Десять ли персиковых цветков - Ци Тан. Страница 79

Я не сводила с него глаз.

– Ты отправился на остров Инчжоу за травой бессмертия, и четыре свирепых зверя не оставили на тебе ни одной раны?

Прикрывшись рукавом, Чжэ Янь прокашлялся и сказал:

– Что? Ты действительно собиралась отдать годы своей культивации Мо Юаню? Я совсем этого не ожидал. Когда ты в одиночку одолела Темного владыку Цин Цана, то уже потеряла большую часть своих сил. Как хорошо, что я заранее выплавил эту пилюлю! Если бы ты передала свои духовные силы Мо Юаню, то оставшихся в тебе было бы явно недостаточно для той, кто является высшей богиней.

Повертев в руках чашу, он продолжил:

– Бог-Отец вырастил меня, и у меня не было возможности отплатить ему за его доброту. У него было двое детей, младшего уже давно нет в живых, но старший все еще жив, поэтому я хочу помочь, хотя бы немного.

Он мало что сказал, но было ясно, что речь идет о крепкой дружбе.

В моих глазах стояли слезы. Я горячо поблагодарила Чжэ Яня. Он принял благодарность, но больше ничего не сказал, лишь тяжело вздохнул. Я молча сжимала в руках пилюлю. Чжэ Янь поднял глаза и пристально посмотрел на меня. Поколебавшись, он улыбнулся и сказал:

– Мне нужно идти. Выбери день и, когда принц Де Юн будет в добром здравии, дай ему эту пилюлю.

Я, кивнув, смотрела ему вслед, когда он выходил из зала.

Принц Де Юн последние дни чувствовал себя неплохо. Супруга Владыки Западного моря очень этому радовалась, сам Владыка тоже сиял от счастья, а с ними ликовало и все Западное море. Однако у Де Юна с самого рождения слабое здоровье. Если он примет пилюлю, которая содержит в себе накопленное за несколько десятков тысяч лет совершенствование Чжэ Яня, то окажется на месяц прикован к постели. Будучи доброй и мягкосердечной, я решила дать принцу Де Юну несколько дней нагуляться вдоволь, перед тем как снова приковать его к постели.

Пока он проводил эти дни вне себя от радости, друг моего брата, принц Су Мое, время от времени приглашал меня выпить с ним вина. Беззаботная жизнь принца Де Юна длилась около двух недель, а затем я заставила его принять пилюлю, выплавленную Чжэ Янем. Хотя Де Юн и был слабым юношей, он оказался не таким уж неженкой, каким мы с Чжэ Янем его считали: пролежал без сознания всего семь дней.

Все это время его мать днями напролет сидела у изголовья кровати и горько плакала. Хотя я и заверяла ее, что все происходящее – лишь результат действия лекарства и принцу просто нужно немного времени, чтобы оправиться, она по-прежнему смотрела на меня с ненавистью. Было бы здорово вовсе не видеть ее лица, но она, сильно беспокоясь о сыне, боялась, что, если с Де Юном что-то случится, я сбегу. Поэтому она попросила Владыку Западного моря позволить ей вместе со мной целыми днями сидеть у постели принца. Я никак не могла воспротивиться воле Владыки Западного моря, пришлось, стиснув зубы, подчиниться. Мать принца днями и ночами сидела у кровати и лила слезы по сыну. Она с бесконечной печалью смотрела на то, как я чищу орехи. Спустя пару дней чистить орехи я перестала, и дни стали совсем унылыми.

На седьмую ночь дыхание одурманенного принца Де Юна пришло в норму, и он очнулся. В тот момент в зале, кроме меня, никого не было. Его матушка, проведшая неделю у постели сына и вымещавшая свою злость на мне, была так убита горем, что, в конце концов, потеряла сознание, и Владыка Западного моря вынес ее из зала за четверть часа до пробуждения Де Юна.

Я приблизилась к юноше, чтобы посмотреть, как подействовала пилюля. Стоило мне подойти к кровати, как принц схватил меня за руку. Он взглянул на меня со странным выражением лица и спросил:

– Неужели вы все время были рядом, пока я спал?

Это было правдой, поэтому я кивнула и поинтересовалась:

– Вас что-то беспокоит?

Он помолчал, а затем, нахмурившись, спросил:

– Говорят, вы мужеложец?

А Владыка Восточного моря – тот еще сплетник, раз слухи долетели даже до Западного моря. Это все осложнило, но я достойно ответила, выдернув руку:

– Говорят, Ваше Высочество, что вы мужеложец.

Его брови сошлись на переносице, и он заявил:

– Это так. Но, хотя я и предпочитаю представителей своего пола, все же вы не в моем вкусе.

Я взяла его руку, чтобы проверить пульс, а затем с некоторым пренебрежением сказала:

– У вас столь утонченная внешность, конечно же, вам не могут нравиться такие, как я. Скорее всего, вам по вкусу юноши, похожие на принца Е Хуа.

Е Хуа был самым красивым среди всех знакомых мне бессмертных. Он очень похож на Мо Юаня, но их отличает то, что из-за внешней холодности принц всегда выглядит суровым.

Де Юн оказался спокойным и в то же время весьма чувствительным юношей. По всей видимости, он считал себя довольно слабым. Раз он предпочитал мужчин, то мужчин более мужественных, чем он, вот почему я позволила себе это небрежное высказывание.

Я сказала это, совершенно не имея ничего в виду, однако его лицо зарделось, и он быстро отвел взгляд. Мое сердце колотилось как бешеное. Я сжала его запястье дрожащей рукой и задала вопрос:

– Вы в самом деле влюблены в принца Е Хуа?

Он повернул голову, посмотрел на меня и удивленно сказал:

– О таком лгать нельзя. Господин, спасибо, что без устали заботитесь обо мне, я очень признателен вам! Если бы служанки не рассказали мне, я бы и не догадался о ваших чувствах. Прежде, когда я об этом не знал, ваша забота служила мне успокоением, но из-за… слухов о вас и принце на сердце было так тяжело. Вот уж не думал, что судьба сыграет с нами такую шутку и окажется, что вы влюблены в меня. Теперь я знаю о ваших чувствах, но не могу ответить на них взаимностью. Это несказанно огорчает меня, и я думаю, что мне стоит извиниться.

Он замолчал, а затем, печально вздохнув, продолжил:

– Я видел такое только в пьесе, которую давным-давно написал Су Мое, но никогда не думал, что тот сюжет станет нашей действительностью.

Он снова вздохнул и спросил:

– То, что говорят о вас и принце, это правда? Принц, он… он не против любви между мужчинами?

Я замерла, но мысль об однополом любовном треугольнике, описанном Де Юном, быстро привела меня в чувство.

Я усмехнулась и ответила:

– Я испробовал все способы, но он по-прежнему держит оборону, и поэтому я увлекся вами, Ваше Высочество.

Его пунцовое лицо начало бледнеть.

Красота Е Хуа привлекает девушек, я всегда это знала, однако совершенно не думала, что его внешность очаровывает и юношей. Четвертый брат был прав: этот год действительно полон скорби и сожалений. Кстати, нужно в будущем запретить Е Хуа наведываться в Западное море.

Пульс Де Юна был ровным, а его ци спокойна. Однако мне нужно было еще раз применить заклинание поиска душ, чтобы узнать наверняка: действительно ли ци Чжэ Яня восстанавливает изначальный дух Мо Юаня, как я надеялась, или же нет?

В прошлый раз принц Де Юн здорово настрадался, но это не сделало его умнее, так что он снова получил удар. Поскольку я уже применяла к нему заклинание, теперь я могла беспрепятственно проникнуть в его изначальный дух.

В этот раз я продвигалась без помощи божественной музыки, но это не помешало мне найти Мо Юаня.

Когда я увидела изначальный дух наставника в прошлый раз, его подпитывало лишь небольшое количество слабенькой ци. Теперь же ци было так много и она так бурлила, что я не могла приблизиться к Мо Юаню. Столь мощная сила не может возникнуть без десятков тысяч лет усердного совершенствования. Похоже, пробуждение Мо Юаня уже не за горами!

Однако ци, которая подпитывала наставника, вовсе не принадлежала Чжэ Яню. Это одновременно яростная и спокойная, сдержанная и величественная ци… Сердце мое будто покрылось льдом от догадки. Я наконец поняла, что на самом деле хотел сказать Чжэ Янь, когда передавал мне пилюлю. Стало понятно, почему после путешествия на остров Инчжоу за травой бессмертия на его теле не оказалось ни единой раны.

Он никогда не был на острове Инчжоу и никогда не навлекал на себя ярость четырех свирепых зверей, что сторожат траву. Хоть он и не был честен, но все же не солгал и не использовал никого в корыстных целях. По всей видимости, Чжэ Янь пытался сообщить мне, что на самом деле пилюля – дело рук Е Хуа. Но почему же он скрыл это от меня? Неужели… неужели…