Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада". Страница 211

Госпожа Миронова сосредоточилась на уходе за малюткой Ванечкой. Вот кто нуждался в ней круглосуточно. Она подолгу разглядывала его, и ее сердце переполняли умиление и восторг.

В молодости ей никогда не хотелось быть матерью мальчика. Она, в тайне от мужа, мечтала о дочке, лентах и рюшах, нарядных платьицах и маленьких розовых туфельках. Дочкой и наградил ее Господь, да еще какой! Аня была прекрасным ребенком, отлично училась, была очень одаренной девочкой.

Мальчишки Марии Тимофеевне всегда представлялись несносными хулиганами и озорниками, подобными Петру Ивановичу, но теперь… Все ее помыслы сосредоточились на сыне. Она благоговела перед малышом. Целый мальчик! Носик, рот, головушка, пяточки. Будущий мужчина. Мальчик - это вам не девочка!

С дочерью они теперь переписывались не так часто. Мария Тимофеевна очень любила Аннушку, но ее вдруг отпустила вечная, терзающая душу тревога за судьбу единственного ребенка. Теперь за дочь женщина только радовалась. Перестав ревновать ее к господину Штольману, она оценила любовь, заботу и деликатность надворного советника. Яков Платонович был всегда очень порядочен и добр.

В октябре, когда госпожа Миронова, покормив Ванечку, вдруг вспомнила, что давно не получала писем от дочери, ей принесли телеграмму, в которой Аня сообщила, что они Яковом Платоновичем едут в поездку и просила не терять ее.

(На деле телеграмму отбил Петр Иванович, который не хотел, чтобы жена брата переживала, и у нее пропало молоко. Взял на себя ответственность)

Сегодняшнее длинное, обстоятельное письмо от Аннушки вызвало у родителей слезы радости и бурю восторга.

Дочь сообщала, что беременна, чувствует себя очень хорошо, и они с Яковом Платоновичем ждут рождения первенца в конце апреля-начале мая.

- Витя, снимай деньги в банке. Я хочу заказать побольше приданого для малыша. Ты же помнишь, часть они потеряли в дороге.

Виктор Иванович усмехнулся, глядя на свою мадонну с младенцем на руках.

- Поеду в контору и распоряжусь. Машенька, ты, главное, не беспокойся. Еще почти полгода, все успеем.

- Как ты не понимаешь, Витя! Там же медвежий угол! Ни тканей, ни мастериц порядочных. У Анны просто не хватит опыта все как следует организовать. Нет, нужно подумать обо всем заранее!

Виктор Иванович только диву давался, как еще вчера расслабленная жена вдруг преобразилась, затребовав у прислуги бумагу и карандаш.

- И потом, май! Все у них не слава богу. Родится в мае, всю жизнь маяться будет!

- Душа моя, оставь ты уже все эти суеверия. Чепуха все это. В мае природа расцветает, все распускается, птицы прилетают. Вот так и дитя нашей дочери будет самым что ни на есть здоровым и счастливым. А его родители приложат все усилия. За Якова Платоновича и нашу дочь я уверен…

Доктор Милц заполнял больничные документы, когда и ему почтальон принес письмо с печатью нерчинского каторжного округа. Друзья писали не часто. Александр Францевич очень скучал. Он поставил солидный конверт перед собой, прислонив его к карандашнице и с удовольствием поглядывал на послание, не смея бросить больничные бумаги.

Сначала доктор обстоятельно доделал всю текущую работу, убрал документы, переоделся, а уж потом сел в кресло и принялся за чтение.

Писал сам Яков Платонович, но он предусмотрительно оставил в тексте место, и Анна Викторовна проиллюстрировала послание очень интересными рисунками, запечатлев их нехитрый быт.

Так доктор прочитал письмо и посмотрел на дом семьи Штольман, домашних животных, здание тюрьмы, каторгу и многое другое. От письма веяло таким счастьем и любовью, что Александр Францевич усмехнулся, вспоминая.

Он всегда все знал про этих двоих… Барышня и сыщик могли дуться, неделями не разговаривать, но в их глазах доктор всегда видел такую любовь к друг другу, какая случается лишь раз в жизни. Да и то, не с каждым. Он видел, как хмурый следователь смотрит на Анну Викторовну, как ловит каждое ее слово. Теперь эта любовь дала всходы, а совсем скоро даст и плоды.

Яков Платонович сетовал, что не может найти толкового доктора, чтобы он нанялся и приехал в такую глушь. Александр Францевич задумался. В тех краях жил его знакомый. Он решил похлопотать о своих друзьях.

***

К Рождеству в Забайкалье ударили такие морозы, о существовании которых Анна даже не подозревала. Нет, МОРОЗЫ. Трескучие и безжалостные. Когда Яков приезжал домой, брови его и ресницы нередко покрывались инеем, и она смеялась, быстро сцеловывая все снежинки. Он все беспокоился за ее здоровье, приговаривая, что холодный и ему сперва нужно отогреться, а уж потом принимать в объятия любимую женщину. Но Анну его вялое сопротивление не останавливало.

- Минус сорок по Реомюру. - удивился Яков утренней температуре (-50 C). - кажется теперь я понимаю, почему тут все вымерзает.

Он разглядывал через оконное стекло уличный термометр.

Снег к Рождеству так и не выпал. Теперь утро перед рассветом стало длинным и темным. Природа замерла, терпеливо снося суровую полугодовую зиму, которая казалась бесконечной. Но в их большом доме было тепло и уютно. Вся семья благоговейно ждала рождения малыша.

- Первое Рождество без снега. - улыбнулась Анна, отпивая горячий чай.

- Хочется поиграть в снежки? - усмехнулся Яков.

- Очень! - Аня пододвинула мужу горку оладий.

- А еще первое Рождество без настоящей елки.

Как оказалось, в Забайкалье сибирские ели не растут. Слишком сухо. До Рождества Яков не задумывался над этим. Вопрос высветился перед ним со всей очевидностью, когда казаки принесли из леса пушистый кедр с длинными иголками. Такое чудо он еще не украшал.

Его теща по прозорливости могла дать фору самому надворному советнику и Яков искренне был благодарен Марии Тимофеевне, когда, получив очередную посылку, они увидели в ней елочные игрушки. Родители Анны были чудесными людьми и очень о них заботились. Цепкому уму Марии Тимофеевны можно было только позавидовать.

Для семьи дочери Мироновы выписали самые дорогие и модные елочные шары, балеринок, ангелочков и другие украшения.

Несколько дней супруги Штольман украшали елку, подключив к процессу всех, включая прислугу. Гостиная преобразилась.

Однажды, перед самым Рождеством, придя домой, Яков не узнал их окна, с удовольствием разглядывая чудесное произведение рук жены.

Дело в том, что сибиряки всегда на зиму ставили двойные рамы в окна, для сохранения тепла, а между стеклами размещали оригинальные композиции, кто на что горазд. Анну посетило вдохновение и она разместила меж стекол рождественские сюжеты, миниатюрные елочки, снежинки и другие украшения. Она подсмотрела в модном журнале идею украшения окон и теперь, вооружившись кистью, расписывала пастой из зубного порошка одно стекло за другим. Их окна украшали белые домики, белый лес, белые сказочные сюжеты.

- Красиво. - оценил Яков, - а ты разве не устала, принцесса? Не много ли усилий на один день. Давай завтра закончим?

Дети должны отдыхать. Да-да, я читал.

Аня вопреки всяким советам из разных умных книг отдыхать отказывалась. Ее переполняла энергия. Живот стал быстро расти, но Анна была такой неутомимой!

- Яша! Я вовсе не устала. Во мне столько сил… Завтра мы у Бондаренко будем окошки раскрашивать.

- Пусть сами красят. - нахмурился Яков.

- Лиза не умеет, потом, у нее малыш на руках. И из прислуги только старенькая кухарка. А я после дел в приюте буду абсолютно свободна. Ты лучше приходи к нам после службы?

- Я приготовил для тебя кое-что… Так что завтра не получится прийти. Но мы с Ильей Андреевичем за вами зайдем думаю, Елизавета Петровна тоже оценит подарок.

На следующий день Илья Андреевич и Яков Платонович пригласили жен выйти на улицу. Что же они увидели? На пригорке за домом семьи Штольман рабочие за полдня собрали большую горку из крепких кубиков льда. Прозрачную, и такую красивую. Бело-голубой лед переливался на ярком забайкальском солнце.