Двое (СИ) - "Villano". Страница 63

До появления Сержа, моя жизнь была похожа на эту больницу — стерильная, безликая, правильная и очень одинокая, но он пришел и привел с собой целый тараканий выводок, чем свел меня с ума. Сначала я пытался с его тараканами бороться, а потом понял, что это бесполезно, принялся их приручать и ни разу об этом не пожалел, ведь при близком знакомстве большинство из них оказалось весьма симпатичными и разумными зверюшками.

Я привык к Сержу, к его шикарному телу, к ерзанию в постели, к язвительным замечаниям и колючкам, к его свету и оптимизму, к безалаберности и упрямству, и я совсем отвык быть один… долго. Говорят, к хорошему быстро привыкаешь, и теперь я точно знал, что так оно и есть. Две недели вдали от Сержа — это долго. Очень долго! А сегодня был как раз тот самый случай, когда «незабываемый момент» все никак не мог наступить, а потому «долго» превратилось в «бесконечно», «сладко» в «мучительно», а «смакуя каждую минуту» в «нервно постукивая пальцем».

— Да где ж его носит-то?! — проворчал я, в который раз обшаривая взглядом толпу туристов в аэропорту Шарм-эль-шейха в поисках Сержа. — Я ж ему место в бизнес-классе купил, чтобы первым вышел!

Увы. Туристы с помятыми, подпитыми, но зело радостными лицами неслись мимо меня на выход к неземному счастью в виде песка, солнца, халявной жратвы и моря, а Сержа даже на горизонте видно не было.

— Убью, — мрачно и очень громко сказал я.

Пробегающий мимо мужик, явно принявший на грудь не одну стопку водки, отпрыгнул от меня, как трезвый, а я ткнул на быстрый вызов в смартфоне. Не хотел сюрприз портить, но, видимо, придется. Промахнулся. Выругался матом. Поднял глаза на зал и облегченно выдохнул, увидев бредущего между кадок с пальмами Сержа. Прилетел! Конечно, Федор проводил его до дверей Шарика, но это же Серж, с ним могло приключиться что угодно, так что облегчение мое было вполне уместно. Не знаю, с кем он болтал по телефону, но вид у него был невероятно счастливым. Я видел его таким крайне редко, а потому у меня всегда срывало крышу. Не знаю от чего: от ревности, что это не я сделал его таким, или от радости, что я, от его красоты и обаяния, которое в эти минуты доставалось всем подряд, а может, от щемящего чувства собственника: это чудо — МОЕ!

— Серж! — окликнул его я, но голос сорвался, так что пришлось даже откашляться.

Позор, конечно, но я соскучился по нему слишком сильно. Я переживал за него больше, чем за операцию и собственное колено, и за две недели перебрал в уме десятки вариантов нашей встречи, начиная с его прыжка мне на шею с последующей дикой еблей под ближайшей кадкой с пальмой прямо в аэропорту и заканчивая молчанием и долгим взглядом глаза в глаза, который делал нас одним целым. Но Серж — это Серж. Он, как всегда, сделал все по-своему: просто взял и прошел мимо меня на выход, радостно улыбаясь неведомому собеседнику и явно не отражая ничего вокруг. Слов нет! Как он, интересно, таможню прошел и визу получил в таком-то состоянии?

— Угу… ага… да пиздец! Круче нас только ВВП, ага. Ха-ха-ха! Не на тех напоролись, олигархи хреновы!

— Отличные новости, — окончательно повеселел я и двинулся следом за моим несносным чудовищем, раздевая его глазами на ходу и радуясь собственной предусмотрительности.

О своей заднице я позаботился заранее, с его мы разберемся по ходу дела, в номере нас ждал ужин и все необходимое для того, чтобы отпраздновать любые хорошие новости, а потом не вылезать из постели все выходные. И теперь, глядя на него, я понял, что старался не зря. Серж, не видевший меня две недели, прилетевший в Египет и напрочь обо всем этом забывший, открытым текстом сказал мне сразу три вещи. Первое: он сумел вывернуть безнадежную ситуацию со своей «сделкой века» в свою пользу. Второе: настроение у него теперь заебись. Третье: эти выходные я запомню надолго.

Серж решительно шагнул на улицу, прошел с десяток метров по привокзальной площади, выключил телефон и остановился в растерянности, попав под палящее солнце Шарма. Сюрприз! Я заржал в голос и поспешил его догнать:

— Такси заказывали?

— Меня до… — начал говорить Серж, обернулся…

Расцвел улыбкой…

Втянул воздух…

Заморгал…

— Р-р-р-р-р! — вот и все, что я смог ему сказать.

Рванул его на себя, обнял, почувствовал жадные руки на спине и бедрах, ласковые губы на шее и свистнул чайником: оторвал от себя и крепко поцеловал в губы. Похуй на всех!

— М-м-м-м-м! — отозвался Серж, больно ущипнул меня за задницу и отстранился. Я недовольно отодвинулся, а он посмотрел мне в глаза с невероятной смесью восхищения и любви с похотью самого низкого пошиба и сказал: — Твоей заднице не жить! Хоть бы трусы под шорты надел!

— А зачем? — подлил масла в огонь я. Если довести Сержа до ручки…

— В машину. ЖИВО! — прямо-таки заискрился он.

Я послушно повернулся к нему спиной и вальяжной походкой двинулся к тонированному насмерть джипу, что мне подкатил владелец отеля, в котором мы остановились. Занятный мужик, все зазывал в волейбол за его отель сыграть, но куда я со своим коленом? Только в болельщики. Серж — другое дело, но у меня на него были совсем иные планы.

— С-с-сволочь бр-р-р-утальная! — зашипел позади меня Серж. — Издеваешься?!

— Не все же тебе меня изводить, — ухмыльнулся я, усаживаясь на водительское сиденье.

Глубоко вдохнул и захлопнул дверцу джипа, зная, что долго мне выделы…

— Мх-х-х-хр!

И я уже лежу на откинутом назад кресле, а меня пожирают заживо: целуют, ласкают, сводят с ума и превращают в медузу сильные руки, жадные губы и гибкое тело любимого. Я попытался ответить тем же, но кто ж мне позволил? Да, я сильнее Сержа физически, но морально мне за ним никогда не угнаться, потому что я нормальный, а он сумасшедший! Так что я покорно поплыл в закат и бесславно кончил, даже не полапав его за задницу толком.

Серж убрал руку с моего члена, вытер сперму с нее о мою футболку (засранец мстительный!), похабно улыбнулся (начинается!) и открыл рот, чтобы испоганить мне всю романтику, но я его опередил: обхватил двумя руками за шею и заставил смотреть мне в глаза, вкладывая во взгляд всю мою любовь.

— Лось, — через минуту гробового молчания выдохнул Серж. Моргнул, прогоняя влагу из глаз. — Что ты со мной делаешь, а?!

— Люблю тебя, — коснулся губами уголка его левого глаза я.

Убрал соленую каплю, обнял так, чтобы Серж хрустнул чем-то в спине, и сжал в руке его ягодицу.

— О-ох! — вздрогнул он, кончая в так и не стянутые до конца плавки и пряча лицо на моей шее. — Я думал о тебе слишком много, Ромка. Это просто пиздец какой-то!

Я погладил его по спине, улыбаясь в растрепанные волосы и радуясь тому, что он скучал по мне так же сильно, как я по нему. Недолго радовался.

— Вот блин, теперь стирать придется, — проворчал Серж и привычно заерзал, выбираясь из моих рук.

— Оно того стоило, — хмыкнул я, возвращая спинку сиденья в нормальное положение. Стянул футболку, привел себя в порядок и завел машину. — Расскажи лучше, с кем ты так увлеченно трепался, что про меня забыл?

 — Мы сделали их всех! — расцвел Серж и принялся рассказывать.

Про то, как директор металлургического завода, с которым весной был заключен договор на поставку эксклюзивного оборудования, позвонил Сержу две недели назад и сказал, что с завода уходит и что на его место приходит тот самый зам, который был категорически против победы Серегиной конторы в тендере. Про то, как новый директор первым же делом принялся отжимать Сержа, угрожая расторгнуть договор, если он не снизит цену на 20%, а потом, видя, что он сдаваться не собирается, вышел на завод-производитель в Твери напрямую. А там подумали и решили Сержа кинуть. Мол, зачем нам посредник?

Серж рассказывал, а я смотрел на него и даже думать не хотел, каково ему было, ведь 30 миллионов рублей аванса под этот проект он занимал у меня. Я помнил, с каким скрипом он через себя переступил и каких усилий ему стоило открыть рот и попросить (!) у меня (!) денег (!). В страшном сне такое не приснится. Федор рассказал мне обо всем через три дня после начала «великой битвы», в очередной раз наплевав на запрет Сержа, но я вмешиваться не стал. Ситуация была аховая, и даже у меня, тертого жизнью калача, вариантов выхода из тупика не было. Завод мог кинуть Сержа в любой момент, оставив с оплаченной грудой никому не нужных станков, и все это прекрасно понимали.