Дьявола не существует (ЛП) - Ларк Софи. Страница 50

— Поймал тебя хорошо, не так ли, маленькая сучка, — ворчит он.

Он держит нож вертикально, кончик его невероятно острый, как кончик клыка.

- Я должен отодрать тебе этим чертову морду, — говорит он.

-Тогда посмотри, какой симпатичной тебя найдет Коул.

Он разжимает пальцы, позволяя ножу упасть на землю, от удара брызги крови забрызгивают свежевыпавший снег.

— Я не пользуюсь ножом, — говорит он, одаривая меня ослепительной белой улыбкой, окруженной с обеих сторон мальчишескими ямочками.

— Зачем мне он нужен, если у меня есть ногти и зубы? Я разорву тебя на части голыми руками. Вот что мне нравится, Мара, — мне нравится вкус твоего горла, рвущегося на моем языке. Мне нравится чувствовать, как твои глазные яблоки поджимаются под моими большими пальцами. Я хочу чувствовать, как ты ломаешься, трескаешься, рвешься. Я хочу, чтобы твоя теплая кровь текла по моим рукам.

Я так боюсь, что перешла на другую сторону.

Меня охватывает мёртвая ясность.

Это оно. Это конец.

Что бы ни случилось, я не сдамся. Если он убьет меня, я возьму с собой несколько кусочков Шоу.

Я выскальзываю из своего тяжелого пальто, позволяя ему упасть позади меня. Позволяю мягким хлопьям снега оседать в моих волосах и на обнаженных плечах. Ощутить их прохладный поцелуй в последний раз.

- Ты уже пытался меня убить, — говорю я Шоу.

- Как убийца и художник… ты посредственная.

Верхняя губа Шоу искривляется от усмешки до рычания. Его зубы сжимаются так сильно, что я почти слышу, как они трещат, а кулаки трясутся. С воем он бросается в переулок.

Он бежит прямо на меня, становясь все больше и больше, пока его плечи почти не касаются обеих стен.

Он — разрушительный шар, летящий прямо на меня. Некуда бежать.

Из прохода в темном стекле Коул врезается в Шоу, ныряя к его ногам, заставляя их обоих кувыркаться, пока они не врезаются в противоположную стену.

Стратегии нет. Плана нет.

Коул уже задыхается, потеет и истекает кровью еще до начала боя. Он борется с Шоу, на его стороне нет элемента неожиданности. С того момента, как они вступают в контакт, это превращается в безумную схватку: отчаянную, кровавую и жестокую.

Мужчины дерутся и царапаются, кусаются, бьются руками и ногами, снова и снова перекатываясь по снегу. Земля превращается в болото из взбитой грязи и кровавой слякоти.

Это не похоже ни на один бой, который я когда-либо видела: дико беспокойный, злобно жестокий. Я с трудом могу отличить одного человека от другого, поскольку они бьют друг друга в горло и выкалывают друг другу глаза. Вот как дерутся хищники: не чтобы победить, а чтобы убить.

Шоу больше, сильнее. Коул быстрее, но теперь, когда они уже на земле, от этого мало пользы. Коул отказался от всего преимущества, когда схватил Шоу, сбив его с ног прежде, чем он успел врезаться в меня.

Коул поворачивается с дикими глазами и кровью во рту.

- Мара, беги! – кричит Коул.

Я никогда не видел его испуганным. Он думает, что проиграет. Он думает, что мы оба умрем.

Я застряла в тупике, прижатый к холодному стеклу, неспособный пошевелиться, потому что борьба слишком дикая, я не знаю, как помочь.

Но теперь я знаю, что делать.

Я бросаюсь вперед, перепрыгиваю через трясущиеся ноги мужчин и убегаю от них по узкому проходу.

Шоу сдавленно вскрикивает, думая, что я убегаю. Коул молчит, сосредоточившись только на Шоу, удерживая его на месте.

Снега выпало так много, что я какое-то время не могу его найти. Затем я вижу блеск стали и погружаю замерзшие пальцы в лед, сжимая рукоятку. Я вытаскиваю нож, уже запачканный кровью Шоу.

Пальцы у меня такие холодные, что я их почти не чувствую, но все равно крепко сжимаю ручку.

- КОУЛ!

Он бросает на меня один быстрый взгляд, и в этот момент ужасающий компьютер в его голове выполняет тысячу вычислений.

Он переворачивается на спину, позволяя Шоу воспользоваться преимуществом, оседлав его и задушив. Коул оказывается в уязвимом положении, руки Шоу сжимают его горло.

Своими руками Коул хватает Шоу за волосы и отдергивает их назад, одновременно прижимая ладонь к челюсти Шоу, поворачивая его голову в сторону, обнажая горло.

Наши глаза встречаются. Все, что нужно сказать, проходит между нами.

Я держу нож, острый, как клык, темный на острие, как яд.

Шоу — паук, а я — змея.

Я никогда не видела, чтобы паук убил змею.

Бросившись вперед, я поднимаю нож.

Я разрезаю им горло Шоу по одной идеальной дуге.

Кровь косится снегом, малиновая парабола на чистом белом холсте.

Шоу падает на колени, приоткрыв губы в ошеломленном удивлении.

Он даже не может поднять руку, чтобы остановить поток.

Кровь хлещет из его горла новой струей с каждым ударом сердца, каждый более ярким, чем предыдущий.

Я никогда не видела ничего настолько красивого.

Я смотрю, как он умирает, как падает снег, его последний вздох висит в воздухе, как дым, прежде чем раствориться в небытии.

Он падает и падает. Его тело падает на землю, тяжелое и тупое. Уже не человек и даже не монстр — просто мешок с мясом.

Коул поднимается с земли.

Он весь в крови Шоу и своей собственной, его кожа влажно блестит в лунном свете.

Я смотрю на свои руки, залитые кровью. Капельки стучат по чистому снегу.

Затем я снова смотрю на Коула, и на его лице появляется улыбка облегчения.

Always Forever – Cults

Мы бежим друг к другу, Коул подхватывает меня на руки. Он разворачивает меня, а вокруг нас клубится снег. Он целует меня, его рот теплый и влажный от холода, сладкий и соленый, со вкусом меди на языке.

Наше дыхание смешивается с серебром, между нами. Его влажные руки скользят по моей коже, оставляя красные полосы, яркие, как краска.

Он целует и целует меня, мы оба теплые и живые, Шоу остывает на земле.

Вдалеке я слышу звук сирен.

Меня не волнует, кто это и как долго они нас найдут. Меня не волнует, что произойдет, когда они это сделают.

Все, что меня волнует, это Коул и его руки, крепко обнимающие меня.

Он спас меня, а я спасла его. Не только от Шоу, но и от всего остального в этом мире, который хочет нас уничтожить, — от демонов снаружи и от демонов внутри.

Мне больше никто не нужен.

Мне просто нужен один человек, который сделает меня центром своей вселенной. Я хочу быть двумя звездами, запертыми на орбите, ярко горящими в темноте космоса.

Снег отражается на блестящих черных стенах, тысячи хлопьев кружатся вокруг нас.

Коул кружит меня вокруг и вокруг, его рот прикован к моему.

Он прижимает меня к холодной черной стене, поднимая длинную блестящую юбку моего платья до талии. Я дергаю пояс его брюк, срываю пуговицу и расстегиваю их.

Он входит в меня, его член пылает горячим, наши вздохи разлетаются в воздух, пар поднимается от нашей кожи. Холод не может коснуться меня. Я чистый огонь, горящий и горящий, но никогда не сгорающий.

Я парю вне собственного тела, наблюдая за нами на расстоянии. Я вижу, как мы переплелись, мои ноги вокруг его талии, руки вокруг его шеи, его язык у меня во рту, а его руки крепко сжимают меня.

Мы свернуты вместе, скручены. Не одна змея, а две, черная и белая.

Мы такие же.

И мне нравится то, что мы есть.

20

Коул

Я хочу трахать Мару в снегу, в холоде, как будто она единственное тепло во вселенной, и мне приходится оставаться внутри нее, чтобы согреться.

Аромат ее кожи наполняет мои легкие, насыщенный и живой.

Удовольствие, которое я испытываю, гораздо больше, чем просто физическое.

Я наконец понимаю, что такое счастье.

В этом нет никакого злого умысла. Никакой жадности. Это не то, что вы ищете для себя.

Оно течет между двумя людьми, вокруг и вокруг, вперед и назад, данное и полученное на одном дыхании.