Измена. Новая жизнь (СИ) - Тэя Татьяна. Страница 20

Мне хочется осесть на пол и зареветь от досады. Разговаривать с Артёмом всё равно, что убеждать глухого в своей правоте. Он слышит только себя и переворачивает любое твоё слово. Теперь вот вместо того, чтобы признаться, меня обвиняет.

— Что? — потрясённо качаю головой. — Да как ты… да как ты смеешь! Я старалась, чтобы ребёнку было интересно. И никогда, — трясу пальцем, — слышишь? Никогда ничего не заставляла делать её через силу. Ты же… ты же совсем страх потерял. Притащил домой чужую женщину, пока ребёнок спал. Вам так приспичило, что ли?

— Не мог отказать Виктории Викторовне. Ей лучше не говорить нет.

— Какой же ты…

Мне даже не найти правильное слово. Нажимаю на виски указательными пальцами.

— И что ты дочери сказал? Чтоб она молчала? Как напугал её?

— Скажи ещё побил.

— Кто тебя знает? Я точно не знаю… и никогда не знала, видимо.

— Света, не драматизируй. Я всего лишь аккуратно объяснил, что маме об этом знать не обязательно.

— Аккуратно? Смотри, во что твоё аккуратно вылилось!

Прищурившись, с подозрением смотрю на него. И сомневаюсь, что так оно и было. Страху нагнал, скорее всего, выставил виноватой и пригрозил чем-то, вот детское сердечко и не выдержало.

— Боже… ты мне противен. Можешь обижать меня сколько угодно, это я могу забыть, но если дело касается ребёнка — никогда! Тём, надо разводиться.

— Не могу, Света. Суд обяжет оставить тебе половину, если не больше. Из-за Алиски.

— Ты же юрист. Найди лазейку.

— Так я нашёл.

Улыбка у него холодная и саркастическая, он и раньше так улыбался бывало, только я закрывала глаза, предпочитая не нагнетать и не вступать в споры.

— Поэтому либо живём дальше, как жили, либо разводимся, но опека над Алисой отходит мне, а всё имущество и счета — на тебе и ребёнке, но с полным моим управлением. Ты же понимаешь, себе я забрать пока ничего не могу.

— С полным твоим управлением? И как ты это собираешься провернуть? Я вполне дееспособный человек.

— Это уже другой вопрос, но он решаем.

Он хватает один из бокалов, болтает остатки вина на дне и допивает коротким глотком.

Обнимаю себя руками и вздыхаю.

— Вот тебе готовый вариант. Найди новую жену, можно и Викторию Викторовну. Перепиши всё на неё и наслаждайся жизнью.

— Так просто это не работает. Да и на кой чёрт мне на ней жениться?

— Мне от тебя ничего не надо.

— Это ты сейчас так говоришь. Сейчас, может, и не надо. А потом, бац, и надо.

— По себе меряешь?

— Нет, просчитываю варианты.

— Я ведь уже сказала, только за квартиру родительский взнос верни, всё остальное забирай, мне не надо. Ты меня слышишь?

Артём вздыхает и обречённо качает головой.

— Нет. Я всё сказал: или живём, как жили, или забираю дочь себе. Подумай, Света. А я спать пошёл.

— Как ты её заберёшь? Я не отдам.

— Найду способ, не переживай, — подмигивает, прежде чем переступить порог.

— А я найду способ не позволить тебе этого.

— У тебя ума не хватит, милая.

— Что?

— Да, и грамотности.

— Что? Грамотности? — повышаю голос.

— Юридической.

— У меня есть высшее образование, уж если б я была не грамотной, не поступила бы.

— И что? Высшее высшему рознь. Вся твоя семейка — ни о чём. И ты тоже. Со своими финансами, кадрами. Диплом прибей на стену и любуйся.

— Ты так говоришь, будто только юридическое образование имеет цену.

— Так и есть.

Смотрю, он действительно в это уверовал. И как я раньше на этот снобизм глаза закрывала? Нет, у Артёма и раньше что-то на эту тему проскакивало, просто мельком.

— Я найму адвоката, на это у меня грамотности хватит.

— Грамотности, может быть, но не средств. Услуги хороших специалистов стоят дорого.

— Разберусь.

— Доброй ночи, Света. Разбирайся, не разбирайся. В твоих же интересах оставить всё, как есть, и продолжить жить без перемен.

Он выходит, а я остаюсь в кухне-гостиной одна. Мечусь из угла в угол, кусая губы.

Найдёт он способ… Грамотности мне не хватает.

Угрозы… угрозы… угрозы.

Плюхаюсь на диван, беру пустой бокал и початую бутылку вина. Плеснув немного себе, отпиваю. Оно сладкое и терпкое холодит грудь, и это именно то, что мне сейчас надо.

Я всё пытаюсь выстроить логическую цепочку мыслей в голове, придумать какой-то план. В конце концов, может быть, посоветоваться с Никитой, хотя мне этого очень не хочется. Мы только пошли на сближение, а тут я со своими мега-проблемами.

Одно точно, надо рассказать ему про Алису. Это поможет на сеансах. А остальное… странно как-то. Сваливать на него сейчас всё. Он ведь может отстраниться. Какой мужчина захочет завязывать отношения с проблемной женщиной. На кой чёрт ему мои трудности? Уверена, у него своих достаточно.

Мысли начинают путаться, веки тяжелеют. Мне надо прилечь. Поспать немного. Финальный залп бесконечного дня добил меня окончательно.

Думаю, что надо дойти до спальни дочери, но ноги не слушаются. Заваливаюсь на подушки дивана, зеваю и закрываю веки.

Посплю часик здесь, потом переберусь в комнату, а то сил действительно нет ни в руках, ни в ногах.

Сознание уплывает, в голове мелькают картинки тревожного сна.

И ушей касается ироничный голос Артёма.

— Давай-ка, Светик, кое-куда прокатимся.

Глава 23

Я очень медленно прихожу в себя. Всё не так: запахи не те, свет от окна, звуки. Мысли путаются. События тоже.

Всё как в тумане. Не понимаю, где нахожусь. Голова отказывается работать. Окружающий мир искажён. Выкрашенные в желтый цвет стены то приближаются, будто хотят раздавить, то разлетаются далеко от меня. На белом высоком потолке бесятся черные точки, не могу долго ни на чём фокусировать взгляд.

Однако в мозг прорываются воспоминания. Как Артём вёз меня куда-то, а я послушно топала за ним, будто на поводке. Нет, в здравом уме я бы никогда не поддалась. Чего же он мне подмешал?

Это вино… точно. Не стоило его пить.

Тут же на ум приходит вечер, когда муж настойчиво предлагал мне бокал, а я отнекивалась. Значит, он уже тогда собирался отравить? Не тело, но разум. Потому что я чувствую себя овощем, которого отказываются слушаться его собственные конечности.

Пугающее чувство, если честно.

— Забрать её сможешь только через две недели, — долетает до меня.

— Сделаешь, как договаривались?

— Конечно. Нарисуем ей шизоаффективное или что-то в этом духе.

— Рисуй покруче.

Незнакомый голос тянет «э-э-э, нет» и цокает языком.

— Круче не могу. Если круче, возникнут вопросы. Но и этого достаточно, чтобы прописать терапию. Будет у тебя на транквилизаторах плотно сидеть. Но ты тоже не увлекайся, штука не безобидная.

— Мне нужно время, чтобы запустить процесс. Две недели маловато. Можно её на дольше оставить.

— Если буянить будет, можно и на месяц, но это сложно. Либо ищи другие способы.

— Ну так устройте какой-нибудь «бум», чтобы был повод Светку задержать.

— Боюсь, что уже могут возникнуть вопросы о её пребывании здесь, мне бы не хотелось привлекать внимание, Тём. Я уж тебе по старой памяти помогаю.

Вздох Артёма долетает до моих ушей. Эти двое совершенно без стеснения разговаривают над моей головой, договариваются о преступлении.

Конечно, чего им бояться? Их слово против моего, которое ничего не стоит с надуманными диагнозами.

— По старой памяти, Славка? По старому долгу, скорее. Помнишь, кто тебе с квартирами помог, а? Алкашей тех выселить, да по дешевке скупить? Ты теперь вообще можешь не работать, миллионер.

— Да ты и сам в доле был. Так говоришь, будто исключительно для меня старался.

— Ладно, не будем.

— Правильно, не будем.

Их голоса удаляются. Хлопает дверь. И я остаюсь один на один со своими тёмными мыслями и полной неизвестностью.

Чуть позже приходит девушка, ставит мне капельницу. Катетер легко входит в вену, и я понимаю, что экзекуция будет проводиться на постоянной основе.