Мисс Исландия - Олафсдоттир Аудур Ава. Страница 13
Подруга падает на диван, но тут же встает и идет варить кофе. Я тем временем переодеваю ребенка.
— Прости меня, Гекла, я ничего не спрашиваю о тебе, — говорит она, вернувшись с кофейником. — Ты с кем-то познакомилась?
— На самом деле да.
Подруга само внимание.
— И кто он?
— Библиотекарь из городской библиотеки. Он тоже поэт.
— Как ты?
— Он не знает, что я пишу.
— Ты не сказала, что у тебя уже есть публикация?
— Она под псевдонимом.
На самом деле взять псевдоним мне предложила Исэй. Как у многих поэтов-мужчин. Что-нибудь возвышенное типа Гекла Высокая вершина.
— Нет, — со смехом отказалась я.
Подруга не сдавалась.
— Неужели нет никакой милой твоему сердцу долины, ручья или чего-нибудь в этом духе? Не хочешь ничего высокого — давай пройдемся по глубине. Как тебе Глубокое ущелье?
— Нет.
Теперь подруга говорит, что тогда шутила.
Она пристально смотрит мне в глаза.
— И не сообщила своему поэту, что пишешь роман?
— Нет.
— И что у тебя две законченные рукописи?
— Я еще не получила ответ от издателя.
— А чем же вы вместе занимаетесь?
— Спим.
Радуюсь, что она еще не спрашивает, чего мне больше хочется — сочинять или спать с мужчиной, что для меня важнее — кровать или печатная машинка «Ремингтон».
Но это ее следующий вопрос.
— Ты предпочитаешь иметь парня или писать книги?
Я задумываюсь. В мире моих грез это самое необходимое — бумага, чернильная ручка и мужское тело. После секса он вполне может спросить, не заправить ли мне ручку.
У подруги серьезный вид, она смотрит куда-то в сторону.
— Женщинам приходится выбирать, Гекла.
— Мне важно и то, и другое, — отвечаю я. — Нужно быть одной и не одной.
— Это значит, что ты одновременно и поэт, и обыкновенная.
— Мы недавно познакомились. Замуж я не собираюсь.
Подруга в смятении.
— Знаю, тебе моя жизнь кажется скучной, но я люблю Лидура. Я больше не только я, Гекла. Я — это мы. Я — это Лидур и Торгерд.
Когда обнимаю подругу на прощание, она говорит:
— Если родится девочка, назову ее Катла. Пусть вулканов будет два.
Мой путь лежит в комнату в мансарде, на небе полная луна в радужном кольце.
Выходя с работы, замечаю девушку с уложенными светлыми волосами, она мерзнет на ледяном ветру на другой стороне улицы, не сводя глаз с двери-вертушки отеля «Борг».
Завидев меня, девушка направляется прямо ко мне и представляется подругой Сирри, мол, та попросила ее ввести меня в курс дела.
— Какого дела?
— «Мисс Исландия». Тебя ведь агитируют.
Объясняю, что принимать участие в конкурсе не собираюсь.
— Сирри и не сказала прямо, что собираешься, только то, что ты рассеянна и, как ей кажется, долго в официантках не пробудешь. Типа, в душе у тебя неразбериха, вероятно, хочешь за границу.
Она предлагает посидеть в кафе.
— Мне тоже обещали, что поеду за границу, но этого не случилось. Никто меня в Лонг-Айленд так и не послал.
Девушка несколько раз оборачивается, словно ожидая слежки.
Сев за столик, мы заказываем кофе с кусковым сахаром, а моя спутница еще хворост и бутылку Sinalco. Она рассказывает, что работает оператором в фирме такси, и когда парни с траулеров сходят на берег, дел невпроворот. Они тратят кучу денег. Вот один заказал такси и велел отвезти себя аж в Блёндуос.
— Он сидел сзади с бутылкой водки и пил. Допив, заснул и проспал почти всю дорогу. Когда они добрались, он захотел жирных отбивных, но был Чистый четверг и все заведения закрыты. Таксист пошел к местному священнику, тот разрешил ему позвонить жене, она в свою очередь позвонила своему дяде, у которого там живет свояченица. Она-то и нажарила клиенту отбивных в сухарях, после чего моряк вернулся в столицу и на судно. Проспал весь обратный путь.
Моя новая знакомая делает несколько глотков из бутылки и смотрит на меня.
— Нет, пожалуй, ты не из тех женщин, которые стоят перед зеркалом и восхищаются высокими скулами, — говорит она, откусывая хворост.
Затем переходит к самому конкурсу. В нем участвовало двенадцать девушек, а в жюри было пять мужчин.
— Конкурс пришлось трижды откладывать из-за дождя и ветра.
Она снова отпивает из бутылки.
— Мы стояли в купальниках на деревянном помосте. На сцене были лужи, одна из девушек поскользнулась и подвернула лодыжку. Нам приходилось поддерживать друг друга. Я простудилась и заработала цистит.
Я смотрю в окно, темнеет, и люди торопятся домой с работы, мужчина придерживает рукой шляпу, чтобы ее не унесло ветром.
— Мой парень был горд. Он стоял в толпе и хлопал, когда я стремглав выходила и вертелась. Сцена находилась очень далеко от зрителей, и он признался, что узнавал меня только по зеленому купальнику.
Она откусывает хворост и продолжает рассказ.
— Но дело в том, что я была в желтом.
Она замолкает и, собрав в ладонь крошки со стола, кладет их на тарелку.
— Он не знает, во что я влипла, — шепчет девушка.
Отставив чашку в сторону и убедившись, что на столе нет крошек, она тянется к сумке, достает фотоальбом и кладет на стол.
— Это история конкурса, в словах и фото.
Она пересаживается на мою сторону стола и открывает альбом.
— Вот эта тогда победила, — поясняет девушка и читает вслух текст под фотографией, водя пальцем по строчкам:
Элегантность Глодис Соэга сродни той утонченной женственности исландских дочерей и сестер, которую можно назвать благословенным даром. Меньшего Исландия от своих женщин не ждет.
— А эта стала победительницей за год до нее, — продолжает она, перевернув страницу.
Мисс Грета Гейрсдоттир победила в конкурсе и завоевала почетный титул исландской королевы красоты. Стройная блондинка обладает привлекательной внешностью и держится естественно.
— Эта встречалась с Гагариным и преподнесла ему букет цветов. Как написано в статье, космонавт был невысоким, едва доставал королеве красоты до плеча и счел ее красивее самой Джины Лоллобриджиды.
Она показывает другие фотографии.
— Эта попала в шоу Эда Салливана и произнесла пару фраз в фильме о последних годах жизни Гитлера. Член жюри на Лонг-Айленде сказал, что имя исландской королевы красоты звучит как каменный водопад, падающий в исландский фьорд.
— А эта? — спрашиваю я, показав на фотографию. На ней хорошо видны башни Тиволи.
— «Фрекен Скандинавия», для занявшей третье место.
Она листает дальше.
— А вот я, — говорит она, указывая на стройную девушку. — У меня брали интервью.
Под фотографией надпись: Сердце Раннвейг свободно.
— Мне велели так говорить. Моему парню это очень не понравилось.
Она достает интервью и дает мне посмотреть.
— В вашей жизни есть мужчина?
— Нет.
— Вы собираетесь выйти замуж?
— Надеюсь.
Она глубоко вздыхает.
— Перед конкурсом они пригласили меня в офис, хотели, чтобы я примерила купальник и несколько раз прошлась в нем. Их было двое. Они сказали, что перед конкурсом разумно было бы провести генеральную репетицию в купальнике, чтобы посмотреть на походку, получается ли у меня. Когда я надела купальник, один из них измерил сантиметром грудь и бедра, а другой рост. Он положил мне на голову книгу и сделал карандашную отметку на стене. Потом линейкой измерил стену и сообщил, что мой рост сто семьдесят три сантиметра и я слишком высокая, чтобы стать моделью. Ерунда, сказал другой, она сможет работать моделью и демонстрировать товары, когда съездит на Лонг-Айленд и станет королевой красоты.
Она делает паузу и смотрит вниз.
— Затем измерявший рост попрощался, и я осталась наедине с другим. Он запер дверь и принялся твердить, что я способная. Что меня пошлют на Лонг-Айленд и он сам возглавит делегацию. Будет моим водителем. Уверял, что я заставлю говорить об огне, который бурлит в недрах земли, о ледниках и водопадах. Чтобы он отвязался, я сказала, что у меня есть парень. Хотя до этого говорила им, будто парня нет, потому что у свободных девушек больше шансов поехать за границу. Он ответил, что парень может подождать. Предложил вместе поужинать и пригласил в самый модный ресторан.