Во главе кошмаров - Арден Лия. Страница 11

– Хочешь? – предложила Веста, сорвав сочный плод.

Я кивнула и поймала брошенный мне фрукт. Он казался абсолютно реальным.

– Я действительно могу от него откусить?

– Конечно. Они как съеденные тобой вафли.

– Но это же иллюзия.

– Да, но на Переправе она реальна, – возразила Веста и рассмеялась, пока я была обескуражена простотой чудес.

«Привратник и Жнец вселяют страх даже в архонтов и царей.

В основном миражи существуют в пределах Переправы, но Привратник и Жнец – её часть. Они могут создавать их и за границами своих территорий. Жнец никогда не носит с собой оружия, но при этом может создать иллюзию меча, и пока он в его руках, то смертельно опасен и способен убить».

Кай рассказал это, забыв упомянуть, что сам кровный родственник Привратника и способен на то же самое. Надкусив плод, я ощутила сладкий сок.

– Эти персики получится съесть лишь у Гипноса и тех, кто как-то связан с Переправой? – уточнила я.

– Нет. Переправа – особенное место, мощный эпицентр снов и иллюзий, поэтому застрявший здесь в состоянии найти себе пропитание вроде этих фруктов, а может отыскать целые банкетные залы и рестораны, если Переправа ему их покажет, – пояснила Веста. – Но за её пределами, например, в Санкт-Данаме, созданный иллюзией персик останется реальным только до тех пор, пока я или связанные с Переправой держат его в руках. Передам тебе, и он останется материальным. Передам человеку, и плод исчезнет.

– А человек может его съесть, если ты будешь держать фрукт в руке?

Веста задумчиво надкусила другой сорванный плод, пожевала, разглядывая высокое небо.

– Какой интересный вопрос, никогда не пыталась кормить людей с рук, – с воодушевлением ответила она, – но вполне возможно, что если я продолжу держать персик, то кто-то другой, не связанный с Переправой, сумеет от него откусить. В моих руках иллюзия продолжает существовать. Не хочешь попробовать?

– Что?

– Создать иллюзию. Ты ведь умеешь, Кассия. Не хочешь вспомнить, каково это?

Я потеряла дар речи, не уверенная, не шутит ли Веста.

– Я… не представляю как.

– Так и знала, что Морос вернул тебе не всё, – она недовольно сжала свой персик и тот исчез. – Но это не сложно. В любом случае тебе придётся вспомнить умения. Это часть тебя, Кассия. Худшее – иллюзия просто получится кривой, но давай попытаемся! Заставь свой персик прорасти.

Я уставилась на надкушенный фрукт, не имея ни малейшего понятия, что с ним делать.

– Мне его закопать?

Веста рассмеялась моему бесхитростному решению.

– Ты знаешь, как выглядит косточка без мякоти? – Я кивнула, словно примерная ученица. – Тогда представь сердцевину, а мякоть заставь исчезнуть.

Несмотря на не покидающие меня сомнения в собственных способностях, секунду назад я видела, как из ниоткуда появился этот фрукт, поэтому отрицать возможность было глупо. Я выровняла дыхание и мысленно приказала мякоти исчезнуть. Ничего не изменилось.

Веста сложила руки на груди, наблюдая с покровительственной полуулыбкой. Я предприняла ещё пару попыток, мысленно приказывала персику в руке, но плод оставался неизменным.

– Не думай словами, Кассия. Думай образами, – снисходительно подсказала Веста, похоже, догадавшись о проблеме. – Иллюзия не знает твоего языка или какого-либо другого. Но если ты вообразишь вид косточки, вспомнишь ощущения, то иллюзия подстроится под то, что ты хочешь создать.

Я последовала совету. Потребовалось около минуты, чтобы детально представить прикосновение сухой косточки к коже. Я вскрикнула от удивления, когда мякоть разом исчезла, а пальцы сами сжались вокруг твёрдой сердцевины. Веста захлопала в ладоши и засмеялась над растерянностью на моём лице. Я была испугана содеянным, но вместе с тем в восторге от увиденного.

– А теперь представь, как косточка прорастает.

Такое я видела только по телевизору или в книгах, но, воодушевлённая успехом, накрыла второй ладонью и подумала о семени внутри. Я зажмурилась, представляя побег и тянущиеся вверх стебли. Абсолютно детская радость захлестнула с головой, я больше не думала словами. Мыслила лишь образами, запахами и ощущениями. Неожиданно в руках потяжелело, я сложила ладони лодочкой, почувствовав движение.

– Эй! Полегче, Кассия, а то уронишь! – предостерегающий тон сменил очаровательный смех Весты.

Я распахнула глаза, глядя на проросшую косточку, как на величайшее чудо света. Кажется, я перестаралась, побег протянулся ввысь сантиметров на десять, а корни оплели мои пальцы и ладони.

– Давай посадим его. Дальше пусть растёт сам, – предложила Веста, видя, с какой любовью я разглядывала сотворённое.

Я опустилась на колени и начала раскапывать землю голыми руками. Наверняка Веста могла бы мысленно создать яму, но я благодарно ей улыбнулась, когда она принялась пачкать руки вместе со мной. Этот простой монотонный процесс успокаивал, позволяя отвлечься от многочисленных вопросов и тревожных мыслей хотя бы на короткий срок.

Оставшуюся часть светового дня мы провели с Вестой. Она заставляла меня выращивать цветы, множить ветви у дерева, создавать различные предметы, которые я могла детально вспомнить, начиная с резинового шарика и заканчивая ручкой и книгой. Правда, та внутри оказалась пустой. Веста заставила меня трижды изменить цвет её платья, пока зелёный оттенок её не удовлетворил.

Я провела ещё около часа в одиночестве у могилы Сирши. Я больше не плакала, но увиденные чудеса не могли исцелить боль от потери. Несмотря на рассказ о семье и радушное отношение Весты, я всё равно чувствовала себя потерянной. Раньше у меня были мир и, может, не выдающиеся, но цели: окончить университет, найти работу и более-менее неплохо прожить жизнь. Теперь же не было ничего, а будущее и вовсе казалось туманным, так как я не понимала даже настоящего.

Солнце окрасило пейзаж в алые цвета приближающего заката, и к дому пришли Гипнос, Кай и Морос в сопровождении архонта Раздора и его свиты. Я заметила их раньше, чем они меня. Веста вышла из дома навстречу гостям, что-то отрывисто бросила отцу и брату. Те ответили мягче. Они стояли слишком далеко, чтобы можно было разобрать слова, но я внимательно следила за языком их тел, стараясь угадать. Когда все двинулись в мою сторону, я вновь напряглась, не зная, чего ожидать, и на мгновение пожалела, что не попыталась хоть раз создать в руке оружие. Хотя бы короткий нож или молоток.

Я встала. Все замерли в неловкой тишине на расстоянии нескольких метров. Все чего-то ждали от меня, но я молчала, внимательно разглядывая Майрона. При первой встрече решила, что внешне он едва дотягивает до пятидесяти, но при ближайшем рассмотрении казалось, что произошедшее в Даории за один вечер состарило его на пару лет. Сеть морщин вокруг карих глаз стала чётче, появились едва заметные синяки под глазами, нахмуренные брови и упрямо сжатый рот в аккуратной бороде. Светло-русые волосы с проседью были расчёсаны и спадали на спину, но наряд был скромнее, чем на встрече, в терракотовых и бледно-жёлтых тонах с золотой вышивкой. Архонт и его свита явились без брони или оружия – в подпоясанных туниках, штанах, сапогах и в свободных плащах. Словно гости всеми способами подчёркивали свой дипломатический статус.

Я невольно почувствовала то, о чём говорил Кай: вибрацию в воздухе, особенный тон силы архонта. Меня окатило волной неясного гула, волосы на затылке встали дыбом, как наэлектризованные. Мне захотелось поклониться Майрону или хотя бы стыдливо опустить взгляд. У Весты тоже не было ахакора, но её гул ощущался таким лёгким и ненавязчивым, что я прекратила его замечать спустя пару минут.

Архонт Раздора сделал шаг навстречу, и я моментально отступила. Его сила будто оттолкнула, удерживая на определённом расстоянии. Однако внезапный гул в ушах дошёл до пика и затих. Я с недоумением заморгала, поняв, что влияние его силы перестало на меня давить. Майрон выглядел не менее озадаченным, он растерянно открыл и закрыл рот, а затем что-то сказал на палагейском.