Наваждение генерала драконов - Лунёва Мария. Страница 6
В нос ударил запах гнилых овощей и сырости. А еще плесени и грибов.
Покрутившись, прошлась взглядом по пустым полкам. Да, негусто у нас.
Но бочонок с засоленным салом оказался заполнен наполовину. Вытащив кусок размером с ладонь, нашла тут же чистую тряпицу, что стопкой складывала мама, и завернула свою добычу в нее.
Той же дорогой вернулась в комнату, добыв еще по пу-ти и горбушку хлеба, забытую кем-то на кухонном столе.
Сложив свою провизию на подоконник, забралась в шкаф и вытащила три платья, плащ, теплые чулки и еще так… по мелочи. Все это сложила на большой платок и завязала его в узелок.
А вот сбегу, и все тут!
Пусть неприлично, зато не к разбойникам. Спрятав вещи под кровать, с тоской взглянула на сало и хлеб.
До ночи еще ой как далеко, а есть очень хотелось.
Доедая последний кусочек разрезанного тупым ножом сала, я с тоской выглядывала во двор. Солнце уже садилось, а эти остолопы все сидели там сиднями и не спешили в дом.
А если вот сейчас Оуэн придет, как он через них проберется?
– А я говорю, морковь возьмем…
От этого глупого спора братьев у меня уже дергался глаз.
– Нет, капусту…
– Нет, морковь…
– Идиоты, – печально выдохнула я. – Какие же вы придурки пустоголовые. Сидят у полного сарая с овощами и не додумаются забраться в него. Да какие из вас разбойники? Ума как у курицы!
По дому разнесся аромат жаренных в печи карасей.
Сглотнув, лишь сжала ладони в кулаки.
Это моя добыча! Вернее, Оуэна, а отец все сам сожрет. И меня не позовет.
Сколько раз уже так было?!
Сначала он брюхо набьет, потом братья за ним подъедят, а мне только и останется, что плавнички обсосать.
У-у-у! Злости не хватает.
А между тем стемнело, и эти увальни наконец зашли в дом.
Снизу сразу же послышались громкие голоса. Отец за что-то гневно выговаривал братьям.
Цыкнув, я запихала узелок глубже под кровать и, не раздеваясь, улеглась на тонкий матрас, накрывшись простым пледом.
Время шло. За окном пели сверчки, ухала сова в зарослях.
Крики снизу становились громче.
Не выдержав, я поднялась и на цыпочках вышла из комнаты. Любопытство гнало вперед. Я должна все знать! Раз гневается отец, то нужно понять на что. Ну, чтобы самой не подставиться. Подкравшись к лестнице, выглянула. Отсюда был прекрасный обзор на гостиную. Первое, что заметила, – это тарелка со съеденной рыбой и пустой глиняный графин.
«Отец выпил! – Эта мысль стрелой пронеслась в голове. – Плохо, очень, очень плохо!»
Затаив дыхание, я навострила уши.
– Вы пойдете завтра записываться в добровольцы! – кричал он на братьев. – Хоть людьми станете. Может, и добьетесь чего, а нет, так хоть пощиплете поселения драконов. Пройдетесь по их домам, да и вернетесь не с пустыми руками.
– Мы не хотим, – попытался вставить свое слово Виям, но в него тут же полетела деревянная тарелка с рыбными костями.
– Молчать! – Отец в ярости опрокинул стол. – Все будет по-моему. Пойдете как миленькие и вернетесь с добром. А нет – шкуру спущу!
Пригнувшись, я сообразила, что лучше скрыться в комнате и вообще сделать вид, что давно уже сплю.
Не приведи боги, он меня сейчас заметит!
Целой не уползу.
Все так же на цыпочках и стараясь не шуметь, да что там – даже не дышать, я скоренько вернулась к себе.
Сердце стучало быстро-быстро.
Юркнув под одеяло, сжалась и плотно закрыла глаза. Все, сплю!
А внизу гремел скандал.
Грохот. Глухой звон глиняного графина. Тонкий голос мамы. Но она явно не защищала сыновей. Ей вообще до детей дела не было. Вырастить и продать – вот и все, что ее заботило.
Скорее всего, выскочила на звон, чтобы уберечь свою кухонную утварь.
В какой-то момент хлопнула входная дверь, и возмущенные голоса братьев послышались со двора.
Это было очень плохо для меня. Отец явно еще не успокоился и сейчас начнет искать новую «жертву».
Шаги на лестнице. Я замерла, как кролик, и затаилась.
Отец прошелся по коридору до комнат Льяма и Вияма. Остановился. Снова что-то загремело.
Шаги и скрип теперь уже у моей двери.
Я прикусила губу: если вспомнит обо мне, всю ночь гонять по дому будет. Убираться заставит. Все что угодно, лишь бы при деле была. И все равно, что приличным девочкам в такое время спать полагается.
Отец вошел.
– Айла! – рявкнул он. – А ну, иди вниз полы мести. Там бардак! Что я, в грязи жить должен?!
Я молчала и делала вид, что вижу десятый сон.
– Я тебе что сказал, соплячка?! – Он подошел ближе к кровати и дернул одеяло. – Спишь, что ли?!
Я не реагировала, забыв, как дышать.
– А ну вставай! – проорал он мне на ухо, обдавая смрадным запахом перегара. – А не то я с тебя три шкуры за лень спущу. Так хворостиной отхожу – лежать не сможешь!
И в этот момент меня спас Токи. Услышав братьев, он громко залаял на них. В ответ в него полетело что-то мягкое, судя по удару.
Отец подошел к окну и выглянул.
– Ты что, щенок, капустой разбрасываешься? А ты ее растил?
– А ты вырастил, что ли? – огрызнулся Виям.
– Ну я тебя сейчас…
Развернувшись, отец быстро покинул мою комнату и спустился во двор.
И снова ор.
– Да когда вы уже все успокоитесь! – Я сама не заметила, как расплакалась. То ли от страха, то ли от безысходности.
Все любят свой дом! Все считают его крепостью!
Одна я готова была днями и ночами шастать на реке, лишь бы не возвращаться сюда.
На улице послышалась возня. Крики. Лай Токи.
Выдохнув, поднялась и выглянула в окно.
Братья дрались с отцом. Он прытко для выпившего человека гонялся за ними по двору, пытаясь пнуть.
Льям и Виям же, не будь дураками, бросались врассыпную, доводя его до исступления. Это было бы смешно, не будь так ужасно.
В какой-то момент Виям упал, отец ринулся на него, но тут же получил по спине капустой, которую в него запустил Льям.
Мальчишки драконили его. Доводили до бешенства. А это ничем хорошим никогда не заканчивалось.
Они-то сейчас сбегут в прилесок и отсидятся там, а мне слушай, как он дом крушит.
А то еще и на мне отыграется.
Нет, нужно бежать! Даже если Оуэн не придет, сама удеру.
Не будет мне тут жизни. Зашибут когда-нибудь.
Мысленно плюнув в сторону отца и братьев, вернулась в постель. Утерев слезы, попыталась успокоиться.
Получалось не очень.
Так, лежа, я наблюдала, как медленно выплывает из-за высоких деревьев луна.
Сон не шел, хотя в доме все давно стихло. Братья улизнули за огород, а отец затаился в гостиной. Но я-то знала, что это временное затишье…
…Время, как же медленно оно тянулось. В комнате становилось холоднее. Тонкий плед не грел, но я не решалась закрыть окно.
Пение сверчков убаюкивало, глаза медленно слипались. Снизу зарычал Токи. Несколько раз лениво тявкнул и смолк.
Распахнув глаза, прислушалась. Но ничего. Лишь звуки ночи.
Дремота отступила. Зевнув, повернулась на другой бок и скрутилась калачиком. Так теплее.
Снова зарычал пес. Я насторожилась.
Неясный шорох за окном мгновенно поднял на ноги. Открыв раму шире, выглянула. В туманном свете луны легко проглядывался и край огорода, и сарай, и тропинка, ведущая к большой дороге.
– Пс-с, – раздалось подо мной.
Опустив взгляд, тут же натолкнулась на ловко карабкающегося по невесть откуда взявшейся деревянной лестнице Оуэна.
– Айла, – тихо позвал он меня, цепляясь за перекладины. – Ты готова? Не передумала же? Нам очень нужно бежать, так и знай!
– Не передумала, подожди снизу.
Переполошившись, я покрутилась на месте и быстро вытащила свой узелок из-под кровати. Взглянула на тряпицу, в которой было сало, и тяжело вздохнув, снова высунулась в окно.
– Оуэн, только у меня это… ну, еды нет. Совсем.
– А караси? – Он спустился на землю и задрал голову.
– Отобрали и уже все съели, – виновато призналась и тут же пожаловалась на всех разом: – Даже попробовать мне не дали, представляешь! Но в сарае есть припасы, можно поживиться. В общем, жди. Только тихо, отец в доме.