Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада". Страница 60
Штольман лежал на постели в казенной квартире пересылочной тюрьмы и отчаянно скучал по жене. Его уже не так съедало беспокойство как днем, но безумно хотелось ощутить ее пушистую кудрявую голову рядом со своей и поцеловать любимую. Он привык, что она рядом.
- Милая моя Анечка! - Подумал он. Потерпи, уже завтра я приеду и все образуется, что бы у тебя не произошло, (А он чувствовал, что что-то не так!) и мы будем вместе готовиться к Рождеству.
Анна легла спать и заснула крепким сном человека, жившего в ладу со своей честью и совестью.
Поздно вечером в приоткрытую дверь заглянул Алексей Юрьевич, желающий навестить Анну Викторовну, не выходящую из комнаты весь вечер. Племянник беспокоился. Что скажет Штольман, если обнаружит свою Снегурочку больной? Увидев тетушку мирно спящей, он вдруг осторожно прокрался к ее постели, коснулся губами лба и также тихонько вышел.
Утро вышло с сюрпризом. С утра пораньше в дом полицеймейстера наведался поверенный князя Разумовского и просил аудиенции у мадам Штольман. Лебедев, вчера лично пытавшийся узнать, что нужно человеку князя в Екатеринбурге, несказанно удивился его визиту и был несколько шокирован его просьбой.
Бледная Анна Викторовна, встретив Логунова, твердо заявила, что разговаривать будет только в присутствии мужа.
На выходе из дома поверенный с поклоном передал Анне небольшой конверт, шепотом попросив сохранить его содержимое в тайне и откланялся, едва заметив спешащего к ним Алексея Юрьевича.
- Что здесь происходит? - возмутился Лебедев.
- Я не могу Вам сказать, Алексей Юрьевич, простите, это наше с Яковом Платоновичем семейное дело. - кротко, но решительно сказала Анна.
- Вы уверены? - Спросил Лебедев. - Я за этим господином присматриваю по служебной надобности со вчерашнего дня.
- Увы, - ответила Анна, опустив взгляд, - в нашем случае личное и служебное переплелось между собою неразрывно.
По дороге домой барон фон Таубе и надворный советник Штольман вели весьма содержательную беседу. Полицеймейстер служил в Забайкалье в начале своей карьеры.
- Места там совершенно особые. Климат солнечный, сухой. Жизнь складывается совершенно по-особому, из-за изолированности от больших городов. Общество скроено на свой лад. Местное население, в большинстве своем, метисы, потомки русских и бурят. Бурятская кровь сильнее, мой помощник писарь Петров, имея русского отца и мать-бурятку, был неотличим от бурята, разве что ростом повыше.
Русских женщин там вообще немного. Дворянок порядка двух процентов от населения. Офицерский состав сплошь холост. Генерал-губернатору фон Кейзерлингу пришлось пойти на то, чтобы были открыты дома терпимости для посещения их неженатыми офицерами.
Ссыльнопоселенцы женятся на бывших каторжанках, или берут в жены представительниц местных народов.
Так что хорошо, мой друг, что Вы успели жениться. А вот Алексей Юрьевич вряд ли там найдет себе пару, но иногда в Благовещенске или Хабаровске проходят балы, где можно познакомиться с дочерью купца или чиновника.
24 декабря проходило в доме полицеймейстера очень оживленно.
С самого утра кухня заготавливала припасы для празднования Рождества.
На праздничный стол готовили к перемене двадцать блюд - десять холодных и десять горячих.
Ольге Владимировне пришла в голову перемыть к приезду супруга весь дом, и без того сверкавший чистотой. Она неутомимо распоряжалась, отослав подруг в город.
К обеду Анна Викторовна с Натальей Владимировной поехали в лавки за подарками к Рождеству. Их сопровождал Алексей Юрьевич. Впрочем, он выбором подарков не был увлечен и лишь бесстрастно помогал дамам носить свертки и кульки до экипажа.
Ближе к вечеру, прекрасно чувствующая себя после бурного дня, хозяйственная Ольга Владимировна, как настоящая сибирячка, зазвала Анну Викторовну лепить пельмени.
Анна очень удивилась. У Мироновых “ушки” не ели. Мама не любила это блюдо. Но в родительской семье баронессы пельмени обожали. И она заразила этой страстью своего мужа, большого охотника до вкусной еды. Широкий кухонный стол был уставлен лотками, щедро пересыпанными мукой. В лотках лежало подготовленное тесто и мясо.
Аню очень увлекла раскатка теста. Тоненькое, эластичное, оно совсем не липло к рукам. Анна азартно орудовала скалкой, чтобы чуть позже, из тонкого теста нарезать кружочки для лепки. Ольга Владимировна с сестрой лепили пельмени так быстро, что вскоре заполнили несколько лотков.
Наконец на двери звякнул колокольчик, и в дом вернулся хозяин, полицеймейстер фон Таубе и надворный советник Штольман. Оба были порядком замерзшие и уставшие после длительной дороги. Их ждали радостные лица домочадцев, жаркая баня и щедрый стол.
Яков не видел Анну почти 2 дня и очень соскучился. Однако она была занята приготовлением ужина. Заглянув на кухню, он увидел жену в переднике, раскатывающую тесто. Две необычно заплетенные французкие косы и голубое платье подчеркивали юность супруги и ее хрустальную красоту. У Якова защемило сердце, так она была хороша. Аня подняла на него веселые, но несколько беспокойные глаза, показала руки в муке, но все-таки подошла поцеловать мужа в щеку.
- Какая-то Анна отдельная, - огорченно подумал Штольман. Меня не было, казалось, совсем немного, и вот между ними возник хрупкий, но вполне ощутимый барьер.
- Мне нужно поговорить с Вами, - шепнула Анна, - но Вы отдыхайте, Яков Платонович, поговорим после ужина.
Штольман пошел переодеваться, по пути выспрашивая племянника о том, как проходили у них эти два дня.
- Все в порядке, Алексей Юрьевич? - строго спросил Штольман. Он был недоволен тем, что Лебедев два дня составлял компанию дамам, и, особенно, его Анне.
- И да, и нет, - пожал плечами племянник, - Дома все тихо, мирно, но сюда приезжал поверенный от князя Разумовского. Вы хотели знать, что ему понадобилось в городе? Можете спросить об этом у Анны Викторовны. Два дня я искал его по возможным присутствиям, и был весьма удивлен, когда он заявился в дом полицеймейстера, с просьбой пригласить Вашу супругу. Тетушка сказала, разговаривать будет только в присутствии мужа. Со мной обсуждать случившееся отказалась, объяснив, что это Ваше семейное дело. Дядя, у меня нет рычагов давления на Анну Викторовну. И да, поверенный ей что-то передал.
- Не нужно на Анну давить, - сказал Штольман, - если она сказала, что не может рассказать, значит это действительно так.
- Мне показалось, Анна Викторовна была расстроена, - заметил Лебедев.
После долгой дороги замерзшим путникам баня казалась райским местом. Яков прогрелся на несколько дней вперед.
Во время ужина мужчины вели неспешную беседу, пили коньяк. Аня вяло ковыряла вилкой показавшиеся Якову безумно вкусными пельмени.
Наконец, ужин закончился, и можно было поговорить о том, что же случилось.
Едва за Анной закрылась дверь спальни, Штольман схватил ее за плечи.
- Аня, - сказал он, - я умоляю Вас, объясните что случилось.
- У меня язык не поворачивается говорить об этом, - потупилась Анна. Вы лучше сами прочтите, - она показала на письмо, лежащее на столе.
Яков взял письмо и, приготовившись читать, сел подле Анны на диван, не желая расставаться с ней ни на мгновение.
Он начал изучать письмо, и первой эмоцией, что захлестнула его, была ярость. То, что Разумовский может
просочиться в любую щель, он не сомневался и ранее.
В умении выбирать изысканные и двусмысленные обороты речи Его Сиятельству с мадемуазель Нежинской не было равных. Как и количеству спрятанного в словах яда. Штольман похолодел от ужаса - эти гадкие строки его Аня читала в одиночестве? И никого не было рядом утешить ее.
Он дошел до строк о беременности Нины. Что могла Аня подумать о нем?
Анна молчала. Она не смотрела на реакцию мужа, давая ему время. Аня встала и подошла к окну, обхватив себя руками.
Сейчас он скажет, что не должен оправдываться! - подумалось ей. И будет прав.