Если бы не ты (СИ) - Верцун Дарья. Страница 35

— Давай я, — послышался голос Ани.

— Нет.

Протиснувшись между столпившимися мужиками, я прижала руку к груди, в которой сердце болезненно сжалось при виде окровавленного плеча Влада. Сам он сидел на каком-то стуле, поливая рану спиртом, не подпуская к себе даже Анну с мотком ваты и бинтов в руках.

— О боже! Как такое произошло? — я опустилась перед ним на корточки, осторожно оттягивая прилипшую ткань кофты от раны.

Влад мучительно поморщился:

— Всё пучком, Ева. Иди собирайся. Я скоро отвезу тебя домой.

— Никакое не пучком, — возразила я. — У тебя глубокая рана, — забрав у него бутылку со спиртом, я отдала её Ане и потянула вверх края кофты. — Давай, я помогу тебе. Попробуй поднять руку.

Сняв с него окровавленную одежду, я отложила её в сторону.

— Так что произошло?

Аня протянула мне большой кусок ваты, смоченный перекисью, и я аккуратно стала обрабатывать рану.

— Да, Мишане под горячую руку попал, — ответил Влад. — Он за станком работал, а я в мастерскую зашёл. В общем обломок от железной пластины отлетел и вот…

В метре от нас лежал, видимо, тот самый обломок. Небольшой, но увидев его, я почувствовала муторный приступ тошноты. Если бы эта железяка пролетела немного выше, она могла рассечь шею… Счастье Влада, что она задела плечо, и, судя всему, прошла по касательной, а не встряла в кости. Я нервно сглотнула и отвела взгляд от железки.

— Влад, прости. Я правда не знаю, как так вышло. Я даже не видел, что ты стоишь сзади, — сказал паренёк, который, вероятно, испугался не меньше нас всех и прекрасно понимал, что исход мог быть другим.

— Брось, Мишань. Это производство. Здесь и не такое может случиться. К тому же, это я виноват. И вообще, чего вы все столпились? Умер кто? Или я чем-то на музейный экспонат похож? Расходитесь. Работа себя сама не сделает.

Переглядываясь, мужики стали расползаться по своим местам. Аня потопталась, не зная, что ей делать, но Влад и её отправил за работу. Оставив коробочек с медикаментами, Аня вышла. В этой части мастерской мы остались вдвоём.

Перекись зашипела в ране, и Влад, стиснув зубы, поморщился. Чтобы уменьшить боль, я осторожно подула на порез. Его внимательный взгляд замер на моём лице, и в тот момент вдоль позвоночника волна мурашек пробежалась. Пульс ускорился, дыхание участилось. Его пальцы накрыли мою прохладную ладонь и нежно погладили.

— Спасибо, — сказал он.

— Пожалуйста. Больше не испытывай судьбу, — остановив кровь, я наложила на рану тугую повязку, и ободрительно улыбнулась. — Жить будешь.

В больницу Влад наотрез отказался обращаться, хотя я подозревала, что на такую глубокую рану необходимо наложить швы. Но у него на всякие доводы имелись противоречия и глубоко мужское мнение, что на нём заживёт всё, как на собаке. Понимая, что он всё равно сделает по-своему, я сдалась. Но взяла с него честное слово, что вдруг рана снова начнёт кровоточить, он тут же отправится на санпропускник.

К счастью, с этим, вроде, обошлось. И в пятницу утром Влад на планёрке, во всю размахивая руками, вещал об итогах этого месяца и планах на следующий. Марк, дожидаясь очереди, чтобы вставить свои пять копеек, исподтишка поглядывал на меня. Я не понимала, чем вызвала такое внимание… Может, болтовнёй? Пока все работники офиса внимали рассказам Влада, мы с Екатериной Борисовной нарушали рабочую обстановку, перекидываясь какими-то незначительными фразами на женскую тему. Она по-доброму подшучивала над Марком, который разрывался между стройкой, офисом и личной жизнью и отмечала, что мальчик повзрослел.

Да. Мальчик повзрослел. И ему стало совсем не до меня. В какой-то момент мы с Марком отдалились друг от друга, но сблизились с Владом. Конечно, причиной этому было частое отсутствие брата и совместное пребывание в офисе с Владом. И совместные обеды, которые мы продолжали устраивать в моём кабинете. И утренний кофе, который он продолжал мне приносить. В этих мелочах я видела не просто дружескую заботу, а взаимное притяжение. Сильное. Которому было всё сложнее противостоять. И я ужасно хотела этого не замечать, ведь это — я была уверена — была всего лишь игра моего воображения. Но никак не действительность.

Вечер пятницы мы, как и было условлено раньше, провели вчетвером. Тина приготовила чудесный ужин, а Марк помог ей, уехав с работы на два часа раньше. Они выглядели очень гармоничной парой. И было очень заметно, как влюблён Марк. Он буквально не упускал ни единого момента, чтобы к ней не прикоснуться. Чтобы её не обнять, не поцеловать… Как бы ни было тяжело это осознавать, но, исподтишка косясь на Влада, я завидовала их спокойному счастью.

Когда с ужином было покончено мальчики и девочки разделились. Влад с Марком пили пиво за барной стойкой, а мы с Тиной устроились на диване, болтая о том-сём, ели шоколад и запивали чаем.

Тина была на удивление лёгкой в общении, открытой и искренней. И я впервые смогла рассмотреть её по-настоящему. Она была красива. Темноволосая, с тонкими чертами лица, но особенного шарма ей добавляла именно жизнерадостность, которую она излучала. Наверное, мы ярко контрастировали, находясь рядом. Она — нескончаемый поток позитива. И я… просто я. С вечным камнем на душе и обидой, глубоко засевшей в сердце. Смотря на Тину, словно сквозь призму времени, в ней я видела себя такой, какой была до случившегося, и невольно задумывалась: смогу ли я когда-нибудь полностью побороть в себе пустоту и стать прежней? Мне бы этого очень хотелось. И я честно старалась изо всех сил подпускать к себе только хорошие мысли.

Мы с Тиной как раз разговаривали о детстве и наивных девчачьих мечтах, по-доброму посмеиваясь некоторой схожести между нами, когда мой телефон зазвонил. Я извинилась за прерванный разговор и, взяла трубку, выйдя в прихожую.

— Привет, Ева. Вот звоню, чтобы узнать, наши планы на выходные в силе?

— Привет, Жень. Планы на выходные? Ну, думаю да.

— Тогда я официально приглашаю тебя завтра в «Суши рай». К пяти часам тебя устроит?

Внутренний голос шептал, что на дружескую прогулку не приглашают официально. Я засомневалась. Давать ложные надежды Женьке мне не хотелось.

— Это не свидание, — уточнила я.

— Эм… Нет. Просто ужин. Дружеский.

— Тогда давай превратим дружеский ужин в обед. Вечер у меня занят. А лучше просто выпьем кофе.

Я не хотела выкручивать себя, объясняя настоящую причину, по которой не могу пойти с ним вечером. Дело близилось к зиме, и в пять вечера на улице было уже довольно темно. Темнота мне не друг.

На том и порешили. Женя сделал вид, что его не смутил мой вопрос о серьёзности встречи, а я, сбросив вызов, вернулась к друзьям. В скором времени мы решили расходиться. Помогши Тине разделаться с грязной посудой, мы с Владом попрощались с ребятами и, спустившись на нижний этаж, вышли на парковку.

Глава 25

Погода портилась. В права вступал ноябрь, срывая с неба ледяную белёсую крупу, которая в свете фонарей мерцала серебром. Я скукожилась, шагая вслед за Владом. Холод пробирал до костей.

Фары Пассата моргнули.

— Садись скорее, а то совсем замёрзнешь, — сказал Влад, открыв мне дверцу.

Хоть сверху на мне и было тёплое пальто, сквозь тонкие колготки, надетые под трикотажное платье до колен, заморозок щипал кожу. Благодарно улыбнувшись Владу, я юркнула внутрь. Он, обойдя машину, уселся за руль и включил зажигание. Через некоторое время воздуховоды начали пропускать в салон тепло, и я перестала дрожать.

Мы ехали не спеша. Дорога после мелкой утренней мороси на морозе покрылась тонкой скользкой коркой. Машины в потоке то и дело притормаживали, ослепляя яркими габаритами. Из колонок доносились голоса модных исполнителей, звучавших на радио. Влад слегка убавил звук.

— Они хорошая пара, правда?

Я с удивлением взглянула на него, кивнув:

— Да. Смотрятся мило.

— Видела бы ты, как Марк робел по началу. В кофейню к Тине шастал каждую свободную минуту, а пригласить на свидание не решался.