Тиран в шелковых перчатках - Габриэль Мариус. Страница 53

Она промокнула глаза платком:

— Я выхожу замуж за Генри.

— Но это же чудесно! — воскликнул он, положив руки ей на плечи и целуя в обе щеки. — Мои поздравления! А почему ты плачешь?

— Я только что от Сюзи. Заходила к ней сообщить эту новость.

Он изменился в лице:

— А! Тогда понятно. Выпьешь чаю?

Купер шмыгнула носом:

— Слава богу, я всегда могу на тебя положиться. Ты мой островок спокойствия в бурном море.

— Я так понимаю, она не пришла в восторг от твоего известия, — уточнил Диор, разливая чай в уютной маленькой гостиной.

— Она восприняла это тяжело, — призналась Купер.

— Вообще-то, новость и вправду неожиданная, — заметил он в своей мягкой манере. — Ты бы хоть предупредила заранее, дорогая. И, кстати говоря, когда свадьба?

— Генри сказал, что договорится о регистрации и возьмет разрешение на брак, так что, наверное, в субботу, пятнадцатого.

Диор вскочил, в изумлении всплеснув руками:

— Пятнадцатого? Да ты смеешься! Каким образом я успею сшить тебе свадебное платье до пятнадцатого?

Купер покачала головой.

— Не надо никакого платья, — твердо заявила она. — Это будет очень скромная церемония.

— Да какой бы скромной ни была свадьба, как можно обойтись без свадебного платья?!

— Вот так и можно. Мы просто распишемся в мэрии и тихо отметим это событие в узком кругу ближайших друзей. Ты не забыл, что я выхожу замуж во второй раз? Я уже далеко не стыдливая девственница. Я даже свою семью не собираюсь приглашать на свадьбу, они просто не успеют приехать. Да и друзей много звать не буду. Но кое-что ты действительно мог бы для меня сделать.

— Что?

— Отведи меня к алтарю вместо отца.

— С превеликим удовольствием, — согласился Диор, мило краснея. — Спасибо, что попросила. Ты ведь знаешь, я и вправду отношусь к тебе как к дочери.

Похоже, хотя бы на время ей удалось отвлечь его от мыслей о платье. Пышное торжество — последнее, чего бы ей сейчас хотелось. Лучше, чтобы все это поскорее закончилось, Генри вернулся к ней, и они зажили бы вместе, начав все с чистого листа.

На самом деле, внимание Диора сместилось от ее наряда к тому, в чем он сам пойдет на свадьбу.

— Думаю, я надену светло-серый английский утренний костюм, — радостно заявил он. — Он почти новый. И синий шелковый галстук от Шарве. И бутоньерку от Лашома. Букет невесты, кстати, тоже закажем у него.

— Я не хочу большого букета.

— Тогда ландыши, — задумчиво произнес Диор. — Мои любимые цветы, как тебе известно. О, это будет замечательно! Бебе придет в восторг. Такое событие явно его взбодрит.

— Надеюсь, Бебе не превратит мою свадьбу в цирк, как он это сделал с похоронами бедного Джорджа. Ты же не собираешься созвать всю толпу, Тиан? Пообещай, что ты этого не сделаешь!

— Ты меня знаешь: я сама осмотрительность! — истово поклялся тот, как будто не был самым большим сплетником в Париже. — Но понимаешь, дорогая, твои друзья ужасно обидятся, если ты их не пригласишь.

— Вот именно, ключевое слово здесь — «друзья». Я не хочу, чтобы вокруг меня разъезжали незнакомцы на велосипедах с одним колесом и водили на поводу жирафов.

— Сюзи могла бы прийти и спеть «Chant des adieux», — хихикнул Тиан.

Купер передернуло — впечатления от реакции Сюзи на ее новость были слишком свежи.

— Только не это!

Генрих приехал к концу недели. Он наотрез отказался рассказывать, где был и чем занимался, но был безумно рад ее видеть.

— Я сперва подумал, что ослышался, — сказал он, обнимая Купер и почти отрывая ее от пола, когда она открыла ему дверь квартиры на площади Виктора Гюго. — Думал, какие-то неполадки на линии. Наконец-то ты будешь моей!

Она радостно повисла у него на шее. Он слегка похудел и осунулся, но выглядел великолепно.

— Когда ты вернулся?

— Сегодня в шесть утра. Но мне нужно было кое-что доделать.

— Что? — ревниво спросила она.

— Важные дела. — Он довольно усмехнулся. — Я договорился со священником о венчании в церкви.

— В церкви?

— Надеюсь, ты ничего не имеешь против венчания по православному обряду?

— Католики в любом случае не примут меня обратно. Но как тебе удалось так быстро договориться?

— Пришлось долго уговаривать — и многое пообещать, — серьезно ответил он. Но церковь тебе понравится. Венчаться будем в соборе Святого Александра Невского.

— Ох, Генри, — расстроилась она, — мы же договаривались о скромной церемонии.

— А чего нам стыдиться? — удивился он.

— Дело не в этом. Просто я хотела, чтобы все прошло без помпы. И ты обещал!

— Но, дорогая, это же наша свадьба! Если хочешь, церемония будет краткой и тихой.

— Да не будет она краткой и тихой! Все это выльется в два дня песнопений, курений ладаном и ритуальных процессий — и не ты ли мне говорил, что жених с невестой надевают на головы короны?!

— Ну это раньше венцы носили целую неделю, а сейчас их просто держат над головами во время обряда.

— Отмени венчание.

— Не могу. У меня целый день ушел на то, чтобы уговорить батюшку.

— Я так не хочу, — Она видела собор Александра Невского — монументальное здание в восьмом округе, с высокими башнями, увенчанными золотыми луковицами куполов, и фасадом, украшенным мозаикой. Вся русская эмиграция ходила туда на службы. — Я хотела, чтобы все прошло по-домашнему. А туда явится половина Парижа.

— Я хочу жениться по обычаю своей веры, — ласково увещевал ее Генрих. — Расписаться в мэрии — это так скучно и обыденно, дорогая. А я хочу тобой похвастаться.

— Ну нет, Генри. Я отказываюсь. Он нежно поцеловал ее.

— Пожалуйста, не отказывай мне в такой малости. Пойди на эту единственную уступку. После того как мы поженимся, я дам тебе все, что ты захочешь.

— Сильно в этом сомневаюсь.

— Ну пожалуйста, дорогая, ради меня!

— Я только что заявила Тиану, что он не будет шить мне свадебное платье. Он ужасно расстроился.

А теперь мне нечего надеть на свадьбу в кафедральном соборе, Генри!

— Не переживай ты об этом, — легкомысленно заявил он. — Сгодится любое платье.

Она в ярости уставилась на него. Собор будет набит до отказа. Мало того что там соберется весь цвет эмиграции — все эти престарелые князья, графы и бароны, бежавшие с родины в 1917 году, но и их изнеженные, рожденные уже в Париже, высокомерные отпрыски, не говоря уже об агентах московской тайной полиции в неприметных плащах, которые будут записывать имена в свои замусоленные записные книжки. «Любое платье»?!

— Мы можем пойти и купить подходящий наряд. — Он попытался ее успокоить, поняв, что сказал что-то не то.

— Пойти куда? Война еще не кончилась. Свадебные платья с трехметровыми шлейфами почему-то не висят в каждой витрине. Мне придется снова пойти к Тиану и умолять его, чтобы он что-нибудь придумал.

— Я, конечно, заплачу.

— Конечно заплатишь, — мрачно пообещала Купер. — В этом даже не сомневайся.

13

Они решили, что бледно-голубой цвет идеально подойдет для второй свадьбы, тем более что Купер переходит в другую веру. Кроме того, радостно заметил Диор, этот цвет будет прекрасно гармонировать с его галстуком. Она наденет короткую фату, прикрепленную к простенькой шляпке. На само платье пойдет десять метров серо-голубого шифона, который был припрятан у Диора в закромах. Юбку он сделает пышной и сильно присборенной, а руки, чтобы не оголять их в храме, затянет в кружевные рукавчики длиной в три четверти. Купер согласилась на маленький букетик белых лилий от Лашома, и, поскольку заниматься этим поручила Диору, оставалось только полагаться на то, что в его представлении значит «маленький».

Он, конечно, был очень доволен, что Купер передумала, и бросил все силы на этот проект, никому не доверив делать выкройки и раскрой. У них было меньше двух недель, чтобы полностью сшить платье. Большая часть этого времени ушла на примерки, покупку аксессуаров, знакомство с обрядом венчания на старославянском языке, на чем настоял Генрих, и, конечно, на подготовку торжества (его было решено организовать в доме Генриха, который сейчас спешно подготавливала целая армия слуг под руководством самого хозяина).