Газлайтер. Том 16 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич. Страница 28

В этот момент слышу мыслеречь Светки:

«Даня, особняк окружают стражи павлинари».

Ну, теперь точно не соскучишься.

«Похоже, стража тоже следила за особняком, — мысленно отвечаю ей. — Они заметили проникновение посторонних».

«Посторонних?»

«Ну меня с Айрой»

«А, ясно…Мы ударим им в спину!»

«Нафига? Не вмешивайтесь. Ждите сигнала».

Поворачиваюсь к Айре и шепчу:

— Готовься к Двойному Полуночию.

Она хмурится, её взгляд становится настороженным.

— Зачем? Кто к нам идёт?

— Стража, — коротко поясняю. — А значит, будет шумно.

Айра молча кивает, и мы сливаем наши силы, направляя энергию в магию Тьмы. Чувствую, как её тёмная мощь переплетается с моей, образуя могучий поток, готовый захлестнуть весь особняк. Айра — прирождённый темник, вся в отца-Грандмастера, и её сила ощутимо усиливает наше заклинание. Облако Тьмы, густое и плотное, растекается по коридорам, погружая всё вокруг в непроглядную, липкую тьму.

Снизу доносится грохот — стражи ворвались в здание, их тяжёлые шаги гулким эхом разносятся по залам и коридорам, словно предупреждая всех о своём приближении. Топот поднимается вверх по лестницам, но, как только они заходят в нашу Тьму, их шаги замедляются, становятся нерешительными. Теперь они, словно в ловушке, путаются в липкой неизвестности, которую не могут осветить даже магией. Шум шагов приближается к кабинету, и вот стражники уже врываются внутрь. Они мечутся по комнате, ощупывая стены. Один из них сбивает что-то с полки, другой натыкается на стол, и гулкий удар раздаётся в тишине.

— Я конунг Тавирнии Данила! — произношу громким, раскатистым голосом, усиливая его магическим резонансом, чтобы он звучал одновременно отовсюду и ниоткуда. — Вы мешаете моему расследованию!

Шаги стражей тут же замирают. Вскоре командир, сквозь едва скрытое напряжение, выкрикивает:

— Покажитесь!

— Я буду говорить только с равным, — отвечаю с насмешкой. Рядом у моего плеча застыла Айра. — Передайте королю Пиренусу мой подарок в знак моего дружелюбия. Передайте, у меня такие еще есть. Я же подожду его приглашения в гостином дворе «Сонные ночи».

Стражи начинают переговариваться, теряя решимость.

— Что за демоны? Откуда здесь столько Тьмы?

— Не видно ни зги! Это магия… Но чей дар так силён?

— Держитесь вместе! — командует один. — Бор, вызывай огневиков!

Я усиливаю Облако Тьмы, направляя его плотные потоки прямо на них. Добавляю псионическое давление. Легионер Воронов вливает Воду в Тьму. Влажный холод проникает в густую темноту, капли конденсата оседают на стенах и полу.

Теперь Тьма не просто обволакивает стражей, а становится скользкой и неуправляемой, заставляя их терять равновесие, барахтаться, как в ледяном водовороте. Невидимые потоки Тьмы, превращенные в жидкость, подхватывают их, словно мусор в бурной реке, и одним мощным импульсом выталкивают из кабинета, выбрасывая через окна и двери. Стражи вылетают наружу, скользя по мокрым стенам, как по льду.

Снаружи раздаётся глухой стук, когда стражи падают на землю, едва успев активировать свои защитные артефакты, чтобы смягчить падение. Они поднимаются, сбитые с толку, ошеломлённые происходящим.

В это время Ломтик переносит серебряную сопилку, и она мягко падает на землю у ног командира, издавая мелодичный, хрустально чистый звон. Командир поднимает дудку, вглядываясь в блестящий инструмент, словно не веря своим глазам. Он оборачивается к своим людям, пытаясь понять, что делать дальше.

А мы с Айрой уже растворились в ночи, оставив за собой лишь затухающую магию Тьмы и множество вопросов у тех, кто так стремился нас поймать.

Дудку я предусмотрительно подготовил ещё дома. Дед Дасар заранее собрал досье на Пиренуса, а без подарка некрасиво заявляться к коллеге-королю. Ломтик мгновенно перекинул её сюда через своё теневое подпространство, и теперь подарок угодит по назначению.

Пока мы с Айрой удаляемся через сад, она оглядывается на темнеющий вдали особняк, и в её взгляде ясно читается изумление.

— Подожди, что это вообще было? — она пристально смотрит на меня, словно пытается разгадать какую-то загадку. — Как ты умудрился материализовать Тьму и сделать её… жидкой, как вода?

Я лишь пожимаю плечами.

— Ну, знаешь, бывает, накатило вдохновение… В следующий раз попробую добавить пузыри.

Айра зависает, явно не зная, шутка это или всерьёз. Я тем временем мысленно связываюсь с Лакомкой:

«Закупи побольше сопилок. Могут ещё понадобиться».

Лакомка усмехается:

«Мелиндо, будет сделано. У тебя всё же состоится аудиенция с королем 'павлинов»?

«Похоже на то», — отзываюсь.

Королевский дворец, Перьяндар

Король Пиренус вертит в руках серебряную свирель — изящную, искусно выполненную, с тонкой резьбой и блестящей поверхностью. Он не может удержаться от восхищения:

— Чёрт, а хороша свирель! — шепчет он себе под нос.

Не устояв, подносит инструмент к губам и извлекает несколько мелодичных нот. Звук наполняет тронный зал мягкими переливами, вызывая у короля чистое удовольствие. Пальцы плавно скользят по сверкающим отверстиям, и на мгновение он погружается в музыку, представляя, как вновь собирает придворных для очередного импровизированного концерта.

Но удовольствие от игры быстро сменяется серьёзностью. Воспоминание о конунге Даниле, который тихо проник в столицу, возвращает его к реальности. Пиренус сжимает свирель в руке и вновь прокручивает в голове переданные слова: «У меня такие ещё есть». Он размышляет над посланием, пытаясь понять, что на самом деле стоит за этими словами — предложение сделки или вызов? Стоит ли его принимать как гостя? А может вообще отправить боевые отряды к гостиному двору, да задавить конунга числом?

Король фыркает, пряча свирель в рукав своего богатого камзола, и оборачивается к ближайшему стражнику:

— Это всегда успеется. Позовите конунга Данилу в гости.

На следующий день я, сбросив личину павлинари, вместе со Светкой и Настей подъезжаю ко дворцу на карете, любезно присланной самим королём Пиренусом. Карета роскошная, с гербом королевского рода, колёса едва слышно скрипят на гладкой мостовой. Слуги короля встречают нас с почестями, склоняются в глубоких поклонах, но не успокаивают бдительности — стража повсюду, скрываются в тени колонн, наблюдают из окон. Я ухмыляюсь, наблюдая за этим спектаклем: что ж, моя маленькая затея с сопилкой явно оказалась эффективной.

Айру я оставил под надзором Паленого и Змейки. При этом Змейка следит за ликанокой из стены, слившись с каменной кладкой, чтобы не привлекать лишнего внимания. С Айрой лучше так — эта девица непредсказуемая, и я не хочу неприятных сюрпризов в моё отсутствие.

Когда мы подходим ко входу во дворец, Настя останавливается, глядя на величественное здание с узорными арками и сверкающими витражами, нервно теребит край своей куртки.

— Даня, я… может, надо было в платье? — её голос едва слышен.

Светка сразу вступает в дело, её взгляд уверенный, как всегда:

— Мы на переговорах, а не на светском приёме. Расслабься. Правда ведь, Даня?

— Ага, — усмехаюсь я. — В платьях вы скоро поедете в Москву, не переживай. Всех поразите, красавицы!

Настя фыркает, но явно чувствует себя чуть лучше. Иначе бы не скрывала всеми силами улыбку.

Король Пиренус встречает нас на ступенях дворца, весь напомаженный, с раскрашенными перьями. Улыбка на его лице приветливая, но взгляд остаётся оценивающе-острым, как у человека, привыкшего держать всё под контролем. Он разводит руками в театральном жесте:

— Добро пожаловать, конунг Данила, и ваши очаровательные спутницы! Надеюсь, вам пришлась по душе моя карета.

— Признателен за ваше гостеприимство, король Пиренус. Карета оказалась как нельзя кстати, — усмехаюсь. — Почти почувствовал себя королём.

— Думаю, конунгом быть тоже неплохо, — замечает он.