Скажи, что ты видишь (СИ) - "Vi_Stormborn". Страница 16

— Невилл, — негромко произносит она.

Парень поднимает на мгновение взгляд, но продолжает обрабатывать ее руку.

— Как ты справляешься с мыслью о том, что видишь родителей каждый день, но понимаешь, что они не знают, кто ты такой? — наконец произносит она.

Невилл, подув на раны еще раз, берет в руки свою палочку и снова на мгновение смотрит на девушку.

— Я живу с этим, как же иначе? — жмет он плечами. — Только воспринимаю по-другому. Они все равно здесь, я знаю. Уверен, в глубине души они знают, что я их сын. Это дает мне стимул знать, что я не один, — отвечает он и прикладывает к ее ладони свою волшебную палочку. — К тому же, у меня есть вы. Есть друзья.

Гермиона смотрит на него, поджимая губы. Она чувствует себя ужасно, словно она не заслуживает такого друга, как Невилл. А он словно забывает о том, что уже сказал, и залечивает ей раны.

— Вот так, — кивает он.

Девушка смотрит на восстановленную руку и шевелит пальцами.

— Ого, — искренне удивляется она. — Ты многому здесь научился.

— Пришлось, — пожимает он плечами и поднимается на ноги. — Ладно, давай уберем здесь.

— Я сама, — мотает головой Гермиона. — Моих рук дело, мне и наводить порядок.

Гермиона не поднимается на ноги, так и сидит на холодном полу, лишь поднимает руки и закрывает глаза, настраиваясь на заклинание. Она уже не раз ментально колдовала, и ей даже нравится такой способ больше классического.

Беда в том, что нужна полная концентрация, любая не относящаяся к заклинанию мысль может изменить его, деформировать. Сделать совершенно другим.

Именно об этом важном правиле она и забывает, потому что все ее мысли вновь уходят в другом направлении. Они возвращаются к Северусу. Воспоминания из сна показывают ей заново всю его любовь, а совсем свежие, реальные воспоминания вручают ей ту боль, которую мракоборцы ему причиняют.

И заклинание работает не так и не на том, что нужно.

— Гермиона? — чуть трясет ее за плечо Невилл. — Что ты делаешь?

Девушка открывает глаза, осознавая, что в комнате светлее обычного, и поднимает глаза вверх. Из нескольких котлов взмывает вверх туманом испаряющееся зелье, закручивается под потолком и выбирается из палаты, направляясь в коридор.

Девушка поднимается на ноги и, не опуская головы, следует из палаты, наблюдая за тем, куда направляется туман. Он ползет по потолку, скользит вдоль стен, направляется на этажи выше и этажи ниже.

Гермиона идет по направлению тумана в сторону своей палаты. Он плывет все дальше, заполняет собой каждое пространство под потолком и начинает деформироваться.

— Что это? — не понимает Невилл, также не опуская головы.

Туман собирается в густые курчавые облака. Во всех комнатах большого здания Мунго попеременно слышатся раскаты грома. Гермиона озадаченно крутится на месте, когда облака темнеют, и вздрагивает, когда ей на щеку падает первая капля.

Она осторожно прикасается к ней пальцем. В воздухе пахнет солнцем и луговыми травами. Дождь усиливается, и Гермиона не боится его, лишь подставляет лицо, закрывая глаза. Сначала слышится лишь шум дождя, а затем в вечно пустынной, тихой больнице начинают слышаться голоса.

Слышится смех, чьи-то счастливые крики. Кто-то плачет. Гермиона улыбается, не открывая глаз до тех пор, пока дождь не прекращается, и вытирает лицо.

— Что ж, с добрым утром, — стоит перед ней весь промокший Невилл и широко улыбается.

Голосов по всей больнице становится все больше. Они просыпаются.

— С добрым утром, — смеется Гермиона, но в следующее мгновение вздрагивает от еще одного раската грома.

Зачарованные облака мерцают, переливаются под потолком. Перед ней что-то падает, и Гермиона опускает взгляд, присаживаясь на корточки.

— Письмо? — хмурится она.

Недалеко от нее приземляется еще одно. Невилл берет его в руки.

— Это от Полумны, — не верит он своим глазам. — Написала мне три месяца назад.

Затем падает еще одно письмо, затем еще одно. Звуки от десятков падающих с неба писем затмевают все прочее. Гермиона берет следующее письмо и еще одно. Еще и еще. Все они адресованы ей. От Гарри, от Рона, Джинни, миссис и мистера Уизли. От Джорджа. От Виктора. И от многих других.

Из параллельных реальностей возвращаются в ныне существующую все письма, которые заколдованные участники войны направляли друг другу все это время. Гермиона почти падает на пол, вскрывает каждое из них, читает, смеется и плачет, закрывая рот ладонью.

Перед ней лежат десятки распечатанных писем, и в каждом из них слова, в которых она так нуждалась. В них слезы, в них скорбь, в них утрата, но в то же время… Поддержка, участие, сопереживание и любовь.

Она с трепетом прижимает письма к груди и поднимает на мгновение взгляд. В дверях стоит Рон и также сжимает в руках вскрытые письма. Гермиона видит на обратной стороне свой почерк. Понимает, что теперь он все увидел. Что она делила с ним его скорбь все это время.

Что она понимает его боль.

Что она разделяет его боль вместе с ним.

Она всего один раз видела, когда Рон плакал. Это было на битве. Он тогда оплакивал в первый раз смерть Фреда. Сейчас она во второй раз видит на его глазах слезы, но они другие. Это слезы избавления. Их нельзя стесняться.

Гермиона поднимается на ноги, направляясь к нему. Рон тоже идет к ней. Хочется что-то сказать, и Гермиона уже распахивает губы, но в следующее мгновение в зал влетает знакомый синий шар.

Гермиона и Рон переглядываются. Патронус Гарри помогает ей понять, что пора отправляться в дорогу. Она мнется на месте, не зная, как преподнести эту новость Рону, но тот лишь кивает, кривовато улыбаясь.

— Иди, — снова улыбается он. — Я понимаю, что для тебя это важно.

Она не может до конца поверить, что слышит это. Рон обнимает ее, а затем выпускает из объятий, кивая на постепенно исчезающий шар.

— Обещай не делать глупостей, — почти серьезно произносит он.

Они оба понимают, что Рону в Министерстве делать нечего. Даже сама Гермиона не уверена, что ее пустят дальше фойе, однако это ее не останавливает. Любовь — мотиватор серьезный.

— Не обещаю, — вздергивает она подбородок и не может сдержать улыбки.

— Я знаю, — просто отвечает Рон. — Будь осторожна.

Гермиона кивает, закрывая глаза, и трансгрессирует из белых стен очнувшегося ото сна Святого Мунго.

========== 9. ==========

Под ногами чувствуется твердая поверхность, и только тогда Гермиона позволяет себе открыть глаза. Дом ее родителей все так же пуст, так же сер и одинок. Кажется, что он совсем потерял нажитый годами уют, утратив живых хозяев.

Гермиона не дает себе времени оглядеться. Этот дом для нее теперь почти чужой, она не чувствует себя в нем так, как раньше.

Как бы то ни было, ей предстоит идти в Министерство, а в заляпанных джинсах и броском джемпере делать там нечего. Гермиона понимает это в тот момент, когда прощается с Роном. Необходимо в короткие сроки привести себя в приемлемый вид.

Гермиона снимает с себя одежду прямо на ходу, бросает белье в корзину и включает воду в ванной. На размышления времени нет, поэтому она быстро принимает душ, не без помощи заклинания сушит волосы и, завернувшись в полотенце, направляется в свою прежнюю комнату к платяному шкафу.

— Все не то, — клацает она языком, отодвигая вешалки с ее обычными, но совсем не подходящими вещами.

Гермиона решает посмотреть гардероб мамы. Одинаковый размер у них стал не так давно, поэтому найти подходящие вещи можно. Гермиона отодвигает одну вешалку за другой, пока не натыкается на черный строгий костюм с позолоченными пуговицами. Мама надевала его, когда ей вручали награду стоматолога года.

Это было пять лет назад. Гермиона чуть улыбается, разглаживая рукой приятный материал костюма, но улыбка стирается быстрее, чем ей бы того хотелось. Боль снова хочет вырваться наружу, но Гермиона не позволяет ей этого, сразу начиная одеваться.

В доме ее больше ничего не держит, поэтому она сразу трансгрессирует в Министерство.