Кодекс Крови. Книга ХIV (СИ) - Борзых М.. Страница 30

«Слишком хорошие условия от султана с уязвлённой гордостью, — мелькнула здравая мысль у Кираны. — Где-то должна быть припасена бочка говна».

— Что нам мешает повторить ваше же достижение? — Ксандр, казалось, не видел проблемы в предстоящей схватке.

— Во-первых, тебя нужно ввести в род. По крови ты ещё не из рода Куртов, — размышлял вслух Махмуд, загибая пальцы на правой руке. — Во-вторых, это сто лет назад наследники были разобщены и резали друг друга, как скот, с тех пор многое поменялось. Теперь они сперва сообща уничтожают пришлых и лишь затем разбираются между собой. Это негласная установка для сохранения власти в руках одной линии крови. То есть тебя будут загонять, как дичь на охоте, всем скопом.

— Разрешено ли использование магии? — заинтересовалась Кирана. — И будут ли зрители?

— Использование магии не просто разрешено, а обязательно! — воодушевился санджакбей. — Каждый наследник должен выложиться на максимум, продемонстрировав Курту свои возможности. Говорят, было такое, что однажды Курт сам выбрал себе нового императора и победителя охоты, а некоторым он даже негласно помогал или вредил.

— Вероятно, даже до Волка дошло, что если он не вмешается, то к власти придут совсем не умные, благородные и сильные воины, которых он хотел бы видеть во главе рода и страны, а кое-кто другой, — хмыкнул Ксандр.

— Не обязательно, — не согласилась Кирана с охотником. — Скорее, так скрыли чьё-то вмешательство или помощь в отборе, а всё спихнули на бога. — И что насчёт зрителей? — напомнила княгиня Виноградова, вспоминая толпу, что обычно собиралась глазеть на Дикую охоту в Восьмиречье.

— Раньше не было, как сейчас не знаю, я не интересовался.

— А выставление кандидата — дело добровольное? Ничем не карается?

— Добровольное, добровольное, — скривился Махмуд, — но если род три поколения подряд не выставлял своих бойцов, то его лишали всех регалий, наделов и самой приписки к роду Куртов.

— А у вас как с этим? — в лоб спросил Ксандр и, уловив реакцию приёмного отца, хмыкнул: — Третье, надо полагать? А в предыдущих двух ваши кандидаты даже не выехали из санджака.

Кажется, Ксандр попал в точку своими вопросами. Махмуд хмурился, начиная сопоставлять ни разу не естественные причины для неучастия Кёпеклери в Дикой охоте.

— А меня вы пригласили именно для этого. Вам нужен был сильный кандидат.

Ксандр пёр напролом, словно мамотус в сезон спаривания. Куртуазность и дипломатичность не были в списке его черт характера, в отличие от прямолинейности.

— И кто кого здесь ещё подставлял? — охотник не планировал замолкать. — Для вас обстоятельства сложились идеально. Если я умру, не жалко, не родная же кровь, но и участие будет засчитано. А если каким-то чудом выиграю… О, перспективы отрываются феерические. Иметь сына-султана почётно и несёт за собой множество преференций.

— Может, ты и прав, — не стал возражать Махмуд. — Я выигрываю от твоего участия в любом случае. Вот только выбор свой ты сделал сам ещё в воздушном порту до того, как узнал условия.

— Откуда мне знать, что девочка не твоих рук дело? — Ксандр хмурился, проворачивая в голове все варианты.

Санджакбей Трапезунда поклялся собственной кровью, что к пленению девочки не имел никакого отношения.

— Более того, там стояла печать Куртов на огненной тюрьме. Мне такое не повторить при всём желании. Я не владею магией огня.

Кирана наблюдала, как два вожака: старый и молодой — прямолинейно выясняли отношения.

«Иногда даже завидую мужской простоте взаимоотношений. Сейчас перегрызутся, возможно, даже морду набьют друг другу, но после ещё сильнее сблизятся и будут действовать сообща. У женщин такая тактика была бы заведомо провальной».

— Мужчины, с девочкой всё понятно, как и с тем, что отказаться Ксандр теперь не сможет без урона чести, — осторожно чуть сместила фокус разговора Кирана. — Вопрос в другом: победа равна убийству всех своих соперников или же победа равна остаться в живых в конце какого-то отрезка времени?

— Второе, — уверенно сообщил приёмный отец Ксандра, — но отсидеться где-то в скрыте не выйдет. Курт разочаруется и раскроет местоположение кандидата остальным, чтобы зря не позорил его кровь.

— Вряд ли это дело лап Курта, — хмыкнула Кирана, — скорее всего, на каждого кандидата навешивают следящий артефакт. Отсюда и вероятное раскрытие местоположения. Странные всё же вы какие-то, — не удержалась княгиня Виноградова от ремарки. — На охоте мы воевали с тварями, а вы — друг с другом. Зачем?

— Затем, что некоторые люди хуже тварей, — наконец, заговорил Ксандр. — Мне нужна информация: сколько длится охота, количество участников, место проведения, если есть, краткие досье на соперников. Ну и опыт прошлых лет неплохо бы узнать.

— Искандер, — санджакбей Трапезунда хмурился, — ты не обязан. Клянусь кровью, я не попросил бы тебя участвовать в Дикой охоте от имени рода Кёпеклери.

— Почему? — закономерно удивился Ксандр, привыкший к тому, что всю жизнь его использовали ради чужих целей. — Вы же приняли меня в род. Могли бы поставить перед необходимостью вернуть долг чести.

Махмуд смотрел в окно, за стеклом которого разыгралась буря, дошедшая до Стамбула из предгорий Карпат. Блики молний могли посоперничать с макровыми светильниками, зато грохот грома оставался за пределами кабинета благодаря пологу тишины.

— Иногда я думаю, что совершил ошибку, основав собственный род. Мы вышли из тени и стали конкурентами правящему роду. Нам этого не простили. Я потерял слишком много своих достойных сыновей и дочерей. Если бы не моё честолюбие, они были бы живы. А теперь долг жизни подарил мне вас с княгиней в качестве приёмных детей. Потерять ещё и вас я не хочу. Боги с ним, с титулом. Мне всё равно некому его передать. Ксандр не возьмёт, а остальные оставшиеся в живых…

— Вы не правы. Всегда есть шанс встретить свою волчицу и завести волчат, — Ксандр мимолётом покосился на Кирану, — даже спустя три сотни лет жизни. Ну, или воспитать волков из внуков. Так что оставьте сожаления и приступим к подготовке. В конце концов, я дал обещание одной маленькой девочке. И сдержу его.

— Агафья, следи за сыном, — раздавал я приказы, — Паук, присмотри за дамами, а я к Атараши. Маура просто так бы звать не стала. И ещё, если кто-то кому-то решит голову снести, — я выразительно посмотрел на вампирш, — или к мужу в гости по-быстрому рвануть, — здесь взгляд достался Агафье, — я за себя не ручаюсь. Засуну в Сашари в один очень светлый зал и лет на триста забуду! — рявкнул я и ушёл порталом к Мауре.

В спину донёсся недоуменный вопрос, кажется, от рыжей сестры Агафьи:

— Я не поняла, это куда он нас засунет?

— Туда, где вы блевать безостановочно будете три сотни лет, — хмыкнула баронесса. — Спровоцировать вас что ли?

— А ты откуда знаешь? — насторожилась брюнетка.

— А у нас на прошлой свадьбе делегация оттуда была, меня с экскурсией забрали, Миша еле отыскал и вернул.

Маура дожидалась меня в какой-то каморке среди вороха тканей. Я сперва даже не понял, куда попал, пока не открылась дверь, и в проёме не оказался императорский оракул.

— Ты вовремя, форточник! За мной!

«Могла бы и предупредить, — попенял я Мауре за раскрытие моего визита. — Этак скоро в империи каждая собака будет в курсе про мою способность строить порталы».

«Он и так знал. И про сестру вашу знал, и принцессу Марию в свое время предупредил, чтобы ни вас, ни сестру не убивала. Он же и попросил вас позвать».

— Потом со своей разведчицей поговорить успеешь, — оборвал наш диалог оракул. — Ты лучше скажи, что всё это может означать?

Оракул отвёл в сторону полог балдахина. Внутри на полу сидел Атараши и старательно вырисовывал вокруг себя иероглифы. Кровью. Шрамы на его лице были вскрыты. Мальчик обмакивал палец в кровь и сосредоточенно рисовал очередной иероглиф. При этом сам находился в кругу.