Невольная связь - Кофф Натализа. Страница 28
В эту секунду было заключено временное перемирие. Ну а кто в здравом уме будет драться в ванной? Скользко же.
Сабина фыркала, бросала на Глеба убийственные злые взгляды, бормотала негромкие проклятья под аккуратный носик. А Широков не переставал улыбаться. И трогать девушку везде, куда мог дотянуться.
– Отстань от меня! – ворчала Сабина, но кто бы ее слушал.
Глеб ловко развернул девушку спиной к себе и притянул ближе, вплотную. Член моментально отреагировал на предмет вожделения и страсти. Однако пришлось брать свои желания под контроль. Глеб ведь не идиот, понимал, что у Сабины там не самые приятные ощущения. Но руки было не унять.
Глеб ласково гладил, изучал все, чем теперь владел по закону. Стройные бедра и умопомрачительно длинные ноги, узкая талия, плоский подрагивающий животик, упругая грудь, которая идеально легла в его ладонь. И шейка. Он обожал шею Сабины, целовал ее, гладил языком, прихватывал нежную кожу ртом.
Он добился своего. Понял, что добился, когда ощутил, как упругая попка трется о него, возбуждая все сильнее.
Черт! Твою ж мать! Он и без того на грани!
Сабина в поисках опоры вскинула руки. Одной ухватилась за шею Глеба. Второй уперлась в мокрую стену.
А Глеб уже опустил обе ладони вниз, на девичьи бедра. Пальцы окунулись в горячую влагу. А девочка задрожала в его руках.
Широков знал, что на долгие ласки у него не хватит выдержки. И сам сходил с ума от того, насколько ярко реагировала Сабина. Ее стоны оглушали его. А вид острых горошин сосков сносил ему крышу напрочь.
Блядь! Он ведь взорвется сейчас!
Глеб перехватил тонкое запястье, коснулся пальцами браслета, поднял руку и поцеловал тонкие венки. Дальше развернул податливое тело Сабины и прижал к стене.
Поднял стройное бедро, открывая доступ для более глубоких ласк. Безошибочно отыскал распахнутые губы и накрыл их своими. Девичье запястье прижал к своему паху.
У Глеба поплыло все перед глазами, когда он понял, что пальцы Сабины повторяют его движения.
– Да, девочка моя, да! – бормотал он в ее губы, задыхаясь.
Струи колотили Глебу в спину. Сабина вытворяла с ним невероятные вещи своими длинными удивительно ловкими пальцами. Позже он непременно перецелует каждый ее пальчик. Даже на ногах. Они у нее и там удивительно красивые. И не только пальцы. Всю перецелует. У него теперь фетиш такой, целоваться с любимой девушкой.
Сабина плотно обхватила его пальцы узким, тесным лоном, одновременно провела по всей длине, сжав член у самого основания так, что Глеб взорвался удовольствием, пачкая Сабину.
Ему нравилось все это. Нравилось чувствовать ее оргазм, ощущать ее дрожь, слышать стоны и всхлипы.
Глеб впечатал девчонку в себя, обнимая крепко-крепко. А ведь надо вновь ее вымыть. Он опять ее испачкал всю. Но сил почти не осталось.
Мыться пришлось быстро. Глеб прямо-таки физически ощущал, как просыпается вредность Сабины. И неминуем скандал.
Так и получилось, стоило вытащить Сабину из душа и обмотать полотенцем, как на его голову посыпались проклятья и чистые полотенца. Следом – банные принадлежности. Глеб только и успевал прикрывать голову руками. И смеялся. Смех так и распирал его изнутри, отчего, судя по всему, Сабина только сильнее злилась.
Из ванной комнаты Широков вывалился, хохоча и не пытаясь прикрыть наготу.
– Ужасный человек! Ужасный! Ты еще пожалеешь! Я еще отомщу, Глеб Алексеевич! – грозилась Сабина, швыряя в него подушками.
– Жду – не дождусь! – парировал Глеб.
За подушками в него полетела одежда. Всего на секунду Сабина замерла, когда в ее руках оказалась рубашка Глеба. Он знал, о чем подумала девчонка.
И очень серьезно Широков обронил:
– Я правда никого не трогал, только тебя, малышка.
– Мне плевать! – поджала губы девчонка и, скомкав ткань, швырнула ею в Глеба. – Ты не представляешь, куда вляпался, Широков! Тебе и в страшном сне такого не приснится, понял?! Ты еще пожалеешь, что провернул такое!
– О! Подожди, ведьма! Пиджак! Пиджак не бросай! – вспомнил вдруг Глеб, но поздно, упомянутая вещь уже летела ему в голову. – Вот и прекрасно!
Глеб нащупал коробочку с кольцами и вынул из кармана пиджака.
– Тайм-аут!
– Запихай его себе сам знаешь куда! – зло прищурилась Сабина, поправила полотенце на груди и осмотрелась в поисках очередного снаряда.
– Боюсь, тогда ходить будет неудобно, – заржал Глеб, он вытряхнул кольца из коробки и взглянул на свою пылкую, вредную, молодую жену.
– О, нет! Через мой труп, – покачала головой Сабина и отступила на шаг назад.
Глеб перестал смеяться. Разом навалились те чувства, что преследовали его целый месяц. Он не хотел бы испытать их вновь. Никогда.
Сабина замерла, растерялась. А Глеб медленно шагнул к ней.
– Один раз я похоронил тебя. Второго раза я не переживу, – очень тихо проговорил Глеб. Она слышала. Он знал. Да и скрывать ему от нее больше нечего.
Кольцо плотно обхватило тонкий пальчик. Глеб надолго прижался к нему губами.
Вот так, да. Не отпустит он свою ведьму. Никуда не отпустит.
Широков не стал ждать, когда Сабина наденет второе кольцо на его палец. Сам справился. Неброское украшение, без камней, простой кусок металла, но Глебу казалось, что теперь все будет иначе. Отныне он женатый мужчина. Женатый на одной очень вредной ведьме мужчина. И его это охренительно сильно радовало.
***
– Это ничего не меняет, понял?! – зло проворчала девушка, а Глеб лишь хмыкнул.
Они вновь лежали в постели. Все еще слегка влажные после душа. А волосы у Сабины и подавно – мокрые.
Оказывается, принимать душ вдвоем весьма интересное занятие. А заниматься сексом под водой очень круто. Хотя, нет. Не сексом. Любовью. Глеб это четко знал. Надеялся, что и Сабина это поймет. Рано или поздно, но поймет. А пока что его чувств им хватит на двоих.
– Это меняет все, девочка, – возразил Глеб. – Ты под моей защитой. Кто тронет тебя, будет иметь дело со мной.
– Господи, Глеб! Мне двадцать лет! Я не могу выйти замуж в двадцать лет! Ты врешь. Скажи, пожалуйста, что это все неправда, розыгрыш! – вздыхала Сабина, судя по всему, сил у девчонки не было.
Глеб чувствовал себя крутым мужиком, самцом. Ублажил свою самочку, и доволен. Было что-то звериное в этом, что-то первобытное, сродни инстинкту, который требовал пометить и защищать свою половинку.
– Ну а что меняет наш брак? Только твою фамилию, – спокойно возразил Глеб, выводя узоры на округлом плечике, и ведь рук не разжать, пальцы так и тянулись к хрупкому телу. – Делай, что хочешь. Занимайся, чем хочешь. Даже наоборот, у тебя теперь неограниченные ресурсы. Хочется рисовать, рисуй. В доме много свободных комнат. Можешь любую забрать под мастерскую.
– И даже твой драгоценный подвал? – фыркнула Сабина.
– Там мало света, – хохотнул Широков.
– Не боишься, что я сожгу твой дом? Или поломаю еще что-то ценное? – уточнила девушка.
– Главное, не об мою голову, – согласился Глеб.
– Ты же понимаешь, Глеб Алексеевич, что я не давала согласия на брак с тобой? – зевнула Сабина.
– Разумеется, – негромко рассмеялся Глеб, – более того, прекрасно понимаю, что мстить ты будешь.
– Вот и славненько. Тебе пора. У тебя дела. А я буду дальше спать, – капризно пробормотала девушка и попыталась отползти от Глеба.
– У меня недельный отпуск, – возразил Широков и не разжал рук. Ему казалось, что сейчас происходит нечто невероятное. С ним. С ними. В этой комнате за зашторенными окнами, где все еще витает запах страсти и влажных тел.
– Гад ты все-таки, – наморщила носик Сабина.
– Что есть, то есть, – не стал спорить Глеб.
Сабина все-таки уснула. А Глеб смотрел на изящные черты лица, на едва румяные щеки, на припухшие от поцелуев губы. Красивая у него ведьма и страстная. Он опять хотел ее, а ведь все уже случилось. И не раз. Его руки, пальцы, губы, где только не побывали на юном теле. А все равно – мало.