Блуждающий Трактир (ЛП) - "pirateaba". Страница 438

— Я пытался убежать, как вы сказали, но он был слишком быстр. Он поймал меня.

— Вилен…

Я тянусь к нему, но замираю. Что я могу сделать? Здесь ничего не сделать. Вилен задыхается, его лицо бледнеет.

— Я думаю, он ранил меня. Я в порядке?

— Я…

Моя голова кружится. Вилену не нужен ответ. Он прикусывает губу так сильно, что идёт кровь. Он пытается не закричать.

— Мистер [Клоун]… он возвращается.

Я оглядываюсь через плечо. Может, тролль не нашёл, кого ещё убить. Может, он думал, что мы ещё не мертвы. А может, ему просто стало скучно.

Он идёт обратно по улице, волоча по земле свою дубину. Он бросает взгляд на меня и Вилена, а затем снова ухмыляется.

Он делает несколько шагов вперёд, и я чувствую дрожь в своих костях. Вилен хнычет на земле, когда ухмылка тролля расширяется. Грудь огромного существа вздымается, когда тролль делает вдох. Он смеётся.

Я не понимаю шутки.

Примечания:

[1] – В оригинале «Me. I’m gobblin’ up your food.» и это ближайшее, что я смог из себя выдавить, близкое по уровню юмора.

[2] - В оригинале Мэриан сказала "Dank" на что Рон ответил "Dank memes".

1.01 КЛ

Может быть, и хорошо, что боги мертвы. Потому что, держа на руках умирающего ребёнка, я не могу поверить ни во что больше. Ни в Бога, ни в рай…

И уж точно не в себя.

Я всегда был неудачником. Это давит на меня как в тёмные времена, так и в счастливые моменты. Раньше у меня были лекарства, чтобы остановить такие мысли, впивающиеся в меня когтями и тянущие вниз. Но теперь я вижу, что всегда был прав. Счастливые времена были иллюзией.

Я ничего не могу сделать. Я – ничтожество. Я не могу быть героем, я не могу сражаться. Я даже не могу спасти одного ребёнка.

Вилен задыхается, цепляясь за меня. Он всё ещё жив. Но ненадолго. Я вижу это. Его позвоночник и нижняя часть туловища…

— Это больно. Немного.

Он кусает губы так сильно, что его зубы проходят насквозь. Я прижимаю его к своей груди. Я не знаю, что сказать.

— С тобой всё будет хорошо.

Он смотрит на меня так же, как и всякий раз, когда я отпускаю действительно ужасную шутку. Мне почти хочется смеяться.

— Я умру. Но вы должны бежать. Он идёт.

Я слышу, как по улице ко мне приближается тролль. Этот гигантский ублюдок не торопится, идя прогулочным шагом. Я не двигаюсь. Не могу.

— Я не брошу тебя здесь.

— Вы должны. Я умираю.

Он говорит это так буднично, но его маленькая ладонь сжимает мою руку. Я знаю, что он прав. Он тоже знает. Я не знаю, что делать. Он протягивает мне что-то. Меч? Нет… просто нож. Кухонный нож. Наверное, он пытался защититься.

Он выпадает из его пальцев. Вилен даже не может его удержать. Ему больно. Он… я вижу боль в его глазах.

Поэтому я рассказываю шутку.

— Эй. У меня есть для тебя шутка.

Я говорю это от отчаяния, от страха. Потому что ему больно и я хочу отвлечь его от этой боли.

Вилен смотрит на меня. Он пытается улыбнуться, но у него не получается. Пот и слёзы катятся по его лицу, едва различимые.

— Она хорошая?

— Ты мне скажи.

— Хорошо.

Я делаю глубокий вдох. У меня нет шутки. Но она приходит ко мне во мгновение ока.

— К-как назвать толстого [Клоуна], сидящего перед троллем?

Вилен задыхается. Его лицо немного бледнеет, и он хватает меня за руку так сильно, как только может. Его хватка ослабевает. Я смотрю вниз и вижу, как под его кожей разливается кровь.

— Как? Как… назвать толстого [Клоуна], сидящего перед троллем?

— Главное блюдо.

Шутка несмешная. Но он хихикает, и кровь вытекает из его живота.

— Хорошая шутка. Но я не хочу…

Его глаза на мгновение теряют фокус, и он замолкает. Я держу его в своих объятиях некоторое время, ожидая, пока он закончит фразу. Затем я понимаю, что он мёртв.

Позади меня содрогается земля, и я слышу тяжёлый смех сверху. Я чувствую ужасную, гнилостную вонь, запах крови и смерти.

Но мне всё равно.

Моя голова плывёт, но мои глаза сухие. Все мои слёзы бегут из сердца. Как кровь, капают на землю. Моя кровь.

Всё вокруг кружится. Я чувствую, как смерть приближается, ворча и похрюкивая. Тролль.

Я закрываю глаза Вилена и двигаюсь. Я встаю. Я продолжаю двигаться. И я улыбаюсь.

Я несчастлив. Я не думаю, что когда-нибудь буду счастлив снова. Но это трагедия, и я могу либо свернуться калачиком и умереть, либо идти дальше.

Потому что это именно то, что делают клоуны. Думаю, я понял. Мы делаем комедию из трагедии и притворяемся, что всё смешно, когда это не так. Мы…

Рассказываем шутки, чтобы никто не видел слёз внутри.

Тролль стоит позади меня. Я вижу его массивную тень, когда он поднимает свою дубину. Смеётся. Но он не понимает. Он не понимает истинного юмора. Он вообще ничего не понимает.

Я закрываю глаза. Иногда нужно просто отпустить. И выпустить смешное внутри себя наружу.

Ха. Это была довольно смешная шутка.

Ха-ха-ха-ха.

Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉

[Клоун Уровень 24!]

[Навык – Великое Сопротивление Боли получен!]

[Навык – Дьявольская Удача получен!]

[Состояние – Ужасающий Смех получено.]

[Состояние – Малое Безумие получено.]

Оу. Оу.

Так вот на что это похоже. Это здорово. Это пОтрЯСаЮще.

Всё это время я был прав. Классы – это то, чем мы их делаем. Может, [Клоуны] и не существовали в этом мире, но мы принесли с собой частичку нашего мира.

И [Клоуны] не просто смешные.

Мы уморительные.

Помните, я говорил, что я депрессивный? Я соврал.

Я҉ М҉А҉Н҉И҉А҉К҉А҉Л҉Ь҉Н҉О҉-҉Д҉Е҉П҉Р҉Е҉С҉С҉И҉В҉Н҉Ы҉Й҉.҉

И сейчас этот мир кошмарно, отвратительно и ужасно смешон для меня.

Я опускаю маленькое тело на землю и встаю. Тролль стоит надо мной, облизывая губы. Он смеётся густым, жестоким смехом. Это не смех. Я покажу ему, как звучит настоящий смех.

— Хе-хе. Ох-ох-о. Ха-ха-ха-ха. ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА.

Он слышит мой смех. Огромное лицо тролля морщится в замешательстве. Ему не нравится то, что он слышит. Ему не нравится звук, который я издаю.

Он взмахивает своей дубиной. Я взлетаю. Как птица! Я просто клоун. Я не могу увернуться. Кто вообще может подумать, что я в состоянии уклониться?

Я думаю, что мои кости ломаются, когда я ударяюсь о землю. Но я сажусь и продолжаю смеяться. Боль – это всего лишь другая сторона удовольствия, верно? Это так смешно, что сломанные рёбра меня даже не беспокоят.

Тролль топает ко мне. Он бьёт меня, когда я сажусь, и я снова падаю. Уиии!

Ха-ха. Больно! Больно, и у меня идёт кровь.

Тролль тянется, чтобы схватить меня, но потом останавливается, заметив торчащий из своей руки нож. Он входит и выходит, когда я наношу удар за ударом.

— Тык. Тык. Тык. Тычок.

Он пялится на меня. Я хихикаю. У троллей красная кровь! Замечательное открытие!

Тролль ревёт мне в лицо. Ууу, страшно. Он отступает назад и поднимает свою дубину. Слишком высоко поднимает!

— Ага! Слабое место!

На этот раз он кричит, когда я втыкаю нож прямо в его набедренную повязку. Он отбрасывает меня, и я качусь по земле. Бедные кости! Бедная плоть! Где моё зелье лечения?

Тролль смотрит на меня, пока я поднимаюсь на ноги. Он держится за пах и, пошатываясь, ковыляет прочь. Я не причинил ему особого вреда, но он слишком напуган. Но почему? Что-то не так с моим лицом? Со смехом? Он не может понять шутку?