Хладнокровное чудовище (СИ) - Александрова Евгения. Страница 22

— Не маловата тебе будет? — тихо хмыкнул он, поворачиваясь к небольшому зеркалу на стене и проходясь пальцами по верхним застежкам камзола.

Потом провел по щеке и поморщился — надо было добрить начисто, чтобы щетина не колола пальцы. И сам себе усмехнулся. Как будто не на торжественный сбор идет, а на жаркое свидание с Айдан. Воспоминание о вкусе её полных, таких поддатливых губ, раскрывающихся от его напора, после того, как она подарила наслаждение совсем иным образом прямо здесь, в этой комнате… заставило резко втянуть ноздрями воздух. Какая же, а!

— О чем вы, командир? — хмуро отозвался после некоторого колебания Гаррет, продолжая греметь и расхаживать по комнате.

Вальдер смотрел в зеркало, различая за своим отражением с чуть нахмуренным лбом ходящего взад-вперед напарника, и сам удивился, какой теплой стала насмешка в его обычно холодных зеленых глазах, а брови изогнулись с интересом, но без желания задеть.

Гаррет не смотрел на него, но прекрасно чувствовал каждую эмоцию. Не зря столько времени провели бок о бок. Уж больше, чем с женщинами.

— Юная целительница, что приводила в порядок мою руку. Прелестная девчонка, трепетная и нежная… которой ты, вообще-то, в папочки годишься.

— Обижаете, командир, — ровным голосом проговорил Гаррет, не подавая ни малейшего признака, что счел его слова обидными, — она просто передала кое-какие вещи. Между прочим, для вашего же здоровья беспокоюсь.

Зеленые потеплевшие глаза с золотистым ободком следили за здоровяком в отражении, и Вальдеру стало одновременно забавно и как-то… трогательно. Два старинных неприкаянных сослуживца, которые не нашли в жизни ничего, кроме это недодружбы. Но что-то изменится скоро. Определенно изменится.

Даже хладнокровным чудовищам иногда хочется перемен. Разрушить к демонам весь свой замок изо льда и тьмы — и выйти наружу. Сбросить шкуру, которая порядком давит на плечи. В конце концов, даже быть мрачным — становится скучно.

А в мире нет ничего хуже скуки и равнодушия.

На площади перед императорским дворцом было не протолкнуться: ровные ряды одаренных и высокопоставленных людей Империи собрались под окнами и перед возвышением, на котором раньше выступал перед публикой король.

Вальдер помнил эти публичные встречи. Его Величество Маттиас был уже дряхл и по-стариковски зол и подозрителен — в голосе шестидесятилетнего короля проскакивали истеричные нотки, особенно, когда в его речи появлялась тема магии и ордена дарханов. С каждым разом король требовал всё более строгую охрану и всё больше вооруженных гвардейцев для охраны своей персоны, уже явно предугадывая готовящийся переворот.

Последний раз перед гибелью он вовсе не появился на публике, как собирался. И ведь его опасения оказались не напрасны. Боясь магов и крепнущего влияния ордена дарханов, он приблизил свое падение — и последний приказ о разграблении магов Сеттеръянга и признании всех, кто там был, изменниками родины, а затем и череда публичных казней вбили гвоздь в крышку гроба самого короля.

Не возвывшайся и не возвышай важность, размахивая ей как кувалдой, — иначе судьба ударит тебя этим раскрученным молотом, — звучал перевод с древнего языка дарханов — даори — на ивварский.

То немногое, что Вальдер подхватил из трехлетнего пребывания в монастыре, куда его сослали после гонения за неподконтрольное обладание даром. Бывший командир хотел взять его под уздцы и заставить подчиняться законам. Но не знал, что Вальдер не из тех, кто будет подчиняться кому-то кроме собственного желания. Если это не удалось даже матери — не удастся ни дарханам, ни королю.

Военачальников ждали на площади и согласно уставу заставили пройти почти к самому возвышению. В отличие от покойного короля, новый правитель Иввара, провозгласивший королевство — Империей, а себя — Императором, ничуть не опасался военного переворота, ведь ему подчинялись не только люди, не только армия, но и все маги, и орден дарханов, готовый с трепетом рухнуть на колени под одним взглядом Сиркха.

Все одаренные были приняты в прежде закрытый, тайный орден, так гордившийся своей инаковостью. Люди богов, не такие, как все. Говорящие на ином языке. Знающие тайны мироздания. Теперь их стало много — куда больше, чем когда-то могли предположить старейшины этого ордена. И все, как один, должны быть отныне благодарны верховному главнокомандующему за возможность прикоснуться к древней мощи и стать частью большой силы.

А вот и сам Император… Вальдер, сощурившись, следил за тем, как Император поднимается по ступеням, чтобы его было видно издалека. Один. Ни гвардейцев, ни слуг, ни трепетной свиты. Он привык быть один и теперь, оглядывая собравшуюся толпу, Сиркх будто частью души недоумевал, как ему удалось их всех здесь соединить.

По толпе пронесся взволнованный и восхищенный гул. Еще бы. Магам было, за что благодарить избранного ими Императора. Он сбросил все оковы, которыми пытались взять одаренных под контроль слуги покойного короля. Он дал дарханам такую власть и свободу — которая опьяняла лучше тысячелетнего вина.

Но он с легкостью смотрел на это, и на короткий миг даже Вальдер почувствовал себя частью этой единой огромной силы. Волной, что готова подняться в шторм вместе с толщей океанской воды. Или — по приказу Императора — обрушиться камнепадом, меняя миропорядок и устанавливая новые границы.

Забавное чувство. Быть частью единой силы… Приятно. Но Вальдер оборвал эту власть над собой. Это могущество — ложь. Как оползень сметет с места и уволочет за собой, даже не спрашивая. А отдавать власть над собой он не позволит никому.

Глава 13

Пропасть

Вальдер сжал пальцы на эфесе меча, возвращая себе контроль над собой. Никто не посмеет увести его туда, куда он не пожелает. Сейчас ему хочется испытать опьянение боем, но только потому, что таково его личное желание.

Сиркх остановился в центре возвышения, и Вальдер снова поймал то разительное отличие с предыдущим правителем Иввара. Словно из вялого огонька, который пытался полыхать зло и внушительно, создавая видимость власти, их всех швырнули в ровно горящее до самого неба пламя.

Императору не нужна была свита, окружение, видимость влияния — она шла изнутри таким потоком, что трудно было оставаться на месте ровно. Казалось, дрожь самой земли проникает сквозь подошвы сапог.

Интересно, как именно он это делает? Вальдер почувствовал, как сжались челюсти, будто это помогало противостоять магическому воздействию такого уровня.

— Сегодня мы здесь по не самому приятному… поводу, — начал Сиркх глухо, но его голос разносился наверняка до конца площади, заполненной магами. — Даже среди нас, наместников Четырёх богов на земле, встречаются низкие души. Предатели. И изменники, отрицающие слова Четырёх богов.

Вальдер следил за лицом Сиркха — хмурым, мрачным, даже глаза из-под бровей сверкали не так ярко, как обычно. Бремя власти. Вальдер хмыкнул. Никто не избежит этого, кто вздумает вести за собой людей — даже если эти люди считают своими покровителями Четырёх.

Император не шелохнулся, когда на возвышение подтолкнули двух людей со связанными за спиной руками и с мешками на головах. Наверху мешки стащили и оставили с плотными повязками на ртах, не дающими говорить.

И если один зашуганный и взъерошенный был Вальдеру не знаком, то второй — статный и высокий глава одной из правящих лож дарханов, из новой и богатой провинции запада, был хорошо знаком многим. Он был одним из тех, кто шел с Сиркхом с самого начала восстания и помогал покорять и Энарийское королевство, и близлежащие к Империи земли.

Меньше всего можно было ожидать увидеть его в таком виде. Удивленные возгласы и тишина подтвердили это чувство. Не затеял ли Сиркх какое-то испытание для собравшихся?

— Я знаю ваше удивление. И должен признать, оно небезосновательно… — Сиркх позволил себе скупую улыбку, которая на мрачном лице прорезалась точно резкий луч в грозу.