Тесные семейные узы (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна. Страница 67

В качестве позиции для нас обоих Мацунага выбрал террасу второго этажа. Идеальное место для работы снайпера, как пояснил мне «шершень» и удалившись куда-то на пять минут вернулся уже с винтовкой и, как ни странно, с прицелом, который наши сородичи используют редко. Мне найхонец торжественно вручил дюжину коробок с патронами, причем судя по тому, какое тепло я ощущала через картон, часть из пуль была серебряной.

Я бы предпочла быть во дворе, с другими бойцами, но слишком хорошо понимала, что в рукопашной у меня мало шансов. Мое оружие — это мой разум, а никак не когти и клыки. Поэтому лишний раз спорить с Каору я не стала. В целом, терраса и для меня была местом удачным, позволяя плести свои чары, не беспокоясь о возможном ударе.

– Не высовывайся, – уже в пятый или в шестой даже раз давал мне указания «шершень», когда мы надежно укрылись от чужих глаз (но увы не от дара телепатов) за ограждением террасы. – Не рискуй без нужды. От меня ни на шаг. Все поняла, Юки?

Я закатила глаза, всем видом демонстрируя, насколько утомлена этой практически маниакальной заботой, направленной на меня.

– Да, поняла. Не глухая, не слабоумная, не самоубийца. – Мой ответ был четким, как рапорт военных. – Я не планирую рисковать больше необходимого.

– Я просто волнуюсь…

– Слишком много эмоций… после одного дня вместе, – цинично заявила я, старательно не смотря ему в глаза.

– Дурочка ты все-таки, – услышала я. И настолько тепло и мягко это было произнесено им, что почему-то не захотелось ни задавать вопросов о том, что будет после случившегося с нами, ни мучиться сомнениями. Пусть все остается как есть. Да и смысл выяснять что-то, если неизвестно, доживем ли мы оба вообще до завтрашнего дня.

Примерно пару часов было спокойно и тихо. Настолько спокойно и тихо, что скорее всего я бы перетрусила уже по энному кругу, если бы не Каору, на чьем лице застыло отстраненное спокойствие монахов его родины. Рядом с такой уверенностью показывать собственную слабость духа казалось чем-то постыдным. А ближе к полудню, когда солнце стояло в самом зените, я заметила, что расположившиеся во дворе особняка охотники начали перемещаться, будто бы решив, что их нынешние позиции не совсем удачны.

Сперва я даже не поняла, с чего вдруг такие изменения.

А потом я получила ответ. Самым мерзким из имеющихся способов.

Мощный ментальный удар заставил меня тихо застонать сквозь зубы. Почерк принца Алехандро забыть было очень сложно.

– Санчо не настроен на мирное урегулирование, – как-то бездумно произнес Мацунага, приникая к прицелу и мягко спуская курок.

Я растеряно округлила глаза, вообще не понимая, в кого он только что выстрелил. Лично я не видела поблизости хоть кого-то подходящего для того, чтобы стать целью. Но по удовлетворенному оскалу на лице «шершня» можно было с уверенностью сказать, что он не просто нашел жертву, но и попал в нее.

Второй удар по сознанию был столь же силен, но я была готова к нему и сумела хоть как-то защититься. Хорошо еще, что атака была не направленной, как во время убийства принцессы Ли… Голову сдавило обручем боли, мысли мутились, но я еще могла игнорировать это, готовясь к ответному нападению. Да, если бы со мной была пара-другая де Ритеров, то эффект оказался бы куда как лучше, но мечтать о несбыточном глупо, да и мало было в клане тех, кто мог бы вместе со мной выйти под солнце.

– Раз, – тихо и удовлетворенно произнес Каору.

Охотник сиганул через высокий забор так, будто с другой стороны стоял батут. Я изумленно охнула.

– Два, – выстрелил еще раз «шершень», и приземление охотника было очень некрасивым.

Мужчина в черном повалился на землю, впрочем, подскочил снова впрочем, уже без той дикой грации, с которой перескочил через забор. Запах крови на этот раз был не приятным и сладковатым, как обычно, а горьким и вызывающим тошноту. Попробовать на вкус охотников мне совершенно не хотелось…

– Нечисто сработал, – раздраженно прошипел Мацунага рядом со мной. – Ну ничего, сейчас щеночки Ори его дорвут…

«Щеночки» и правда не мешкали, по визитеру ударили сразу несколько очередей.

Тут же последовал комментарий Каору:

– Мясо. Пожертвовали одним, чтобы отвлечь внимание. Они собираются зайти с другой стороны…

Я затравлено повернулась, но позади меня была одна только стена, которая, разумеется, не просвечивала. С другой стороны действительно раздался шум боя.

– Переберемся на другую сторону? – неуверенно подала голос я.

Мужчина лишь покачал головой, не отрываясь от прицела. Что ж, мне-то в целом не обязательно видеть противника. Главное, чтобы он не видел меня. Я собиралась с силами, готовясь напасть сама.

- Ты, главное, своих-то не задень.

Я раздраженно закусила губу. Говорить такое мне? Да он ума лишился? Да, я слабая и неудачливая, тут не поспоришь, но не нужно подвергать сомнению мое владение клановым искусством.

Казалось, что все внимание найхонца занято другими вещами, и на меня он не должен был обращать внимания, да и не выражала я свое недовольство как-то особенно ярко, но почему-то шершень все равно заметил.

- Не злись. Я знаю, ты разбираешься в своем деле.

Я не ответила, только улыбнулась и прикрыла глаза, отрешаясь от всего, кроме собственного дара. Сложновато было, учитывая непрекращающиеся телепатические атаки. Вскоре к принцу Алехандро присоединился еще кто-то, не столь сильный и явно непривыкший к отрытому бою, но и он доставлял немало неприятных ощущений.

Нападавших охотники и несколько высших сумели вытеснить в зону, которую контролировал Мацунага. «Шершень» стрелял вдумчиво и методично. Одна пуля — один труп, и никак иначе. Через несколько минут боя я заметила, что где-то неподалеку работает еще один наш снайпер. Залег он настолько со знанием дела, что я обнаружила его местонахождение только по редким хлопкам выстрелов, доносящихся справа от нас. Охотников оказалось не тринадцать… Больше. Где-то три десятка, да еще и какое-то количество высших Де Ла Фуэнте (видели мы всего пятерых подданных Алехандро, было еще несколько, но они предпочитали не высовываться). Те, что скрывались, бились исключительно с помощью своего дара, до рукопашной не опускаясь, и вот именно им мне и хотелось больше всего свернуть шею. Из-за проклятых телепатов несколько из охотников Блэка просто упали замертво. Вероятно, не выдержали удара по сознанию.

- Что-то Санчо осторожничает, не высовывается… – с кровожадной ухмылкой протянул Мацунага. У меня лично не имелось сомнений, что Каору собирается выпустить в бывшего друга пару-другую пуль. В голову. Должно быть, у Де Ла Фуэнте тоже сомнений на этот счет не имелось, поэтому он и предпочел не показываться и не дать возможности себя убить.

- Он принц. Глава клана не должен лезть на убой.

Когда-то давно мой мастер учил меня именно этому. Принц должен выжить, что бы ни случилось. Пусть клан вырежут до единого вампира, но правитель должен спастись. Или, если выхода нет, – спастись должен наследник. Тогда я, юная идеалистка, плохо понимала значение сказанного мне. Все, что есть в клане хранится в одном-единственном существе – в принце или принцессе. Если выжил глава – выжил весь клан. Не осталось правителя – клан мертв, даже если выжили все остальные.

- Сейчас он руководствуется не разумом, а жаждой власти и жаждой мести, – произнес «шершень». – Он придет за тобой сам. И я его убью. Он уже почувствовал тебя.

Не сказать, чтобы я сильно обрадовалась таким словам. Умирать мне не хотелось. Только не теперь, когда за мою жизнь заплатили вольно или невольно многие. И когда Мацунага Каору зовет меня Юки… Принца Алехандро я привыкла бояться как могущественного противника. Он был силен, стар и безжалостен. Мне не верилось, что того, кто сумел убить Ли Цю Лянь, можно легко отправить на тот свет. Но и не верить в Мацунагу у меня не было повода.

- Kimi wo mamoritai, – тихо сказал он на своем родном, неизвестном мне языке, но я все равно поняла. Мацунага был “шершнем”, древним могущественным вампиром, который мог с легкостью раздавить Клио де Ритер, никчемную принцессу уничтоженного клана. А вот Каору пообещал защитить свою Юки. И я знала, он защитит, чего бы ему это не стоило.