Зов пустоты (СИ) - "Lone Molerat". Страница 55

— Нормально, — проговорил бледный как смерть скриптор, поймав взгляд Эмили. — Всё нормально. Ухо зацепило. А мочки ушей, я читал, всегда сильно кровоточат.

— В аптечке… — начала было Эмили — и осеклась. В аптечке действительно была гемостатическая губка, но, во-первых, до неё ещё надо было добраться, а во-вторых, её стоило приберечь для чего-то посерьёзнее, чем рваное ушко.

Того времени, что прошло с момента выстрела, с лихвой хватило бы и на перезарядку, и на выцеливание — но стрелок, кем бы он ни был, утратил к ним всякий интерес. А играть в «Замри» до второго пришествия в планы Эмили не входило.

— Может, снайпер уже ушёл? — шёпотом спросила она, повернувшись к Харону.

— Чёрта с два, — отозвался гуль.

Лэниган, похоже, был другого мнения. Он поудобнее перехватил винтовку — и выглянул из фуры. Эмили зажмурилась: не хотелось ей видеть, как скриптору снесут башку. Но ничего не случилось — ни через секунду, ни через минуту.

— Что там? — спросил Квинлан нетерпеливо.

— Недостающее звено, — бросил Лэниган негромко. И спрыгнул на землю.

*

— Почему? — спросила девчонка. Она подбежала первой.

У Иды было одно «почему».

— Генри… — выдохнула она. Зажмурилась, чтобы снова провалиться в забытье — вдохнуть запах магнолий, почувствовать кожей тёплое солнце Вегаса, заглянуть в глаза Генри… Но Вегас был по другую сторону — а здесь была сырая земля, проклятая бесплодная земля, на которой стояли три убийцы и один предатель.

*

— Ты умираешь, — сказал Лэниган, глядя на Иду сверху вниз. — Сказал бы, что жаль, но мне не жаль. Всё ради Анклава, верно?

Эмили мучительно вглядывалась в лицо женщины. Кого-то она ей напоминала, разобрать бы — кого… Но время утекало сквозь пальцы вместе с последней возможностью узнать правду. Правду, которая никому была не нужна.

— Ты ведь знаешь, кто в Братстве работает на Анклав? — спросила Эмили, склонившись над Идой. — Так скажи нам. Сделай что-то хорошее, пока ещё можно.

И тут же поняла: нет. Это не тот вопрос, ради которого она здесь оказалась. Не те слова, которые ей надо было произнести.

*

Их голоса были так похожи. Всё вокруг темнело и таяло, и Ида успела разглядеть, как эта девочка с глазами тёти Кэтрин прижалась к своему ручному дьяволу, а через мгновение и их поглотила темнота, — но силы у неё ещё оставались. На пару слов.

— Скажи им, родная, — посоветовал Генри. — Пусть сожрут друг друга, как пауки в банке. А потом иди ко мне.

И она собралась, чтобы сказать — чтобы прокричать правду во весь голос, пусть подавятся этой правдой, — и…

*

… И Квинлан выстрелил. Голова Иды дёрнулась, как от пощёчины. На белоснежной коже виска чёрным цветком распустился ожог.

— Зачем? — холодно спросил Харон, глядя на скриптора.

— Она бы всё равно ничего не рассказала по доброй воле, — проговорил Квинлан отстранённо. — А пытать людей я уже пробовал, и мне не понравилось.

— Тебе оставалось только подождать пару секунд, — Лэниган покачал головой. — Ради твоего же душевного спокойствия. И ты знал бы имя предателя. И все бы знали.

— Я и так его знаю, — уголки рта Квинлана нервно дёрнулись. — Тот офицер, Генри Мортон, во всём сознался. Элизабет Джеймсон, как я и предполагал. А в остальном я ошибся. Никакого сообщника в Цитадели у неё не было. Работала она в одиночку, на свой страх и риск, и очень аккуратно — вряд ли мы теперь найдём конкретные улики. Да и свидетелей больше не осталось. Напрямую она контактировала только с полевой группой с Жюри-Стрит. А отчитывалась, как я понял, перед самой верхушкой Анклава. Скорее всего, никто, кроме Отема и Эдема, и не в курсе, что в Цитадели действовал их агент.

— Вот оно что, — бесцветным голосом отозвался Лэниган. — Значит, концы в воду?

— Конечно, — кивнул Квинлан. — Никому в Цитадели не захочется узнать такую правду — а уж обнародовать… Лайонс предпочтёт поскорее перевернуть мрачную страницу — и вы знаете, он прав. Неважно, что было. Важно, что будет. А что будет, решаем мы. Мы дойдём до Восемьдесят Седьмого, заберём ГЭКК и вернём Мемориал. И всё пойдёт своим чередом. Артур станет новым Старейшиной, вы возглавите Орден Пера, а я буду помогать вам обоим, как сумею.

Эмили медленно отошла в сторону. Сомневаться в блестящем будущем Братства ей и в голову не приходило — особенно теперь, когда Квинлан освоил искусство допроса, а Лэниган — искусство смирения.

Она опустилась на колени рядом с Идой. Вытащила из разжавшихся пальцев липкий от крови пластмассовый кругляш.

— Что это? — спросила она Харона.

— Фишка, — гуль прищурился. — Какое-то Вегасовское казино. «Топс», кажется.

— Говорят, на Стрипе настоящий рай, — задумчиво отозвался Квинлан. — Тепло, безопасно…

— Сомневаюсь, что в раю есть казино, — Лэниган вздохнул. — Хотя я могу и ошибаться.

— В её раю — есть, — уверенно сказала Эмили.

========== 10 ==========

Солнце уже скрылось за горным хребтом, но темнота не торопилась нанести coup de grâce пасмурному вечеру. Для Эмили это означало лишь одно: ещё несколько миль пути. Неприкаянные души, плетущиеся куда-то по нескончаемой дороге в сумерках — всё это навевало мысли о Лимбе. Пустошь словно бы замерла в дремотном оцепенении, сберегая силы для завтрашнего дня. Эта мёртвая земля уже слишком много повидала, чтобы надеяться на благоприятный исход, и терпеливо ждала, когда же её напоят свежей кровью.

Ради чего это всё? — хотелось закричать Эмили. Папа, ты действительно этого хотел? Чтобы я добыла ГЭКК? Потеряла всё, что мне было дорого, отреклась от всего, кроме твоей мечты, но зато осуществила бы её, прожила так полно, как ты — не успел? Чтобы у меня не осталось ничего, кроме искупления и покаяния — ты точно хотел именно этого? Правда-правда?

А ведь я могла тебя оплакать, папа. Не бросаться вслед за тобой на алтарь, а попрощаться и идти дальше, идти своей дорогой. Жить. Это мы с Хароном оба не очень-то умеем, если честно. Умирать и убивать у нас получается лучше. Но одну жизнь на двоих мы как-нибудь сложили бы в том доме на холме…

Но ты ведь меня не слышишь, папа. Это не Лимб, это Гефсиманский сад.

— Опять дождь, — проворчал Квинлан, кутаясь в грязную куртку. — Мучайся потом с Антирадином…

И замолчал, будто усомнившись в «потом».

*

Эмили переступила порог сторожки. Привычным движением сбросила с плеч полупустой рюкзак, прислонилась к стенке и закрыла глаза. После многочасового перехода даже это могло сойти за отдых.

До входа в пещеры Лэмплайт оставалось меньше полумили, так что у них не было причин останавливаться. Кроме одной, но её и причиной-то нельзя было назвать: атавистическое желание в последний раз взглянуть на свет перед тем, как шагнуть в темноту.

Похоже, люди посещали этот домик нередко. Признаки жизни крылись в каждой мелочи — в отполированных до блеска клавишах кассового аппарата, в слишком ярких упаковках из-под полуфабрикатов, слишком аккуратно расставленных на слишком устойчивых стеллажах. Чёрт, да тут даже диван был — грязноватый, но явно не познавший тягот ядерной зимы.

— Что ж, последний привал — и здравствуй, Восемьдесят Седьмое, — Квинлан вытряхнул из пузырька последнюю таблетку «Баффаута» и с грустью взвесил в ладони. — И мечта Джеймса Данфорда будет исполнена, хотя бы наполовину. Думаю, мы и со второй половиной не задержимся. Освободим Мемориал, развернём в ротонде лабораторию, а потом… — он вопросительно посмотрел на Эмили.

— Папа хотел бы, чтобы я принесла ГЭКК в Мемориал. И чтобы я была там, когда заработает очиститель, — устало ответила она. — Не думаю, что его фантазия простиралась дальше.

— Что предоставляет определённую свободу действий, верно? — Квинлан покрутил в пальцах зелёную таблетку.

Харон ухмыльнулся.

— В чём дело? — обиженно спросил скриптор.

— Показалось странным, что здесь и сейчас мы говорим о свободе, — невозмутимо отозвался гуль.

— Да, странно… Эмили, а может, вы всё-таки поделитесь кодом активации очистителя? — Квинлан в очередной раз продемонстрировал блистательное владение искусством намёка. — Мало ли что может случиться — с вами, со всеми нами. Лучше уж перестраховаться, правда?