Превосходство этажерок (СИ) - Буланов Константин Николаевич. Страница 36

Но что было ничуть не менее важно, вместе с новейшей техникой из России обещали командировать лучших военных летчиков, имеющих за спиной опыт сотен боевых вылетов и даже воздушные победы. Дело оставалось за «малым» — убедить десятки ничего не понимающих в военной авиации высокопоставленных персон, что предложение союзника требовалось не просто благосклонно принять, а хвататься за него обеими руками и требовать скорейшего начала, как поставок готовых боевых машин, так и разворачивания их производства на французских заводах. Тем более что соответствующие предложения русские отослали, и Англии, и только-только вступившей в войну Италии. А, как известно, лучшее предложение завсегда получал самый шустрый, тогда как всем прочим оставалось довольствоваться лишь «объедками со стола». И генерал Хиршауэр очень желал быть первым. Вот только деньги… Слишком уж немалые деньги стояли на кону, чтобы все это дело прошло быстро и гладко. А ведь именно эти самые большие деньги, точнее те колоссальные взятки, что в 1913 году получили от ряда французских заводов отвечавшие за закупку новых аэропланов персоны, стали причиной практически полного отсутствия на вооружении машин русских образцов. Тех самых машин, пилоты которых совсем недавно смогли покрыть себя неувядаемой славой.

«У победы тысяча отцов, а поражение всегда сирота» — наверное, именно данная фраза лучше всего могла охарактеризовать тот золотой дождь наград, что самым натуральным тропическим ливнем пролился на всех причастных и вовремя подмазавшихся к победе русского флота в водах Балтийского моря. Тысячи нижних чинов, сотни офицеров, десяток адмиралов — в общем, все, кто имел хоть какое-либо отношение к уничтожению германских кораблей, не были обделены вниманием. Разве что, по старой доброй традиции, совершенно позабытыми оказались те, кто ковал оружие победы в тылу. Ну, кого, в самом деле, интересовали какие-то там кораблестроители или авиационные инженеры, когда речь шла о дележе высоких наград, должностей и званий? Потому на этом все могло и закончиться, если бы цена победы не оказалась столь высокой. И речь в данном случае шла вовсе не о погибших крейсерах с эсминцами. Да, эти корабли, как и тысячи павших моряков, было уже не вернуть. Но, справедливости ради, стоило отметить, что, по сравнению с сокращением вполовину количества боеготовых дредноутов Балтийского флота, данные потери не котировались совершенно. Все же вид сильно искореженной и изрядно закопченной «Полтавы», что в конце мая встала у достроечной стенки Кронштадтского адмиралтейства для частичной разборки и последующей подготовки к заводке в Алексеевский док, добавил слишком много седых волос в прически и бороды тех же самых персон, кои чествовали столь необходимого стране адмирала-победителя.

Пусть израненный и залатанный на скорую руку линкор смог преодолеть путь от Рижского залива до морских ворот столицы империи, даже предварительный осмотр полученных им повреждений давал четко понять, что в ближайший год не стоит ожидать возвращения этого корабля в строй. К тому же, пришедший вместе с систершипом «Гангут» также изрядно нахватался вражеских снарядов и обещал простоять без дела около полугода. Потому находящемуся на пике славы Николаю Оттовичу витиевато пояснили, что до начала следующей весны ему нечего и мечтать вывести оставшиеся линейные корабли за линию ЦМАП[2]. Что, естественно, не могло обрадовать адмирала, всеми фибрами своей души желавшего ковать железо, пока горячо. Впрочем, поставленный перед сим неприятным фактом и хорошо понимающий сложившуюся ситуацию Эссен не стал особо спорить по данному поводу, а постарался с максимальной эффективностью использовать те силы, что сохранились у него в руках.

Вышедший из сражения изрядно битым, но все же победителем, командующий Балтийским флотом отныне даже подумать не мог о том, чтобы наглухо запереться в Финском и Рижском заливах, тем самым отдавая вырванную с кровью и мясом инициативу обратно в руки противника. Потому, практически сразу после завершения процедур награждений, окончания сопутствующих им праздничных мероприятий и сопровождения пострадавших линкоров в Кронштадт он привычно окунулся с головой в боевую работу. И первым, что сделал адмирал, так это отдал приказ на уничтожение судостроительных мощностей Данцига вместе со всеми находящимися в его бухте кораблями.

То, что случилось на рейде Данцига в первых числах июня 1915 года, можно было смело сравнивать с атакой японцев на Перл-Харбор, естественно, с поправкой на масштаб противостояния в водах Балтики. Хотя, учитывая, что о данной военной операции из далекого будущего никто, помимо трех провалившихся в прошлое друзей, не знал, никакого сравнения не могло иметь места быть. Просто командующий ИВВФ и командующий Балтийским флотом смогли полюбовно договориться о совместных действиях, должных принести каждому из них еще больше славы.

Впоследствии во многих газетах даже муссировался слух, что совершенный русскими авиаторами массированный налет являлся самым настоящим актом мести со стороны Морского министра по отношению к немецкой судостроительной фирме Шихау. Причем оснований для подобных заявлений у газетчиков имелось вдосталь. Ведь, наряду с «Вулканом», именно «Шихау» в преддверии войны умудрилась обокрасть Морское министерство Российской империи на многие миллионы рублей, заодно лишив Балтийский флот не менее чем пяти кораблей, два из которых вообще пополнили немецкий флот, тогда как остальные просто-напросто не появились на свет. И проделали немцы это все столь хитро и юридически грамотно, что даже основанную ими в Риге Мюльграбенскую верфь оказалось совершенно невыгодно отторгать в пользу казны, так как повешенное на нее финансовое обременение чуть ли не вдвое перекрывало стоимость активов самой верфи.

Но вот чего не смогли предусмотреть владельцы «Шихау», так это появления у обведенных вокруг пальца русских оружия способного дотянуться до их основных производственных мощностей. Ведь помимо Данцига под ударом бомбардировщиков оказались верфь и паровозостроительный завод расположенные в Эльбинге. Но если Эльбинг бомбили силами трех наскоро пополненных легкобомбардировочных полков, то на долю Данцига пришелся почти одновременный налет всех имеющихся в стране У-3Т и У-3Б. Благо немецкая морская и истребительная авиации еще не достигли того уровня развития, когда русская стратегическая авиация поостереглась бы забираться столь глубоко в тыл противника.

Кто бы мог подумать, что совсем недавно отметившиеся уничтожением трех германских дредноутов русские столь скоро умудрятся повторить свой успех? Пусть не в полной мере! Пусть вполовину от прежнего! Но все же! На радость экипажей торпедоносцев помимо гражданских пароходов, тральщиков, миноносцев и легких крейсеров разведчики обнаружили в Данцигской бухте заканчивающий сдаточные испытания новейший линейный крейсер «Лютцов», спущенный со стапеля верфи Шихау еще в 1913 году. Именно он, возвышающийся своей громадой над большей частью судов и кораблей, оказался самой заманчивой мишенью для морских летчиков. Прекрасно помнящие о невероятной живучести немецких дредноутов, они не стали распылять свои силы и все, как один, выпустили торпеды точно в борт стоящего на якорях линейного корабля. Пятнадцать торпед ушло в воду. Тринадцать из них достигли подводной части корпуса стального гиганта. Двенадцать из них взорвались.

Полученные «Лютцевом» повреждения даже нельзя было назвать серьезными или критическими. Они оказались самым настоящим смертельным приговором, приведенным в исполнение тут же, на месте последней стоянки линейного крейсера. Агонизирующий корабль столь быстро канул в пучину, что даже не смог уйти под воду на ровном киле. Отсеки по левому борту попросту не успело затопить, отчего линейный крейсер спустя 5 минут после первого взрыва завалился набок и не перевернулся вверх дном лишь по той причине, что уперся в подводный грунт мачтами и дымовыми трубами. Именно часть его днища и смогли наблюдать вернувшиеся на следующий день пилоты торпедоносцев, которым, помимо уничтожения очередных кораблей противника, предписывалось сделать фотографии уничтоженного линкора, ибо мало кому из командования верилось в подобную удачу.