Метод супружества (ЛП) - Малком Энн. Страница 14

— Вынести все свое барахло оттуда, — она указывает на свободную комнату. — И отнести в мою комнату. И смени простыни. У меня есть запасные в бельевом шкафу, — ее глаза безумны, а кожа раскраснелась, вероятно, от адреналина, но также от вина и времени, проведенного на солнце.

Она чертовски великолепна.

— Ты меня слушаешь? — требует она, щелкнув пальцами перед моим лицом. — Я приду проверить, как ты заправляешь кровать, потому что уверена, что ты сделаешь не так, как надо, но сделай так, чтобы комната выглядела как обычно, в которой последние пару недель не жил свинтус.

Хочу сказать ей, что если в этом доме и был беспорядок, то уж точно не из-за меня, но решаю, что, учитывая ее настрой, это не лучшая идея.

— И тебе нужно принять душ, как сказала твоя мама, — добавляет она, скользнув по мне взглядом. — Управься за десять минут. Вали! — она хлопает в ладоши, а потом чуть ли не убегает от меня.

Я не знаю, было ли это из-за присутствия моей матери или из-за поцелуя, она не стала угрожать отрезать мне яйца за то, что я поцеловал ее, но я и не против.

Забираю все свое барахло из гостевой спальни и отношу в ее комнату. Не позволяю себе задержаться там, в месте, где пахнет ею, которое более женственное, чем я ожидал, но мне даже нравится.

Потом принимаю душ — в ванной Фионы, которая мне очень понравилась, и, возможно, понравилась бы еще больше, если бы моей мамы тут не было, — застилаю кровать в гостевой комнате и стараюсь, чтобы все выглядело «обычно», что бы это ни значило.

Потом иду ужинать со своей матерью и женой.

Не думал, что когда-нибудь сделаю это снова.

Глава 5

«Только одна кровать»

Фиона

Это была лучшая ночь за последнее время.

На самом деле, за несколько недель.

И это была первая трапеза, которую я разделила с Кипом за обеденным столом. Мы не ели вместе со времен праздничного ужина у Норы и Роуэна. Я приходила домой раньше него, готовила что-нибудь легкое и в пределах своих возможностей, а затем брала вино или пиво и либо удалялась в свою комнату, либо садилась снаружи и контактировала с ним как можно меньше.

Хотя у меня не было ни минуты, чтобы зациклиться на этом, потому что его мать говорила со скоростью мили в минуту.

Я даже не больше не злилась из-за того, что стала женой Кипа. Даже когда он убирал волосы с моего уха или закидывал руку на спинку моего стула, когда мы закончили есть.

Он даже настоял на том, чтобы помыть посуду, пока мы с его мамой допивали бутылку вина и сплетничали, поедая шоколадный торт, который я принесла домой из пекарни.

Одним из главных преимуществ работы в лучшей пекарне города — и штата, если уж на то пошло, — вкусняшки, которые можно взять домой.

Кип был почти… очаровательным.

Он, очевидно, любил свою мать, но считал, что та перегибает палку. Это было правдой. И мне чертовски нравилось.

Только после того, как я показала Дейдре ее комнату, которую Кип, на удивление, обставил по стандарту, и она пожелала нам спокойной ночи, я по-настоящему осознала, что произойдет.

Я буду спать.

В своей комнате.

С Кипом.

Я довольно хорошо справлялась с тем, чтобы игнорировать его с тех пор, как мы поженились, но сейчас будет сложнее.

Но вариантов нет. Мне просто нужно взять себя в руки.

Этим утром я встала позже, чем обычно, и была измотана.

Кип задержался у двери моей спальни, выглядя почти… неловко.

— Я могу пойти на диван, — тихо предложил он. — Встану раньше нее. Хотя она ранняя пташка.

— Не сходи с ума, — прошипела я. — В прошлом я спала со многими мужчинами, которые мне не нравились. Ты не особенный, — я подмигнула ему, входя в свою спальню с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле.

— Ты злишься, — сказал он, как только за ним закрылась дверь.

Я в замешательстве наморщила нос. Мы с Дейдре прикончили полторы бутылки вина, что компенсировалось пиршеством, которое она приготовила. Так что я не была пьяна. Просто почувствовала себя… мягче. Сдержаннее. Хотя закрывшаяся дверь и присутствие Кипа в моей спальне навеяли панику.

Плюс, все эти любезности, которыми мы были вынуждены делиться на протяжении ужина. Да, это беспокоит меня, теперь, когда я подумала об этом. Это было некрасиво, неестественно и даже трусики не мокли.

Ничего.

— Да, наверное, я не в восторге от того, что мне придется делить с тобой постель, — сказала я, хмуро переводя взгляд с него на свою идеально застеленную кровать с роскошными подушками, дорогими простынями и покрывалами, которые Кип испортит своей мужественностью.

Моя комната была девчачьей. Хотя меня не назовешь девочкой, в комнате нет никаких цветочков и рюшечек. Но пододеяльник был с бежевым принтом в клетку. Покрывало вязаное и шерстяное того же оттенка. Все мои подушки искусно разложены. Каркас кровати был деревянным и богато украшенным. В комоде в изножье кровати было еще больше подушек. В углу стояло уютное кресло, заваленное одеждой, хотя я никогда в нем не сидела. Оно служило местом хранения одежды, которую мне лень убирать, и которая была недостаточно грязной для стирки.

Стены выкрашены в молочный цвет и увешаны картинами, изображающими женщин в платьях из других веков.

Кип — высокий, мускулистый и мужественный — выглядел неуместно здесь, в моем святилище.

Мужчины, конечно, бывали здесь и раньше. Но лишь для того, чтобы довести меня до оргазма и выйти вон. Я не устраивала ночевок.

Он пристально смотрел на меня. Его взгляд был тяжелым и неуютным, особенно с учетом того, что мы находились в моей спальне и вино ослабило мою сдержанность.

Мои соски затвердели, и я изо всех сил старалась не обращать на них внимания.

— Не о ситуации с ночевкой, а о моей матери, — сказал он. — Она несет ответственность за ситуацию с ночевкой.

Я скрестила руки на груди, все еще пребывая в замешательстве. В нем какая-то странная энергетика. Не было никакого поддразнивания — я полностью ожидала, что ему будет что сказать о дележке постели, — может, нагрубит даже.

— Мы виноваты в этой ситуации, поскольку мы ответственны за весь этот фиктивный брак, который спровоцировал ее визит, — напомнила я ему.

— Хорошо, но моя мама такая… ее очень много, и ты на это не подписывалась, — сказал он, проводя руками по волосам. Он выглядел напряженным. Извиняющимся.

Это было мило, и у меня возникло совершенно дикое желание утешить его.

Моя нога даже поднялась, чтобы двинуться к нему, прежде чем я изменила направление и пошла возиться с подушками на противоположной стороне кровати, которая теперь служила барьером.

И на которой мы оба в конце концов будем спать.

Не очень хорошо.

— Твоя мама великолепна, — сказала я ему, сосредоточившись на подушках.

— Не вешай мне лапшу на уши, Фиона, — прорычал он.

Это заставило меня посмотреть на него. Гребаные мужики и их рычание. Я не знала, что мужчины издают подобные звуки в реальной жизни, пока не переехала на Юпитер и не встретила Роуэна и Кипа.

Конечно, я только из вторых рук узнала о рычании Роуэна и поведении альфа-самца, и мне это показалось забавным. Теперь, когда Кип был здесь, в моей спальне, и я замужем за ним, забава испарилась.

— Это не ложь, — честно говорю я. — Твоя мама чертовски крутая, отлично готовит, любит вино и встретила меня как члена семьи еще до того, как переступила порог.

Это сбило меня с толку, и я потратила некоторое время, ожидая, когда упадет вторая туфля⁷, пытаясь найти явные признаки манипулирования, но нет, мама Кипа была просто замечательным и милым человеком.

— Утром мы позавтракаем и отправимся за покупками. Она согласна со мной в том, что диван нужно обновить.

Я внутренне содрогнулась от цены того, который хотела, особенно когда сложила гонорар адвоката и сбор за подачу заявления на визу. Все такое дорогое.