Кодекс Крови. Книга ХIV (СИ) - Борзых М.. Страница 22

— Что мы можем сделать в этой ситуации? Мы можем тебе как-то помочь?

«Моя храбрая девочка, всегда готовая прийти на помощь», — я обнял невесту и прижал к себе.

— Сомневаюсь. Думаю, что обычным людям ничего не грозит, даже если боги ополчатся против меня. Неприятности в данном случае могут ждать лишь тех, кто связан со мной…

— У нас всех кровная связь тобой, — перебила меня Света.

— Надеюсь, что это не станет основанием для ваших гонений. Но на этот случай вы всегда сможете скрыться здесь. Райо поможет. Основные же проблемы будут у Тэймэй и Ольги.

— С Тэймэй понятно, она носит твоего ребёнка, которого посчитают угрозой в будущем, — рассуждала Света прагматично, как и следовало в данной ситуации. — Но почему Ольге?

— Помнишь детскую страшилку по Отступницу?

— Д-да, — лекарка хмурилась, не понимая, к чему я клоню.

— Отступница — это Ольга в прошлой жизни, — открыл я чужую тайну.

— Судя по тому, что Оля ни разу не психопатка, любит детей и не склонна к кровавой резне, сказка сильно отличается от действительности?

Мне очень порадовали здравые размышления Светы. Я боялся, что её рациональность распространяется исключительно на меня по причине влюблённости. Ольгу же можно было посчитать соперницей и занять совершенно иную позицию.

— Не смотри так на меня, — возмутилась Света, чуть отстранившись и взглянув в глаза. — Я изначально понимала, что не буду единственной женой. Не в твоей ситуации с угасанием рода. И я благодарна, что ты не завёл себе гарем, а ведь мог бы… хотя за три века можно было и успеть нагуляться.

Света замолчала, испуганно глядя на меня, когда поняла, что произнесла последние слова вслух.

Я не выдержал и рассмеялся.

— Так и есть. Успел. И шишек набить тоже успел.

— Так что с Ольгой? Почему на неё могут открыть охоту наши боги? — Свете стало действительно интересно. — Не из-за сказки же? В конце концов, все мы после смерти уходим в Реку Времени и перерождаемся. Если бы за каждым велась божественная охота, то им бы некогда жить было.

— У Ольги с ними свои счёты. В прошлой жизни от неё отказался покровитель, но она не просто возродила угасающий род, но ещё и собрала четыре первостихии, объединив их в единый алтарь.

— Обладание таким источником силы ей не простили, — пробормотала лекарка, прикрыв ладошкой рот.

— Именно, — подтвердил я догадки невесты, поглаживая её по волосам, — сначала попробовали подмять под себя, а когда она отказалась, пошли войной и уничтожили. Жестоко. Я не буду описывать… но они не пожалели даже её нерождённого ребёнка, чтобы не было претендентов на алтарь и эти земли. А в завершении ко всему из мести прокляли, чтобы она и в дальнейшем не смогла иметь детей.

У Светы на глазах выступили слёзы.

— Она же… Хельга… не могла иметь… в инкубатории… как она с детьми… и её фанатичная привязанность к Асте…

Лекарка испытала настоящий ужас от осознания омерзительности содеянного всеми любимыми и почитаемыми богами.

— Именно.

— Но она излечилась, я видела! Это чудо! — Света замерла, будто громом поражённая. — И это чудо — ты! Ты что-то сделал, что проклятие спало. Поэтому она теперь пойдёт за тобой куда угодно! Она же и пошла… единственная, когда ты за Агафьей… мы не знали…

— Верно. Но и это ещё не всё, она в отличие от меня имеет все шансы стать настоящей богиней, не такой как местные. Её сила управления эмоциями будет только расти, а все страдания, пережитые в прошлом, позволят черпать силу из своих эмоций и воспоминаний.

— И, если она заявит права на земли Отступницы, война повторится, — прошептала лекарка в тихом ужасе.

— Дело в том, что земли Отступницы — это земли Комариных.

— И алтарь?..

— Почти собран… — ответил я на невысказанный вопрос. — Первый элемент мне подарили в Дербенте, второй мы вынесли из мира Кираны, третий… вернулся через князей Рюгена, а последний элемент отыскала сама Ольга. Его берёг её старый друг. Они даже успели попрощаться перед его смертью.

— Тысячелетия ждать и помнить… Это нужно любить.

Кажется, лимит потрясений на сегодня у Светы был исчерпан.

— Или ненавидеть, — добавил я, — Ольга помнит всё из своих последних жизней.

— А эрги… которые у тебя живут…

— Как и Тильда. Их притягивает к алтарю. Они защищают его и меня заодно.

Света замолчала надолго. Она прижалась ко мне всем телом, уткнувшись носом в шею и вдыхая запах моего тела. Она будто пряталась от всего услышанного, как моллюск в раковину.

— Я догадываюсь, о чём должен был пойти разговор. И я не уйду, — твёрдо произнесла лекарка. — Знаю, что было бы безопасней остаться в стороне, но нет. Это же почти три года здесь! Мы успеем! Если постараться, то я и трижды родить успею! И не только я! Оля ведь тоже захочет… после всего…

— Маленькая моя всё понимающая девочка, — я поцеловал в макушку невесту. — А как же белое платье, клятвы перед лицом богов и родни?

— Во-первых, не белое, а зелёное, — деловито поправила меня Светлана, — во-вторых, родных и сюда можно провести, а, в-третьих, после того, что ты мне рассказал про Ольгу, я как-то не сильно верю в благословение богов. Тем более у нас своих есть целых два: Эсфес и Оля!

Света показала мне язык, а после поцеловала.

— Будешь смеяться, но я, кроме местных, знаю ещё одного неместного. Мне Комаро рассказал, что Андрей Мангустов тоже стал богом. И еле смог договориться с местным пантеоном. Его тоже пытались лишить сил.

— Та история с потерей его родовой изнанки и её экстренным возвратом, — вспомнила Света и ошарашенно хлопала ресницами. — Ты вообще понимаешь, что за эти пару часов сломал мне все основы мировоззрения и мироощущения? Слишком много богов на один квадратный метр!

Я пожал плечами и развёл руки в стороны.

— Мне срочно нужно освежить голову!

Света легко поднялась на ноги и принялась весьма быстро освобождаться от одежды. Да так быстро, что уже спустя полминуты забегала в озеро абсолютно обнажённой.

Сложена она была прекрасно. Я помнил картину красавицы в пене, когда малышка Имал случайно перенесла меня в душ к будущей невесте. Но там увиденное было мимолётным видением, здесь же можно было любоваться вдоволь.

— Что замер? — рассмеялась она, довольная увиденным выражением жадного обожания на моём лице. — Присоединяйся! И учти! Сопротивление бесполезно!

Дважды приглашать меня не нужно было. Одежда полетела сторону, а я с разбега нырнул в теплые воды озера.

Кирана волновалась. Она впервые отправилась заграницу без поддержки брата. Более того, здесь она сама была поддержкой Ксандру. Накануне они на три дня отдались в руки ментатора рода Комариных Густава Ильдера, который помог им занести лингвистические базы османско-турецкого, арабского и персидского языков прямо в память. Это им посоветовала Агафья при обсуждении поездки:

— Поверьте, всегда лучше иметь хотя бы смутное представление, о чём судачат за твоей спиной, чем доверять толмачам. Тем более на вас клятв меньше, чем на Михаиле. Вмешательство мозгоправа перенесёте легче.

Поэтому все три дня после сеансов с Густавом они практиковались с переводчиками. Компанию им предложил составить Николай Полозов. Поскольку он служил в Кавказском военном округе в отряде пластунов, то неплохо знал языки ближайших противников.

Дорога вышла не из приятных. Как назло, они умудрились попасть в какую-то погодную аномалию над Чёрным морем. Как позже оказалось, это были отголоски маго-военной стычки где-то над Карпатами, причём последствиями этих боёв накрыло чуть ли не всю Европу, а над морями и сами боги не знали, что творилось.

Они, конечно, шутили, что в случае проблем попросят Михаила открыть портал в место поспокойней, если вдруг дирижабль решит искупаться в пенных водах Чёрного моря, но шутки эти имели под собой вполне весомые опасения.

Капитан дирижабля и штурман, пока прорывались по краю атмосферного фронта, ругались так, что можно было пополнить свой запас нецензурной лексики сразу на пяти языках. И это ещё повезло, что Махмуд Кёпеклери успел до вылета связаться с экипажем своего дирижабля и приказать сместить маршрут в сторону Кавказских гор и в случае проблем причаливать в Трапезунде. Если бы не это, ещё неизвестно, чем бы закончился их полёт.