Дядя самых честных правил 6 (СИ) - «Котобус» Горбов Александр. Страница 19

Я кивнул.

— Вернёмся в Злобино, я твоему Лукьяну всю бороду повыдергаю. Умник нашёлся! Талант он пробуждает, а о самом важном предупредить забыл, хороняка. Отвести этого «учителя» на конюшню, да выдать сотню плетей, да спину солью посыпать. А после на горох на ночь поставить, чтобы головой думать начал. Ух, бездарность кудлатая!

Марья Алексевна выпрямилась и строго посмотрела на меня.

— Значит, так, Костя, слушай меня внимательно. Сейчас велю тебя в спальню проводить и обед принести. Поешь и спать ложись. К утру легче станет, но всю следующую неделю тебе вообще колдовать нельзя. Палочкой волшебной балуйся, сколько душе угодно, а к Таланту прикасаться не смей.

— Хорошо, Марья Алексевна, так и сделаю.

Она похлопала меня по руке и улыбнулась.

— Ничего, всё будет хорошо. Коль от Лукьяна толку нет, я твоим обучением займусь. Некромантские свои штучки пусть показывает, а Талант твой я сама натаскивать буду.

От её взгляда и тона, каким она дала обещание, у меня по спине побежали мурашки. Что-то мне кажется, Марья Алексевна совсем не добрый и ласковый учитель.

Глава 13

Сигилла

Хоть на следующее утро я чувствовал себя гораздо лучше, Марья Алексевна всё-таки настояла, чтобы я отлежался в постели минимум пару дней. Бесцельно валяться было очень скучно, и я занялся деланной магией. Что у меня там, телеграф не доделан? Вот его и будем изобретать.

На эфирное эхо неудачных попыток в комнату зашла Таня. Села рядом, минут десять молча наблюдала, а затем включилась в работу. Дощечек под рукой не было, и для экспериментов мы нарезали квадратные листочки бумаги. Кстати, очень удобно оказалось: эфира для Знаков требуется немного и можно просто порвать, если результат отрицательный.

— А чего это вы тут делаете?

В дверь проскользнула Ксюшка. Залезла ко мне на кровать и стала разглядывать разложенные бумажки. Но только потянулась к ним, я сразу же перехватил её руку.

— Стоп. Посмотри внимательней, что чувствуешь?

— Ммм… Магию?

— Верно. А что мы делаем с незнакомой магией?

— Не трогаем!

— Правильно, умничка.

— Так это же ваша, дядя Костя, — девочка с обидой посмотрела на меня. — У вас же не будет всякой гадости.

— А вдруг я заговор делаю, на врага? Чтобы он распух и лопнул?

Ксюшка захихикала, прикрывая рот ладошками.

— Если магия моя, обязательно спроси, прежде чем трогать.

— Ладно, — Ксюшка скорчила рожицу.

Она ещё посидела немного с нами, глядя, как я перекладываю листочки и рисую Знаки, но ей быстро надоело, и она сбежала. В особняке княгини хватало развлечений, кроме как наблюдать за нашими экспериментами.

Чуть позже к нам заглянула Марья Алексевна.

— А я-то думаю, чего у меня с самого утра в правом ухе звенит. А это ты, Костя, всякой ерундой балуешься.

— Так ведь Талант трогать нельзя, обхожусь деланной магией.

Княгиня хмыкнула и ушла. Как и все Талантливые маги, она со скепсисом и превосходством относилась к «плебейским значкам». Но, мне кажется, пройдёт ещё лет сто и деланная магия вытеснит этих зазнаек на периферию. Прогресс и науку не остановить, а на длинной дистанции они заборют любые природные силы.

Наши с Таней идеи не приносили пока результатов — дальняя связь, даже в пределах комнаты, не давалась нам в руки. Снова прибежала Ксюшка, сказала, что мы копуши, раз так долго возимся, и ускакала по своим делам. Следом за ней в дверях появилась Александра.

— Можно с вами поговорить, Константин Платонович?

— Давай, раз пришла.

Я отложил бумажки со small wand’ом. Сашка присела на стул возле кровати и вздохнула.

— Вы на меня сердитесь?

— За что?

— Ну, что я сбежала. Сердилась на вас. Глупостей всяких наделала. А теперь и вовсе за Петю замуж выхожу.

— Почему я должен из-за этого сердиться? Наоборот, рад за вас обоих, — я пристально посмотрел на рыжую. — Если ты действительно хочешь за него замуж. По любви, а не из чувства благодарности за спасение.

— Вы что, Константин Платонович! Он мне всегда нравился. Только вёл себя… — рыжая замялась, — ну, не как вы. А когда он меня спасать пришёл, вы бы его видели! Глаза горят, голос строгий, гаркнул на всех, в потолок выстрелил. — Александра аж зажмурилась от удовольствия. — Я думала, он там всех убьёт сейчас.

Глядя на неё, я старался не засмеяться. Да уж, сразил Бобров рыжую наповал.

— А как он дверью сынка Шереметевского зашиб… — она романтически вздохнула. — И всё ради меня одной. Так что я его никуда не отпущу.

— Знаешь, Саша, — я улыбнулся девушке, — Пётр даже где-то лучше меня. Добрее.

— Это уж точно, — Сашка рассмеялась, — вы бы там всех на месте пристрелили. А потом бы ещё и возмущались, что они вам камзол заляпали.

У окна Таня еле сдерживалась, чтобы не ухмыльнуться. Ну да, я такой, что поделать. Был бы мягче, уже бы сожрали с потрохами.

— Рад за тебя, Саша. Но учти: замужество не отменяет твоё ученичество. Хочешь не хочешь, а магией придётся заниматься и дальше.

— Да вы что, Константин Платонович! Магия для меня важнее всего остального. Думаете, я к вам в ученицы ради ваших глаз пошла?

— Слава богу, что не из-за них. Как Петру полегчает, мы поговорим, что дальше делать. У меня есть для вас двоих отличное предложение.

Сашка ушла, а я всё размышлял о ней и Боброве. Никогда бы не подумал, что они найдут друг друга. Словно в резонанс между собой вошли. Резонанс. Хм, резонанс? Резонанс.

— Резонанс, — я произнёс слово, будто пробуя его на вкус.

— Что?

Таня обернулась ко мне.

— Резонанс. Помнится, что-то такое было.

Ага, точно! На практике по редким символам. Кажется, это была Печать Сигиллы. Такая забавная фигура в виде кругового узора с пустотой в центре. На бублик похожа. В этой дырке в центре рекомендовалось делать произвольную завитушку, чтобы две такие печати в связке не входили в резонанс. А что если специально сделать эти завитушки одинаковыми? И не в одной связке, а в разных? Что тогда будет?

Я потянулся к бумажкам, взял small wand и начал рисовать две Сигиллы. Внутри обеих начертил самый обычный крестик, сначала карандашом по линейке, а уже затем эфиром. Так-с, а теперь проверим! Раздвинув листочки подальше, я зацепил small wand’ом немного эфира и перевёл в возбуждённое состояние Печать справа. Практически без задержки перешла в возбуждённое состояние и левая Печать. Получилось⁈ Нет, пока рано радоваться, нужны дополнительные проверки.

— Таня, подойди, пожалуйста.

Рассказав девушке идею с Сигиллами, я принялся учить её рисовать хитрую фигуру. А затем, уже вместе, мы поставили за час десяток экспериментов и выяснили следующее. Эфирный рисунок в центре Печати выступает в качестве эдакой антенны. Одинаковые антенны и позволяют резонировать Сигиллам. Но если рисунок отличается хоть на долю дюйма, эффект никак не проявляется.

— Переходим к натурным экспериментам. Нам нужны две плоские вещицы, из которых мы сделаем приёмник с передатчиком. И ещё что-то небольшое, чем будем активировать сигнал. Танечка, найди, пожалуйста, что-нибудь подходящее.

Пока Таня бегала в поисках «заготовки», я придумывал связки для удобного возбуждения Печати и явного признака получения сигнала.

— Вот, Константин Платонович, — Таня продемонстрировала мне два блюдца и чайную ложечку. — Подойдёт?

— Идеально. И размер годный, и на керамику эфир хорошо ляжет.

Работу мы разделили. Таня взялась рисовать связку на приёмнике, причём я объяснил ей только общую схему с пищалкой, но этого оказалось достаточно. А я забрал на себя передатчик — Сигиллу, контур возбуждения, связку активации. Ну и ложку заодно расписал Знаками «под хохлому». И всего через час с хвостиком у нас в руках оказался прототип эфирного телеграфа.

В пределах комнаты всё работало отлично — я стучал по первому блюдцу ложечкой, на что второе блюдце отзывалось противным писком. Следующим шагом мы увеличили дальность: Таня с приёмником отправилась на другой конец особняка, а я, выждав четверть часа, принялся снова отстукивать. Тук. Тук-тук. Тук. Тук. И так минут пять, пока Таня не прибежала назад.