем, и я зашёл к ней, чтобы забрать для них угощение. Правда, они не очень любят её стряпню. Но сказать этого ей я не мог, — снова вздрагиваю от неожиданности, когда спустя несколько секунд слышу голос Бурого. А вслед за ним на столешницу падает пакет с какой-то деревянной, судя по звуку, выпечкой.

Отложив нож, тянусь к пакету и… действительно вытаскиваю из него чёрствое овсяное печенье.

Откладываю “чудо выпечку” в сторону и мысленно злорадствую, что моя стряпня девочкам очень даже нравится.

Передёрнув плечами и задержав дыхание, чтобы не улыбнуться своим мыслям, начинаю нарезать зелень, но уже в более спокойном темпе.

Боковым зрением вижу, что Бурый вытаскивает из ящика нож и ещё одну разделочную доску и, подхватив со столешницы перец, начинает его резать.

Вообще стоит закрыть тему об этой Некошатнице, но запах духов, который исходит от Бурого, не даёт мне покоя. Это её духи. В принципе, от неё весь день ими так воняло, будто она весь флакон на себя вылила. Я даже не удивлюсь, если это от меня прёт, а не от Миши.