Превосходство этажерок (СИ) - Буланов Константин Николаевич. Страница 38

По сути, никто даже опомниться не успел, как конвой понес первую потерю. Капитан получившего четыре подводных пробоины сухогруза даже не стал предпринимать попыток спасти судно, и, спустя час после эвакуации экипажа, оно ушло на дно Норчепингской бухты. Однако до заката оставалось еще много времени и потому вернувшиеся спустя три часа русские аэропланы успели записать на свой счет еще одну жертву. Учитывая же немалую интенсивность судоходства на линии Ландсорт — Свинемюнде, когда очередной конвой отправлялся в путь каждые два-три дня, всего за два летних месяца немецкий торговый флот потерял двадцать семь судов потопленными русскими гидропланами. Еще четыре товарных парохода погибли, подорвавшись на якорных минах, и два оказались жертвами миноносных кораблей Балтийского флота, что однажды, благодаря плотному туману, смогли подкрасться на дистанцию в 3 мили и прорваться через защитный ордер немцев на дистанцию торпедной атаки.

К тому же не следовало забывать, что не меньшее число судов получили повреждения разной степени тяжести и на время выбыли из строя для проведения потребного ремонта. Таким образом, за весьма короткий период пятая часть всех занятых в доставке стратегического сырья пароходов оказались вне игры. И это были только те, что ходили под флагом Германской империи! Но ведь среди жертв войны также оказались полдесятка не дошедших до порта назначения транспортов под шведским и норвежским флагами. Что тоже изрядно подлило масла в огонь. И вот тут разошедшемуся адмиралу с самого верха спустили приказ поумерить свой пыл.

Нет, кто бы что ни думал, это не было предательством со стороны Морского министра, главнокомандующего, или же самого императора. Просто те или иные политические условия зачастую диктовали принятие руководством страны далеко не самых популярных решений. Так произошло и в данном случае. Причем, на сей раз, политические риски поддерживались изрядным опасением присоединения Швеции к войне на стороне Германской империи. А таковое развитие событий могло стать самой настоящей катастрофой для России.

Пусть шведские армия и флот откровенно не котировались на фоне российских, в данный момент, когда все войска Российской империи оказались скованы борьбой с Германией, Османской империей и Австро-Венгрией, даже столь малая сила, вовремя брошенная на весы противостояния, могла привнести грандиозные изменения в сложившееся на фронтах положение. Один лишь тот факт, что шведские пехотные дивизии имели все шансы практически беспрепятственно пройти по территории Княжества Финляндского и обрушиться на почти беззащитный Петроград, заставлял русские власти с немалой опаской поглядывать в сторону веками таящего обиду соседа. Потому и вынуждены были заискивать русские дипломаты в общении со своими шведскими коллегами, идя, то на одни уступки, то на другие. По этой же причине адмиралу Эссену порекомендовали временно закрыть глаза на снующие туда-сюда конвои, переключив основное внимание на борьбу с боевыми кораблями противника, тем более что последнее у находящихся под его началом моряков-балтийцев выходило на диво неплохо. И вот тут, как нельзя кстати, ко двору пришелся проект одного весьма интересного корабля, идея создания которого была представлена Николаю Оттовичу пару месяцев назад на встрече с командующим ИВВФ.

Весенняя победа русских войск в Восточной Пруссии, на фоне изрядно раздутого успеха Балтийского флота несколько отодвинутая в прессе на второй план, тем не менее, также породила немалое число своих героев. И поскольку роль первой скрипки при ее проведении играл ИВВФ, великий князь Александр Михайлович, в отличие от моряков, не забыл тех, чьими трудами и заботами завершившееся полным успехом наступление стало возможным. Мало того, что армейские авиаторы наглядно продемонстрировали свои истинные боевые возможности, так еще и поставленная в войска техника оказалась на высоте. Хоть и заплаченная авиаторами цена вышла излишне высокой. Да, чего уж там говорить, потери в летчиках и аэропланах вышли более чем неприятными. Одних только пилотов погибло и пропало без вести тридцать семь человек. А ведь потери случались и среди других членов экипажей! И при этом никак не меньшее число летчиков убыли на лечение в тыл, получив ранения и травмы, как в сражениях, так и в авариях при посадках. Количество же полностью списанных машин перевалило за полсотни. И вдвое большее число требовали ремонта разной степени сложности. Иными словами, все участвовавшие в наступлении авиационные полки на ближайшие пару месяцев полностью выбывали из боевой работы по причине катастрофической нехватки абсолютно всего.

Свежее пополнение из авиационных школ и оправившиеся от ран летчики-ветераны, новые аэропланы и запасные двигатели, авиационные боеприпасы и пулеметы — все эти «ресурсы войны» до сих пор поступали в действующую армию в совершенно недостаточном количестве. Вот для того, чтобы осуществить самый настоящий прорыв в деле повышения мощи доверенного ему рода войск, командующему ИВВФ и потребовалось не забыть про «тружеников тыла». Потому было вполне естественно, что вызов в ставку владельцев завода «Пегас» для очередного награждения из рук самого императора стал результатом не столько их успехов на ниве самолетостроения, сколько итогом поддержки данных начинаний Александром Михайловичем, изрядно повысившим свой политический вес и военный авторитет за последние месяцы.

Как ни крути, но при какой бы форме правления ни существовало государство, наличие весомого административного ресурса завсегда позволяло получать куда больше, нежели при простом достойном выполнении своей работы или воинского долга. «C’est la vie» — привычно прокомментировали бы сей факт французы. И были бы совершенно правы! Потому в данном случае трем стремящимся изменить непростую историю своего отечества друзьям следовало отдать должное памяти и чести великого князя, который не забыл своих обещаний по проталкиванию новых авиационных проектов при достижении успеха в весенних сражениях. А что, как не презентация непосредственно самодержцу, могло в большей мере поспособствовать развитию тех идей, коими не первый год фонтанировали нижегородские авиастроители? Но того масштаба работ и задач, каковые принялись описывать явившиеся к нему на предварительную аудиенцию заводчики, великий князь представить себе уж точно не мог.

Тогда же он поспособствовал организации встречи авиастроителей с командующим Балтийским флотом, дабы посмотреть на реакцию последнего. Все же немалая часть предлагаемых авиастроителями проектов являлась более чем революционной, как с производственной точки зрения, так и в плане боевого применения. И если с оценкой армейской составляющей он, худо-бедно, мог справиться сам, то для полноценного анализа идей многократного повышения боеспособности морской авиации великий князь желал узнать мнение, наверное, лучшего из ныне живущих адмиралов Российского Императорского Флота. Как говорилось в одной из народных мудростей — «Одна голова хорошо, а две — лучше».

— Господа, я даже не знаю, что вам сказать, — еще раз окинув внимательным взглядом великолепно выполненный макет самого необычного корабля, каковой ему только доводилось видеть за всю свою жизнь, Николай Оттович аккуратно снял с летной палубы модель размещенного на ней аэроплана. — Если мне не изменяет память, то это ваш знаменитый штурмовик, — повертев самолетик в руках, адмирал вернул его обратно на палубу корабля. — Но, опять же, насколько я помню, он не обладает возможностью поднять в воздух нашу 450-мм авиационную торпеду. Или я в чем-то ошибаюсь? — указал он взглядом не столько на ранее осмотренную крылатую машину, сколько на подвешенную под ней «сигару» торпеды.

— Данный самолет действительно внешне очень сильно напоминает одноместный блиндированный штурмовик типа ШБ-1. Однако, отнюдь не является им в полной мере. Позвольте, господа? — встав со своего стула, Алексей аккуратно снял с верхней палубы авианосца модель нового торпедоносца, а после отсоединил и саму палубу, предоставив собеседникам возможность оценить устройство ангара. Именно там, в промежутке между верхней и летной палубами корабля, разместились точно такие же модели аэропланов, но уже со сложенными крыльями, что позволило сократить их ширину вдвое и вместо восьми бортов уместить в ангаре дюжину, наряду с парой летающих лодок М-3. — Как вы сами можете видеть, мы изрядно поработали над переделкой крыльев такового аэроплана. А чтобы увеличить его бомбовую нагрузку, вынужденно отказались от установки круговой броневой защиты кабины пилота и применили самую мощную модификацию двигателя З-5. В результате, из-за некоторого смещения центра тяжести, самолет стал еще более капризным в управлении, — слегка развел руками рассказчик, заметив, как от его последних слов поморщился великий князь, не понаслышке знакомый с данной бедой. — Но, действуя с аэродрома с твердым покрытием, он вполне способен поднять в воздух боевую нагрузку весом в тридцать пудов и доставить ее на расстояние в 50 миль.