Магия и кровь - Самбери Лизель. Страница 61

— Я вызвал такси, — сообщает Люк и прячет руки в карманы.

Ну вот и погуляли, что бы там ни велела бабушка. Но я понимаю: сегодня много всего случилось. А может быть, он просто воспринял ее слова не как «не показывайся у меня дома» — на самом деле они означали именно это, — а как более общий запрет иметь дело с нашей семьей.

— Контейнер, — напоминаю я.

— Чего?

— Ты принес мой контейнер?

Люк смотрит в сторону:

— Извини, забыл.

Я уже хочу сказать, чтобы оставил его себе, но тут дверь распахивается и к нам выходят Алекс и Кейс. Алекс по-прежнему в элегантном наряде, как на показе, и она быстро отводит взгляд от меня. Кейс еле заметно пожимает плечами.

— Что? — спрашиваю я.

Алекс коротко вздыхает:

— Хотела поздороваться с твоим Ньюген-партнером.

Мне так и хочется заорать: «Зачем?!» Чего ради ей смотреть на парня, которого я должна убить, чтобы сохранить ее дар и спасти Иден от смерти? Я показываю на Люка:

— Это Люк.

Люк робко машет рукой, потом растерянно косится на меня — мол, как это все понимать?

— Кейс, вы уже знакомы. Это Алекс, тоже моя двоюродная сестра.

— Ах да, — кивает он Кейс. — Ты мне оставила тот душевный комментарий.

Кейс, что характерно, ни капли не смущена тем, что ей напомнили ее плохой отзыв:

— Я по-прежнему так думаю.

— Восхищен твоей твердостью. — Люк поворачивается к Алекс. — Рад познакомиться.

— А можно задать личный вопрос? — спрашивает вдруг Алекс и теребит край своей янтарной накидки. Я вся напрягаюсь. Что еще за вопрос? — Я только что поняла, что у меня не было случая задать его живому человеку. Я писала обращения, мне давали стандартные ответы, но это совсем другое дело. Ты же вращаешься в нужных кругах, вот я и решила…

Люк глубже сует руки в карманы.

— Конечно, спрашивай, если хочешь. Не обещаю, что отвечу.

Алекс стискивает руки.

— Собирается ли «Ньюген» вносить поправки в конвенцию о генетическом удостоверении личности? Это государственная система, но список вариантов предлагаете именно вы. Каждый раз, когда я предъявляю удостоверение личности, я вижу там букву игрек — а она говорит обо мне, в сущности, неправду.

Я помню, что Алекс уже упоминала об этом. Когда просила бабушку оплатить ей генетический переход. Когда проходишь процедуру ВКЛ/ВЫКЛ, тебе меняют только гены, которые запускают нужные изменения в организме, но не икс- и игрек-хромосомы, определяющие пол. Это пробовали сделать, но результат слишком нестабилен. Так что максимум, который можно сделать, — это изменить указание на генетический пол в системе. Такой запрос может исходить только от «Ньюгена».

— Сейчас не то что в прежние времена, — продолжает Алекс. — Мне не страшно быть трансженщиной, я не боюсь жить в большом мире. За это много боролись. Но когда я ужинаю в ресторане с друзьями и хочу заплатить, а на моем удостоверении красуется этот игрек, официант смотрит на меня с изумлением, и это каждый раз…

— Унизительно, — заканчивает за нее Люк. Он стоит рядом со мной, прямой как палка.

— Да-да, — говорит Алекс. — Когда незнакомые люди постоянно мисгендерят и аутят тебя — даже когда на самом деле тебе ничего не угрожает… в общем, я подумала, ты занимаешь особое положение и, возможно, знаешь, чего удалось добиться в этом направлении.

Особое положение. Не знаю, что имеет в виду Алекс: что Люк — подопечный Джастина, что он стажер в «Ньюгене», что он транс. Может, и то, и другое, и третье.

Я открываю рот, собираясь сказать Люку, что отвечать не обязательно, но тут же прикусываю язык. Это разговор, в который мне вмешиваться не стоит. Люк прекрасно умеет сам всех затыкать. Если ему неудобно, он так и скажет.

Сердце у меня сжимается. Я не знала, что у Алекс все настолько серьезно. Даже не задумывалась об этом, когда мы ходили в кафе и она меня угощала. Я бурно краснею. Мне и в голову не приходило, что жизнь вне моей семьи и дома тоже не очень проста, и я не интересовалась, что думает Алекс по этому поводу.

— Тут все далеко от идеала. — Люк умолкает и подбирает слова. — Нет. Тут полный бардак. — Он трясет головой. — Нельзя мисгендерить и унижать людей, нельзя рассказывать без спроса об их ориентации, нельзя подставлять их под удар. Честное слово, я об этом говорил. Это вопрос политический. Совет директоров «Ньюгена» не торопится предлагать варианты вроде того, чтобы убрать упоминание об икс- и игрек-хромосомах с удостоверений личности, поскольку это означало бы, что у фирмы есть своя позиция на этот счет. Если оставить все как есть, «Ньюген» может сделать вид, будто просто придерживается научных фактов. А Джастин… Он целиком на стороне науки и не понимает, почему все это так важно. — Люк дергает плечом.

Алекс громко вздыхает:

— Я предполагала что-то в этом роде. А теперь знаю точно.

Я жду, что Люк смутится, но нет. Лицо у него совершенно бесстрастно. Он просто рассказал правду, которая, как я подозреваю, ему давно известна.

После этого мы некоторое время молчим, неловко переминаясь на месте, и не знаем, что еще сказать. Почему такси Люка все не едет? Я смотрю на Кейс в поисках выхода из этого неловкого положения. А она буравит Люка взглядом, да так, что мне становится стыдно за нее. На лбу у нее поблескивают бисеринки пота.

«Ты читаешь его мысли?! Прекрати немедленно!»

Кейс отвлекается от Люка и строит мне гримасу: «А что, нельзя?»

И так трудно влюбиться в человека, которого потом надо убить. Но еще сложнее, когда Кейс начинает лезть к нему в голову. И это, мягко говоря, бестактно.

Кейс с досадой закатывает глаза, но тут же расслабляется. Значит, Алекс решила поговорить с моим Ньюген-партнером по душам, а Кейс — поковыряться у него в мозгу.

— Ладно, ждем тебя дома, — говорит Кейс, не обратив на мои мысли ни малейшего внимания.

— Спасибо. — Алекс переводит взгляд с Люка на меня и обратно. — Кажется, теперь мне стало понятнее. Я думала, мне все ясно, но ошибалась. — Наверное, это она про «Ньюген» и мисгендеринг, думаю я, но тут она смотрит на меня, а потом машет Люку. — Ты совсем не такой козел, как описывала тебя Кейс.

— Это был комплимент? — спрашивает Люк.

Алекс и Кейс исчезают за дверью, я перевожу дух.

— Да чтоб меня хакнуло, где его носит, это твое такси?!

Люк хмыкает и показывает на мое запястье:

— Я так ничего и не узнал о том, почему он мигает.

— Что?

Он тычет пальцем в мой трекер.

— У некоторых пользователей он иногда почему-то мигает. Но чтобы мигал твой трекер, я никогда не видел. Спрашивал, в чем дело, но никто не знает.

— Даже Джастин ничего тебе не сказал?

— Да как всегда. — Люк разводит руками. — Эти трекеры — его проект. Мы просто задействовали их для программы подбора пар.

Я гляжу на трекер и хмурюсь. Нет, он не отслеживает активность нейромедиаторов, которая указывает на колдовские способности, но как-то неприятно знать, что иногда он мигает без причины. Я качаю головой. У меня и так есть над чем голову поломать — и над заданием, и над Джастином с тетей Элейн.

— Я, наверное, пойду домой. Ничего?

— Ага. — Люк разворачивается на пятках спиной к дому и глядит в телефон.

— Спасибо еще раз.

— Не за что.

Есть за что! Он не обязан был приезжать в такую даль, чтобы помочь мне. Снаружи Люк может быть каким угодно, но в душе он славный. Он уже дважды сделал мне одолжение с тетей Элейн и не стал гнать корпоративную чушь в ответ на вопрос Алекс. Он был честен с ней.

Я бросаю на него последний взгляд, вхожу в дом, закрываю за собой дверь и со вздохом прислоняюсь к ней спиной.

И уже хочу идти наверх, к себе, когда меня останавливают приглушенные голоса из комнаты тети Мейз. Я наскоро оглядываюсь по сторонам, нет ли кого-нибудь в передней, и на цыпочках иду к тетиной двери.

Бабушка шепчет едва слышно:

— Не сможет она убить этого паренька.

Я чувствую себя так, словно из меня разом вытекла вся кровь. Как в день Первой Крови, только в сто раз хуже.