Тверской баскак. Том Пятый (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus". Страница 38
«Римские легионеры отдыхают! — С изрядным чувством удовлетворения смотрю на работу бойцов. — Фору дадут даже экскаватору!»
Тут, правда, и мне есть чем гордиться. Что-что, а копать мои ребята умеют, ведь, начиная еще с первого дня основания армии, я вбиваю в голову каждого бойца и командира — любая остановка роты, бригады или полка должна начинаться с установки лагеря. Для каждого подразделения раз и навсегда определены размеры лагеря, а для командиров несколько нехитрых принципов выбора места. Таких как: удобная для обороны возвышенность, вода в доступной досягаемости или возможность выкопать колодец. А также наличие рядом леса, пригодного для строительства, и удобного пастбища для скота.
В этот раз место для лагеря выбирал я и руководствовался несколько иными целями. Этот лагерь должен впоследствии стать русским торговым двором в Любеке или, точнее будет сказать, торговым двором Ост-Индской компании. Пару дней назад мои «дорогие партнеры» прислали мне посланника с решением магистрата города Любека. Мол, под торговый двор компании город выделил место в трех верстах выше по течению от городских стен. Такой вариант меня никак не устроил. В моем видении будущего Русский двор должен первым встречать корабли, идущие с моря, а не получать то, что пропустят немцы. Да и в случае чего, это я должен контролировать выход в Балтику, а не городская верхушка Ганзы.
Поэтому, обойдя предместья Любека, я провел армию на полторы версты вниз по течению Траве и приказал Петру Рябо’ву ставить лагерь на правом пологом берегу реки. С этого момента все пошло уже в строго заведенном порядке. Старшина первой бригады размерил прямоугольник триста шагов на двести, и бойцы начали копать. Все как когда-то было заведено в лучшей армии мира, fossa — agger — vallum (ров — насыпь — вал). Начали всего пару часов назад, а ров уже практически выкопан.
В этот момент бросаю взгляд на Калиду и вижу, что тот совсем не разделяет моего бравурно-самодовольного настроения.
Покачав головой, недовольно бурчу про себя.
«Вот обязательно надо ему все испортить!» — Поднимаю глаза на друга с явно выраженным смыслом — ну чего, говори уж!'
Стоящий рядом Калида нахмурил брови, но все же выдавил из себя.
— Не нравится мне все это! Какого рожна мы сюда приперлись⁈ Не ко времени! — Он помолчал и рубанул рукой. — На юге черти-что творится, а мы здесь! Где ордынцев сейчас носит? Где германцы собираются с силами⁈ Мы ничего не знаем, зато вот лагерь у черта на рогах ставим, как ни в чем не бывало!
Он бросил на меня упрямо-укоризненный взгляд.
— Говорил тебе уже и еще раз скажу! Уж коли ты тогда местных князей собрал воедино, то надо было хватать их в охапку и гнать в этот самый Ахен, как ты и задумывал. А ныне мы только время зря теряем! Князей этих потом не собрать будет, да и врагу любая передышка только в помощь.
Ну что тут скажешь, в целом он, конечно, прав! Будь у меня единственная цель разгромить противника и короновать Конрадина, я бы именно так и действовал. Вот только ночной разговор с немецким купцом и банкиром из Сиены тоже требовал немедленных действий и совсем в другом направлении. На двух стулья не усидишь и за двумя зайцами не угонишься, пришлось выбирать приоритеты. И тогда я рассудил так.
«У меня в руках уже есть четыре германских курфюрста из семи. Этого вполне достаточно для избрания Конрадина королем. Оставшиеся трое — это князья церкви, архиепископы Кельна, Трира и Майнца. С ними, точно, каши не сваришь, они будут упираться до последнего. Впрочем, их голоса мне и не нужны, у меня уже есть большинство. Достаточно будет того, что они просто соберутся в городе Ахен и поприсутствуют на внеочередной коллегии. Цена небольшая, приехали, отбыли номер и все, а взамен я могу пообещать им лично и их землям полную неприкосновенность. Нужно только найти человека, кто донесет до западных князей-священиков мое предложение!»
Мысль показалась мне разумной, тем более что и исполнителя для такой миссии я уже наметил.
«Пусть-ка Лаурелий Эберсбах отработает оказанное ему доверие! — С ироничной усмешкой подумал я тогда. — Пусть съездит в Кельн и убедит князей церкви не упорствовать. Архиепископу Мюнхена и Фрайзинга лучше знать тонкие струны других святош. Вот пусть и докажет на деле, что не зря я устроил ему место второго регента при будущем императоре!»
Конечно, можно было бы провести коллегию курфюрстов и в неполном составе, но тогда она потеряла бы, как минимум, пятьдесят процентов своей легитимности. Такие потери мне были не к чему. Конрадин должен получить свой титул незапятнанным, ему и так будет крайне нелегко его удержать.
Обдумав все за и против, я пришел к выводу, что такое решение будет наилучшим.
«За то время, пока Эберсбах решает поставленные ему дипломатические задачи, я займусь Ос-Индской компанией. — Пришел я к окончательному решению. — Ведь, как известно, устные договоренности долго не живут. Надо брать господ купцов и банкиров за жабры, и ковать железо, пока оно горячо!»
И вот я с армией в полутора верстах от Любека закладываю основу первого русского двора в Германии. С минуты на минуту должна подъехать представительная делегация из города Любек для подписания окончательного соглашения. Все, казалось бы, прекрасно складывается, кроме одного — мрачно-недовольного лица Калиды.
Подобный разговор у нас уже был, но тогда, видимо, убедить друга в своей правоте я не сумел, и сейчас приходится проделывать тот же путь снова.
— Да ты пойми, дружище! — Стараюсь говорить как можно мягче и убедительней. — По большому счету мы вообще пришли сюда, в Германию, только ради этого лагеря!
Калида в сердцах перебивает меня.
— Может и так, я всех твоих мыслей не знаю, но только одно скажу. Сначала надо гадине башку отсечь, а потом уж руки к ней совать. Полумертвая змея также опасна, как и живая! Наперво надо всех врагов вот так, — он демонстративно сжал у меня перед носом свой кулак, — а потом уж можешь и двор свой ставить, никто слова тебе поперек не пикнет!
Смотрю на его возбужденное упрямое лицо и думаю о том, что может он и прав, и действительно надо было сначала взять Ахен и всю западную Германию под контроль, а потом уж…
«А ладно! Что сделано, то сделано, назад уже не воротишь! — Решительно отметаю появившиеся было сомнения. — Очень скоро время все расставит по своим местам, тогда и видно будет, прав я был или нет!»
Крик дозорного привлекает мое внимание, и я поднимаю взгляд на показавшуюся из-за леска группу всадников.
«А вот и господа „пайщики-концессионеры“ пожаловали!» — Сыронизировав про себя, окончательно отбрасываю ненужные сейчас мысли.
Оставив Калиду без ответа, поворачиваюсь в сторону подъезжающего посольства. Впереди всех верхом на муле едет председатель Ганзейского союза в Любеке Франц Шульцгруммер, за ним итальянский банкир Бонсиньори, а следом еще человек пять верхами в таких же, как и у их председателя, бархатных беретах и коротких плащах. Бойцы принимают поводья у подъехавших гостей, и те неуклюже, явно непривыкшие к седлу, грузно сползают на землю.
Большинство из посольства еще возится, оправляя одежду, а председатель Франц уже живенько подскочил ко мне. Едва поприветствовав, он накинулся с претензиями.
— Совет города установил место под торговый двор компании, — его красные щеки побагровели еще больше, — и наш человек довел до тебя это решение! Ты должен знать, что такие положения городского законодательства нельзя нарушать! Нельзя ставить двор там, где тебе захочется! Это городская земля…
«Эка он разошелся! — Замечаю про себя, не убирая с лица приветственной улыбки. — И когда же это, интересно, ему пришло в голову, что со мной можно так разговаривать⁈»
Не давая ему выговориться до конца, жестко беру его под локоть и, словно бы провожая, веду к специально для приема поставленному шатру. Он еще пытается что-то сказать, но я с любезной улыбкой на лице жестко пресекаю его бубнежь.
— Подскажи-ка мне любезный, герр Франц! Неужели я ошибся с выбором и надо было вести дела не с вами, а с купцами из Ростока⁈ А может с Гамбургом⁈ Впрочем, это еще не поздно исправить, а здесь вместо города оставить выжженную пустыню, так сказать, в назидание за неуемную жадность и пагубное желание кинуть партнера!