Дядя самых честных правил 7 (СИ) - Горбов Александр Михайлович. Страница 30
Бумс!
Пришлось зажмуриться от яркой вспышки. Вражеские маги ударили сразу десятком огненных всполохов, залив коридор пламенем. К счастью, кот вовремя успел сбежать, а Киж прикрылся от жара телом своего противника.
Не знаю, о чём думали эти доморощенные пироманты, но галерею заволокло дымом. А затем в тёмной глубине полыхнул самый обыкновенный пожар. Гудя, пламя взметнулось по стенам до потолка, отрезая нападавших огненным валом. Ну всё, пропал Большой Петергофский дворец. Сгорит, как пить дать, сгорит!
Мурзилка первым кинулся к выходу, возмущённо вопя на ходу. Следом из дыма вынырнул Киж, всклокоченный, с сверкающими боевым азартом глазами и недовольный прерванной схваткой. Потушив тлеющий рукав, он обернулся с явным намерением добраться до оставшихся врагов.
— Дима! Уходим!
Дожидаться его я не стал — он мёртвый, дышать ему не требуется, а вот у меня горло уже першило от дыма. Следом за Мурзилкой я рванул к дверям со всей возможной скоростью.
Через несколько мгновений меня догнал Киж.
— Как я вовремя, а⁈ — заорал он восторженно, тряся обнажённым палашом.
Мы выбежали из дворца и тут же остановились, чтобы закрыть двери. Я взмахнул Нервным принцем и размашистыми движениями нарисовал поверх них пару Печатей и Знаков. Так сказать, прощальный сюрприз для наших преследователей.
— Константин Платонович!
Около дормеза, шагах в тридцати от нас, стояла Таня и размахивала руками. Из-за открытой дверцы выглядывала рыжая голова и голосила во всё горло.
— Мы здесь, Константин Платонович!
— Вперёд! — скомандовал я Кижу. — Пока эти до нас не добрались.
— Если что, я останусь и задержу их.
— Все уедем, — бросил я на бегу, — никакой самодеятельности.
Убить Кижа, конечно, непросто, но спалить магией могут запросто. А я его терять не собирался.
Видя, что мы уже близко, Таня быстро юркнула в дормез. Следом за ней в экипаж запрыгнул Мурзилка. А я, подбежав, захлопнул дверцу и сразу же полез на козлы.
— Ермолайка, гони!
Возница только этого и ждал. Щёлкнули вожжи, и экипаж покатился вперёд, набирая скорость. Киж, усевшись рядом со мной, обернулся.
— Вроде отстали.
В ту же секунду за спиной громыхнул взрыв. Запертые мной двери дворца превратились в огненный шар и расплескались пламенем во все стороны. А, получилось! Как вам такое, судари?
Дормез свернул на боковую дорожку, и пылающее здание скрылось за деревьями.
— Спасибо, Дмитрий Иванович, знатно помог.
— Всегда к вашим услугам, — Киж осклабился и кивнул. — Не мог пропустить такое веселье.
— Кто это такие, не разглядел?
— Опричники чьи-то, — Киж безразлично пожал плечами. — Когда рубил их, не до выяснения было.
— Уверен? Точно не военные?
— Не, тех я за версту чую. А здесь, — он щёлкнул пальцами, — что-то другое, Константин Платонович. Слова у них чуть другие, не как у нас говорят. Вроде и по-русски, но проскальзывает эдакое.
— Например?
— Ну, — Киж поморщился, — шевелись, гнус; вперёд, кулёма; куржаком их бей.
Вспомнилось, что где-то подобное я уже слышал. Кажется, такие словечки употреблял один из новых людей Камбова, долго тянувший лямку в Сибири. Да, пожалуй, это действительно опричники. Причём, вызванные из-за Урала из родовых владений. А значит — в игру вступили те самые старые семьи, желающие возвести на трон своего кандидата. Как вернёмся в Петербург, надо срочно дёрнуть Шешковского: пусть землю носом роет, но найдёт этих сударей.
Дормез летел через ночь под грохот колёс и топот лошадей. Через тьму самого глухого времени ночи — часа тигра. Час, когда дверь в доме должна быть заперта от нежданных гостей, а часовым предписывается быть особо бдительными.
Едва мы выехали из Петергофа, как я услышал шорох чёрного песка, падающего в песочные часы моей жизни. Год, другой, третий… Видимо, мои водяные пилы положили сегодня немало Талантов.
Едва песок смолк, меня накрыла волна морока, и я провалился за грань.
Здесь ничего не изменилось с прошлого раза, да и не могло измениться. Туман, тишина и ломкая сухая трава под ногами.
— Очень хорошо.
На этот раз Хозяйка не стала томить ожиданием и появилась сразу же, как всегда за моим левым плечом. Я обернулся и поклонился.
— Доброй ночи, госпожа.
— Очень доброй, — Хозяйка улыбнулась. — Ты славно потрудился, и я решила лично похвалить тебя.
Она протянула руку и пригладила ладонью мои всклокоченные волосы. Такой домашний жест, но от её прикосновения даже на ресницах появился иней.
— Молодец, ты просто молодец! Ты правильно сделал, что отказался от власти. Можешь считать, что прошёл ещё одно испытание и получил от меня следующий чин. У меня на тебя большие планы, Константин.
В горле запершило. Новый чин? А может, и не стоило тогда отказываться? По спине даже мурашки побежали от таких перспектив. Планы Хозяйки обычно связаны сами знаете с чем.
— Сегодня началась большая жатва, — продолжила Хозяйка, оправдывая мои худшие подозрения. — Постарайся, жнец, собрать как можно больше Талантов.
Она увидела выражение моего лица и горько усмехнулась.
— Ты думаешь, я жажду смерти всех живущих? Без разбора? Нет, мой милый, вовсе нет. Я — Великая Уравнительница, а не жадный палач. Каждый придёт ко мне в свой срок, и нет никакой нужды его торопить.
— Тогда почему…
— Я посылаю тебя на жатву? — закончила она фразу за меня. — На это имеется серьёзная причина. Среди людей есть те, кто носит в себе дар Павших, который вы называете Талантом. Они нарушают великую гармонию жизни и смерти. Нет, дело вовсе не в вашей смешной магии, а в том, что они живут дольше отмеренного. И хуже всего, что, убивая, они воруют часть отнятой жизни. Присмотрись внимательно, и ты увидишь это.
— Что за Павшие?
— Хочешь много знать, бродяга?
— Бро…
— Я прекрасно знаю, кто ты такой и откуда пришёл. — В её глазах зажглись озорные искорки. — Ты ведь уже был на этом поле до нашей первой встречи. Ведь так? И сбежал отсюда по моему допущению. Да-да, бродяга, это я позволила тебе начать всё сначала.
Она приложила палец к моим губам, отчего на них появилась изморозь.
— Тшш! Больше никаких вопросов. Закончи начатую жатву, и я расскажу. И о Павших, и о Талантах, и о том, что я для тебя приготовила. А теперь возвращайся, тебя ждут.
— Константин Платонович!
Киж потряс меня за плечо, и я очнулся от морока. На губах таяли последние иголочки инея, а перед глазами стояли серые сумерки раннего утра.
— Константин Платонович, погоня!
Я обернулся и привстал на козлах. Ёшки-матрёшки, точно погоня! Где-то в полуверсте позади за нами неслась группа всадников, на скаку снимая с ремней «огнебои» и собираясь стрелять.
— Сейчас разберёмся.
Залезать на крышу несущегося на полной скорости дормеза — настоящее самоубийство. Случайная кочка, попавшая под колесо, — и отправишься полетать в придорожную канаву, переломав кости или свернув шею. Так что сначала пришлось вытащить small wand и нарисовать на плоской крыше деланную связку «Липкая паутина». Отличное средство, если надо удержаться на скользкой или неустойчивой поверхности.
Сапоги будто обхватила невидимая трясина, не давая оторвать подошву от крыши. Теперь сделать три шага вперёд, опуститься на одно колено для устойчивости и достать Нервного принца. Ну-с, милостивый государь, вы по-прежнему не желаете работать с Анубисом?
Жезл, подтверждая прозвище, сердито завибрировал, не собираясь подчиняться Таланту. Мерзкий характер прошлого владельца так глубоко впечатался в структуры middle wand’а, что работать с ним было даже опасно. Но я рассчитывал провернуть небольшой фокус и обратить недостаток себе на пользу.
Преследователи увидели мою фигуру и открыли беспорядочный огонь. Поставив щит, я поднял Нервного принца двумя руками, пробудил Анубиса и послал эфир в жезл напрямую. Как и ожидалось, тот заартачился, отказываясь принимать силу от Таланта. Навершие жезла окуталось язычками горящего эфира, а в нос ударил запах «перегара». Ага, дружок, этого-то мне и надо!