Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада". Страница 213

Приехав в церковь, они тут же отправили гонца к Хорошкиным, чтобы сказать, что жених ожидает невесту.

Арина с родителями приехала немного позже. Гостей собралось видимо-невидимо. Две сотни человек не поместились в церкви и часть из них остались дожидаться молодых на улице.

Алексей, глядя на нарядную будущую супругу, вдруг весело подумал, что Арина в свадебном платье напоминает пирожное. Украшенное красными розами и очень вкусное, очень красивое пирожное. Он ласково улыбнулся невесте.

- На нашу с Вами свадьбу, наверное, собрался бы весь Затонск, если бы мы позвали. - шепнула Аннушка мужу, переглядываясь с веселыми супругами Бондаренко.

- Я каждый раз жалею, Аня, что наше венчание прошло так, как прошло. Без твоих родителей, без белого платья. - Яков улыбался, но глаза его были серьезными.

- Яша, забудь о всех сомнениях. - поцеловала его в запястье Анна, - мне дороги все наши воспоминания. Платье, розочки на фате, это все мелочи.

- Но все другие платья будут в твоем распоряжении. - улыбнулся Яков.

- Я даже знаю, какое мне понадобится следующим.

- Какое?

- На крещение Вашего сына, господин надворный советник!

С некоторых пор вечерами супруги Штольман были заняты чрезвычайно сложным и ответственным делом. Яков выписал месяцеслов, или святочный календарь. Теперь в гостиной, а то и в постели Яков и Анна обсуждали имя для сына. Святцы были засмотрены почти до дыр. Мальчику полагалось давать имя, выбирая наиболее благозвучное из тех имен святых отцов, что были упомянуты на нужных датах святочного календаря. Ориентироваться нужно было на ближайшие ко дню рождения дни. Они перебрали множество имен, обсуждая достоинства и недостатки каждого. Сына хотелось назвать по-особенному.

Иногда Анна сдавалась, и, так ничего и не решив, просто лежала, прикрыв глаза. Она с досадой дергала ногой, брыкаясь, на все предложения мужа. Иногда бессильно засыпала.

- Яша, давай завтра подумаем. - просила она.

Яков смеялся.

- Тяжелая умственная работа? - гладил он ее по голове.

- Очень. Ты даже не представляешь, насколько. - вздыхала Аня.

Думать не хотелось.

Штольман всегда любил наблюдать за такой трогательной и непосредственной женой. Ее животик подрос. Анну иногда словно выключало, особенно к вечеру. Она не желала ничего соображать, и доверяла думать своему многомудрому мужу, а сама дремала. Это было время блаженного ничегонеделания.

- Мама просит назвать нашего сына Виктором.

- Тебе хочется? - поднял бровь Штольман.

- Не очень. Я, конечно, люблю папу, но хочется чего-то иного. Тетя Липа попросила назвать Тимошей.

Яков округлил глаза, а Анна засмеялась.

- Супруги Штольман! Не следуйте ничьим советам. Выбрать имя нужно по сердцу. - вмешался Петр Иванович.

Имя пока к ним так и не пришло…

Приближалась весна. Яков был очень счастлив. Без устали наглаживая славный маленький живот жены, он безошибочно начал различать, когда малыш икает. Даже Аня не могла понять, как ему это удается.

- Опять икает. Может замерз? - улыбнулся Яков, и в уголках его глаз собрались тонкие лучики-морщинки.

- Как ты понимаешь, что именно малыш делает? - поинтересовалась Анна.

- А вот смотри. Когда он икает, движения становятся другими. Легкими и ритмичными.

Она накрыла его руку своей.

- А ведь, верно. Какой ты хороший, Яша. Так много знаешь. Так любишь нас. Мы тебя тоже очень любим.

Штольман обнял ее, укрывая одеялом.

- Да как же вас не любить. Долгожданный ребенок от любимой женщины, которую я ждал всю жизнь…

За объяснениями последовали настойчивые ласковые поцелуи.

Аня так изменилась. Он все замечал. Из налитой груди по капельке выделялось первое молоко - молозиво. Яков аккуратно целовал чуть потемневшие вершинки и пробовал капельки на вкус, еще больше возбуждаясь от этого. Когда его сын родится, все лучшее достанется ему, ну а пока его папа немного насладится молоком любимой женщины.

Аня была по-прежнему очень чувственной. Он дарил ей ласки, с осторожностью подводя к пику наслаждения. О бурных страстях пришлось на время забыть, но Якову все нравилось. Всему свое время.

***

Ближе к марту в Кару приехал протеже Александра Францевича с его же рекомендацией. Молодого доктора звали Федор Петрович Лобас. Все было бы ничего, но взяв его на работу, Штольман нарушал закон. Дело в том, что доктор Лобас был ссыльным, да еще по политической статье. Он пробыл на каторге совсем недолго и после отбытия наказания жил в Николаевске. Даже оказывая помощь бесплатно, он нарушал закон, прямо запрещавший ссыльнопоселенцам работы по отдельным профессиям. В Николаевске на Федора Петровича, практикующего на дому, донесли после того, как он провел срочную операцию по выниманию пули из ноги женщины. Доктор Лобас в наказание провел в тюрьме еще два месяца.

Яков Платтнович имел в каторжном районе широкие полномочия. Он решил прикрыть доктора от жестокого закона. Каторге, да и ему самому, нужен был специалист, а Федор Петрович был хорошим врачом.

Начало его работы оказалось не простым. В каторжном районе три месяца не могли найти медика, и фельдшеры наделали много ошибок, упустили несколько сложных пациентов. Федор Петрович буквально разрывался, каждый день совершая множество поездок в близлежащие тюрьмы и рудники. Он привозил весьма запущенных больных. Больница была переполнена.

Узнав, что супруга Якова Платоновича беременна, он тут же позвал ее на прием. Госпожу Штольман следовало немедленно осмотреть.

Когда Анна робко вошла в кабинет молодого врача, Федор Петрович буквально остолбенел. Он никогда не видел таких прелестных девушек, женщин… Судорожно вздохнув, он принялся за прием. Госпожу Штольман давно не осматривали.

Не без волнения положив Анну Викторовну на кушетку, Федор Иванович посмотрел на стройные ухоженные пальцы и лодыжки, отмечая про себя, что отеков нет.

Бывают же такие прекрасные женщины… Дойдя до живота и измерив дно матки, он нахмурился:

- Полежите спокойно, госпожа Штольман, мне нужно определить предлежание.

У Федора Петровича, несмотря на сравнительно молодой возраст, были золотые, очень чуткие руки. Он сходу определил все, что нужно.

- К сожалению, Анна Викторовна, плод пока находится в ягодичном предлежании. Вы знаете, что это такое?

- Да, доктор, я читала.

- Хорошо. Для родов положение не очень удачное. Но до срока еще два месяца, дадим Вашему малышу время перевернуться. Если не повернется, то постараемся сделать наружный акушерский поворот.

Доктор Лобас помог выучить супруге господина Штольмана несколько простых упражнений.

За этим занятиями и застал их Яков Платонович.

Федор Петрович ввел начальника в курс дела, объяснив риски для матери и ребенка.

- Ну как тебе доктор, дорогая? - спросил Яков, когда они вышли из больницы.

- Понравился. С ним было легко и не страшно.

С этого дня Аня каждый день делала особую гимнастику, уговаривая сына перевернуться. Доктор смотрел за положением ребенка дважды в день, заходя к ней до и после службы. Он очень аккуратно слушал сердцебиение плода маленькой трубочкой, затем недолго давил на живот, нащупывая его головку все в том же месте.

- Не волнуйтесь. - ласково говорил он перепуганной Анне. - Я не пущу Вас в роды в таком положении. Это большой риск. Подождем несколько недель. Если у Вас не выйдет с упражнениями, я переверну малыша.

Однако время шло, живот рос не по дням, а по часам, и это означало, что места для малыша оставалось все меньше, и шансы на то, что он перевернется самостоятельно, таяли с каждым днем.

Видя, как тетушка нервничает, супруги Лебедевы предложили свозить Анну в дацан к ламе.

Арина вообще, как человек, выросший в Забайкалье, с детства наблюдала переплетение культур, обрядов и веры. Все местные жители, будучи в большинстве своем православными, охотно спрашивали совета у буддистских астрологов и лечились у лам-врачевателей, находя это дело вполне естественным, а мистическое лечение крайне эффективным.