Мисс Исландия - Олафсдоттир Аудур Ава. Страница 11

В пять часов я отмечаюсь и иду домой.

Сначала прохожу мимо витрин книжных магазинов Снэбьёрна и Браги Бриньольфссона, иногда захожу, изучаю ассортимент. Уже решила, какие книги куплю, когда получу зарплату. Потом магазин, который в рассрочку продает восьмитомную скандинавскую энциклопедию в кожаном переплете с тиснеными золотыми буквами. Далее книжные магазины потребительского общества «Крон» и издательства «Язык и культура», Национальная библиотека и магазин издательства «Хельгафелль». Затем книжная лавка Лауруса Блёндаля. Это мой ежедневный маршрут.

Несколько раз я ходила в новый парк на востоке города посмотреть, какие еще деревья там посадили.

По пятницам я получаю зарплату. Тогда первым делом иду в Национальный банк и кладу деньги на счет. В банке картины того же художника, от работ которого захотел избавиться свекор Исэй. На них женщины раскладывают сушено-соленую рыбу.

Зарплата меньше, чем я рассчитывала. Сирри сообщает мне, что официантки получают вполовину меньше, чем официанты.

— Даже если мы делим зал пополам и обслуживаем столько же столов, что и они. Говорят, так всегда было и будет. Я только хочу, чтобы ты это знала.

Изредка пью кофе в ресторане, а за канапе для Исэй у меня вычитают из зарплаты. Дважды ходила на Гротту [18], до самого маяка, стояла там на скользких водорослях и слушала шум прибоя, пока не начинался прилив. На ветру высоко вздымалась морская пена. По другую сторону залива и мыса с ледником, который находится в самом центре мира, сидит папа и пишет о погоде. Еще дальше в белом от пены волн океане страдающий морской болезнью Йон Джон направляется в Халл на судне с рыбой в трюме.

Пока я работаю в «Борге», история продолжается. Разливая по чашкам кофе, я мыслями далеко оттуда, думаю о том, как, отметившись, уйду домой и буду вечером писать.

— Фрёкен, — зовет меня женщина, — нет сахара.

Иногда я записываю несколько слов на салфетке, засовываю ее в карман и иду за заказом на кухню.

— Записываешь номер телефона? — спрашивает Сирри.

Человек из общества красоты ежедневно приходит в полдень на шведский стол, а иногда еще и на кофе с кусковым сахаром и торт с кремом во второй половине дня. Сирри вызвалась поменяться столами, чтобы мне не приходилось его обслуживать. Но он все равно машет с другого конца зала.

— Второй кофейник, фрёкен.

Когда я наклоняюсь и ставлю кофейник на белую скатерть, он говорит:

— Я сам буду вашим водителем на Лонг-Айленде. Или вы собираетесь всю жизнь еду подавать?

Однажды, когда я снимаю фартук, подходит метрдотель и протягивает мне большую белую коробку.

— Это привет от круглого стола, — говорит он с улыбкой.

Поднимаю крышку. В коробке торт с розовой марципановой фигуркой в форме женщины. Она в длинном платье и с красной коктейльной вишенкой на каждой груди. И надпись из шоколадной глазури: Фрёкен Вулкан.

Сирри бросает на торт беглый взгляд.

— Хочу, чтобы ты знала, Гекла. Тебе позволяют то, за что других давно бы выгнали. Например, сказать важному клиенту, что с тебя довольно, и когда он делает вид, что его это не касается, облить кофе рукав пиджака. А затем сказать с улыбкой: извините. И за это ты получаешь марципановый торт.

Когда я не пишу, хожу в городскую библиотеку, где завела читательский билет. Плата пять крон в год, за один раз можно взять на дом три книги. Там высокие потолки, роскошные потолочные украшения, мягкие ковры на полах. Иногда я бегаю туда и в обеденный перерыв, успеваю прочесть сборник стихов.

Старший библиотекарь — поэт, автор красивого стихотворения о лесе.

Там также работает молодой библиотекарь, которого я несколько раз видела в кафе в компании поэтов. Поймала его на том, что он смотрит на меня, когда я стою у полки и листаю книгу.

Когда я кладу ему на стол «Волшебную гору» Томаса Манна, он улыбается: жизнь, смерть, любовь.

На нем белая рубашка и галстук, сверху наброшена вязаная кофта.

Еще кладу на стол две книги стихов, которые собираюсь отнести Исэй.

— Чаще всего именно поэзию читатели не хотят возвращать. Она им очень нравится. Нам даже приходится ходить к должникам домой.

Затем он встает и приглашает меня на экскурсию по библиотеке. Оказывается, у них есть Труды исландского просветительского общества и журнал «Скирнир» начиная с первого номера 1827 года, но сокровищем собрания был, однако, солидный экземпляр «Фьёльнира» в хорошем переплете.

Ведя меня между стеллажей, библиотекарь рассказывает, что они располагают знаменательной коллекцией путевых заметок, в которых иностранцы описывают посещение Исландии. Например, журнал английского ботаника Уильяма Хукера, объехавшего страну вместе с датским авантюристом Йоргеном Йоргенсеном, книга лорда Диллона и сообщение Джона Барроу о путешествии 1834 года.

— От меня не укрылось, как ты обращаешься с книгой. Берешь, открываешь ее, читаешь начало, листаешь и затем снова читаешь несколько строк. Потом быстро пролистываешь страницы, пока не доходишь до самой последней, останавливаешься и читаешь конец. И ставишь книгу на полку. Затем берешь следующую и делаешь с ней все то же самое. Очень необычно, чтобы книги читали таким образом.

На следующий день библиотекарь сидит за угловым столом в «Борге».

Он один, в руке держит книгу, курит трубку и делает мне знаки. Заказывает уже четвертую чашку кофе и улыбается мне всякий раз, когда я приношу очередную чашку. Читает «Одиссею» в переводе Свейнбьерна Эгидьссона. У него на столе также лежит записная книжка в черной обложке и перьевая ручка Montblanc. Замечаю, что он то и дело открывает книжку, снимает с ручки колпачок и делает какие-то записи.

Мы с хозяином ручки смотрим друг другу в глаза.

— Старкад, — представляется он без лишних церемоний и протягивает мне руку.

Я не могу удержаться.

— Пишешь?

Он кивает и говорит, что в свободное от библиотеки время пишет стихи, а сейчас еще работает над рассказом. Оказывается, одно его стихотворение даже опубликовали в журнале.

Приходит метрдотель, берет меня за плечи и оттесняет от стола.

— Дамам у окна нужен сахар, фрекен Гекла.

Когда я прихожу на кухню, он меня ждет.

— Официанткам не следует заводить знакомства с клиентами. Я знаю, чем все заканчивается.

— Чем же?

— Неприятностями. Девушки беременеют и увольняются.

— Он поэт.

— От поэтов тоже залетают.

Придерживая рукой распашную дверь в зал, он кивает в сторону мужчины, одиноко сидящего у окна.

— Вместо того чтобы крутить роман с неимущим поэтом, могли бы найти себе пару получше. Среди наших клиентов много холостяков, которым нужна женщина, способная облегчить им жизнь. Вон там у окна, например, сидит неженатый дипломированный инженер, у него квартира в центре города и старый «форд».

Библиотекарь сидит как приклеенный до окончания моего рабочего дня, затем вскакивает и спрашивает, может ли он пойти со мной. Мы сначала спускаемся к площади, где с моря дует холодный ветер, затем бесцельно бредем вдоль озера. По дороге он сообщает, что в библиотеке представлены книги 706 исландских авторов, а всего 71719 томов. Хочет, чтобы я угадала, какие книги пользуются наибольшим спросом у читателей.

— Сборники стихов?

Поэт смеется.

— Романы.

Он объясняет, что романы читают женщины, и поскольку они составляют большинство читателей, чаще всего берут именно романы. У мужчин наибольшей популярностью пользуются книги на исторические темы и что-нибудь патриотическое. Замыкают тройку книги о дальних странах.

— И мужчинам, и женщинам интересно узнать о том, что можно увидеть за границей.

Я спрашиваю, какие романы чаще всего берут.