Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL". Страница 110

Его улыбка расцветала медленно, по нарастающей — так же ускорялось и мое сердцебиение; становилось теснее в трусах…

— Перебирайся-ка сюда, — мягко скомандовал он и лег на живот поперек своей половины постели, чтобы достать из-под кровати таинственную сумку.

Я исполнил приказ — разместился, как и полагается, на своей половине. Антон шумно копался в сумке, и количество трущихся друг о друга коробок меня отчасти пугало. Моя ладонь, как и взгляд, неторопливо поднялась по его бедру, скрытому брюками, остановилась на правой ягодице, требовательно обхаживая мышцу. Антон лишь улыбался в край матраса, открывая узкую длинную коробку.

— Достань, пожалуйста, смазку свободной рукой.

И с каких пор такие его просьбы стали чем-то само собой разумеющимся?.. С каких пор в моей прикроватной тумбочке вообще поселились тюбики лубриканта?!.. Однако все эти вопросы отошли на второй план, когда Антон с кряхтением расселся на покрывале. В его руках была полупрозрачная широкая трубка длинной в двадцать пять сантиметров, над обеими концами которой крепились продолговатые металлические «пули».

— Ну и что это за монстр?.. — осторожно поинтересовался я, достав-таки из тумбочки желтый тюбик. Антон взял у меня лубрикант и щедро выдавил его в два отверстия трубки. — А не многовато ли?..

Он не считал нужным хоть как-то реагировать на мои вопросы, ведь и я сам не знал толком, о чем спрашиваю. Мне было жизненно необходимо нарушать тишину, потому как иначе от волнения и смущения меня заключил бы в смертоносные объятия сердечный приступ. Антон аккуратно отложил трубку на покрывало — ровно, чтобы лубрикант не вытекал на плотную ткань; на автомате я отшатнулся от его приблизившегося лица и треснулся затылком о спинку кровати, благо это не лишило меня поцелуя. Антон жадно посасывал мои губы, раздвигал их языком, окончательно избавляясь от моей защиты. Задев ногой гипс, он уселся поверх моих бедер, а сдавленный стон боли принял за глас возбуждения. Отвечая на его поцелуй, я нелепо цеплялся за талию Антона — искренне надеялся, что он не сделает то же, будет куда смелее меня. И действительно, его пальцы приспустили мои штаны и белье, жарко обласкали уже наполовину вставший член. Я ожидал грандиозного продолжения, но Антон отстранился, потянувшись опять за тюбиком смазки. Промедление было невыносимо! Я терял самообладание и под напором его прикосновений, и голодая без них! Я не заметил, когда начал покусывать шею и плечи Антона, оставлять на коже неглубокие следы зубов и засосы, в то время как его руки сделали нечто невообразимо приятное, что, не видя, я даже не смог распознать. Выпустив стон, я откинулся назад, на подушку и ошеломленно посмотрел вниз. Стоило одному тесному кулаку, блестящему от смазки, опуститься с головки на ствол, второй делал то же, а первый кратковременно занимал его место над членом. Его руки только опускались, без пауз, постоянно! Время будто закольцевалось: я словно попал в хронопетлю, где зациклился момент проникновения и стал вечностью, пытающей меня горячим наслаждением!

— Вижу, раньше ты так не делал… — удовлетворенно прошептал на ухо Антон, и я подался чуть вперед, чтобы его губы скользнули по моей шее.

— Мне это и в… голову… черт… не приходило…

— Вскоре обязательно попробуем еще, но сейчас, извини, у меня больше нет терпения…

Наконец, он поднял с покрывала трубку и медленно насадил ее на мой член. Скользкие упругие толстые силиконовые усики довели меня до глухого мычания сквозь сжатые зубы. Антон высвободил свой член, провел пару раз по нему ладонью и вошел в каучуковый рукав с другого конца, до предела — головкой к головке.

— Господи… ты сам эту штуку придумал?..

— Я не настолько изобретателен, — довольно усмехнулся он. — Ты удивишься, как много занятных вещиц в моей сумке…

Антон плавно передвинул рукав на себя, частично оголив моей член у самого тела, и столь же сладостно вернул обратно. Я чувствовал его член своим, ощущал массажирующее давление внутренних неровностей двойного мастурбатора и полагал, что ничего добавить в это уравнение уже невозможно! Однако в который раз я ошибся. Быстро, почти одновременно, Антон щелкнул по черным кнопкам обеих «пуль», и я запрокинул голову, теряя разум в вибрации. Рука Антона ускорялась, периодически он сам толкался вперед, чтобы мягко потереться своей головкой о мою!.. Мои ноги все сильнее дрожали, из-под гипса потихоньку распространялась боль, но если я об этом скажу — все прекратится, а допустить последнего я не могу!

— Я… скоро кончу… — признался Антон, шумно дыша.

Его веки наполовину прикрыли помутневшие от экстаза глаза; свободная рука уперлась мне в грудь, поднялась к горлу и слабо сжала его. И без давления на кадык я был близок к асфиксии: я дышал слишком быстро, я отвык от интенсивности тех ощущений, что из раза в раз мне мог подарить только Антон с его умопомрачительным телом и неординарной фантазией. Я застонал, чуть ли не хныча, в мгновения, когда его сперма начала изливаться на мою головку, а уже через несколько секунд — смешиваться с моей… Антон выключил вибрацию, упал раскаленным лбом мне на плечо. Мы дышали в унисон, разделили мысленный вакуум и дурман долгожданного оргазма.

На следующий день я был счастлив как никогда! Вчера мы легли вместе спать после проблемного по вине гипса душа, и Антон забрался под одеяло только в трусах. Казалось бы, мелочь! — но не для нас двоих, потому что за отсутствием пижамы скрывалось доверие, какая-никакая уверенность в будущем.

Мы завтракали на кухне в девять утра, что было нонсенсом для выходного дня.

— Куда ты… прости, что вновь спрашиваю… едешь?.. — Я вытягивал из него истину уже в третий раз, однако ни одного ответа пока не получил — иначе зачем мне пробовать снова и снова?

Антон бросил чайную ложку в опустевшую кружку и сцепил пальцы в замок.

— Помнишь, когда мы с тобой начали близко общаться, я пропал из школы и из этой квартиры на энное количество дней?.. После этого ты еще заявился ко мне домой, как какой-то сталкер безумный… Так вот, я сказался больным, чтобы пропустить экскурсию с классом… экскурсию в центр по профилактике СПИД. Учитель обмолвился, что там нашим гидом будет специалист, занимающийся также психологической помощью представителям ЛГБТ, — и я не сумел себя заставить пойти туда… В то время я не хотел даже думать о том, что могу оказаться геем, ведь тогда все камни полетели бы в моих родителей за «пагубное влияние, негативный пример»… Так что я попытался сбежать от этой части себя — и от тебя как от главной опасности стать «ненормальным»… И вот решил взглянуть своим страхам в глаза! — воодушевленно сказал он и хлопнул себя по коленям. — Хорошо, что я пойду туда с другим классом: если бы оказался в подобном месте с некоторыми одноклассниками, не избежал бы сверхостроумных «петушиных» шуток…

— Я думаю, это смело: перестать убегать от себя и встречать что угодно грудью. Горжусь тобой! Но… пожалуйста, будь там осторожнее…

— В смысле? — обернулся Антон, ополаскивая кружку.

— В смысле… Ты же сам сказал: это СПИД-центр, значит, там могут быть больные люди…

— И? — Его взгляд посуровел, руки уперлись в боки.

— И ничего! Я просто волнуюсь за тебя!..

— Боишься, что меня там кто-то заразит! Я там сексом, что ли, заниматься буду?!

— Да почему сексом?! Есть ведь и другие способы… Слушай, я всего лишь делаю то, что делала моя мама! «Не трогай перила — вдруг торчит гвоздь, и ты подцепишь столбняк!», «Не касайся кранов и ручек в общественном туалете!», «Не давай незнакомым людям плеваться в тебя зараженной кровью! Вообще держись подальше от людей, чтобы тебя никто не ткнул наркоманской иглой!» Это — забота!

— Это — паранойя! — со смехом парировал Антон. — И дискриминация больных людей. Никто не хочет никого специально заражать — это бредни озлобленных от страха идиотов! Встречаются, конечно, психически больные, до сумасшествия жестокие люди, но не надо всех под одну гребенку!.. Знаешь что, я тебе брошюру принесу. Нет, сразу все, какие там увижу! А если ты и после ознакомления с актуальной информацией будешь таким гадким — разлюблю, заруби себе на носу! — Он одарил мой шнобель жестоким щелбаном и направился в комнату переодеваться. — Хочешь, разденусь при тебе, чтобы ты сам себя не накручивал? — криком спросил он.