Скажи, что ты видишь (СИ) - "Vi_Stormborn". Страница 21
========== 11. ==========
Комментарий к 11.
Вы знаете, что делать: **Angel On Fire - Antony & The Johnsons**
Гермиона открывает глаза от навязчиво лезущего в глаза солнечного света. Она морщится и сладко потягивается, давно она так хорошо не спала. Ей ничего не снилось, ничто не тревожило ее, она впервые за долгое время проснулась отдохнувшей.
Девушка усаживается на постели и смотрит в окно. Ее комната в западной части дома, солнечный свет попадает сюда только перед закатом. Сколько же она проспала? Всю ночь и весь день?
Гермиона потирает лицо и на автомате идет в ванную. Включив воду, она на автомате начинает заниматься утренней рутиной, мысли постепенно просыпаются вместе с ней. Убрав волосы назад, она полощет рот и ставит на место щетку, после чего поднимает взгляд, берет в руки полотенце и замирает.
Мысли просыпаются.
— Северус, — одними губами произносит она, округлив глаза.
Она бросает полотенце и выходит из комнаты, сразу поднимая руку, чтобы постучать в дверь напротив. Только она собирается это сделать, как вдруг понимает, что дверь приоткрыта. Гермиона осторожно заглядывает внутрь. В комнате пусто, постель заправлена, никаких намеков на присутствие Северуса нет в помине. Девушка чувствует, как сдавливает грудную клетку.
Она бежит по коридору и тут же спускается на первый этаж, на ходу стараясь понять, что вообще делать.
— Северус?! — не сдержавшись, надрывно восклицает она, оглядываясь по сторонам.
Из гостиной слышится глухой хлопок закрытой книги, и Гермиона резко оборачивается.
— Мерлин, — облегченно шепчет она.
Северус сидит в глубоком кресле с книгой в руках. На нем уже нет домашней футболки и штанов, на нем его любимая мантия, чистая и выглаженная не без помощи заклинания. Гермиона обхватывает руками поручень лестницы, чтобы скрыть дрожь облегчения, и выдыхает, позволяя себе слабую улыбку.
— Уже проснулись? — спускается она с последней ступеньки.
«Я и не спал»
Северус кивает, оставляя книгу на столе, и поднимается с места. Гермиона так и стоит у лестницы.
— Хорошо спали? — ей бы только взаимодействовать с ним.
Она готова задавать вопросы, десятки, сотни вопросов, только бы смотреть на него и учиться заново читать его эмоции.
«Я не сомкнул глаз с того момента, как вы ушли из комнаты»
Северус снова положительно кивает. Гермионе радостно видеть это. Она не знает, что он во второй раз сказал неправду.
— Впервые за долгое время мне тоже удалось поспать, — позволяет она себе слабую улыбку.
«Я берег ваш сон до самого утра, мисс Грейнджер. Я насчитал двести девятнадцать бабочек»
Северус чуть улыбается. Гермиона чувствует, как от этого в душе распускаются розы. Она так редко видела его улыбку. Она так прекрасна.
— Как… — делает она шаг вперед, — ваши раны?
Гермиона видит, что его лицо вернулось в норму, виднеются лишь затянувшиеся полоски прошлых ссадин, одна из которых обещает стать пожизненным шрамом. Северус снимает мантию и, вынув полы рубашки из брюк, чуть задирает ее вверх. Сюртук он в этот раз не надевает.
Гермиона подходит к нему и ведет пальцами по затянувшимся рубцам. Покраснений нет, остались лишь буквы, совсем как на ее левой руке.
— Вы использовали магию? — спрашивает она и ведет кончиками пальцев по другим буквам.
Северус кивает.
— Надо было мне, — чуть хмурится она.
Мужчина опускает рубашку, заправляет ее в брюки и берет в руки мантию, после чего оборачивается к девушке и отрицательно качает головой. Он разбирается в этой магии куда больше, как ни прискорбно. К тому же, он не хотел, чтобы она видела, как происходит процесс экстренного заживления. Ему приходилось зажимать себе рот рукой, чтобы не закричать.
Северус молча берет ее за руку и тянет за собой на кухню. Гермиона часто моргает, не ожидая его прикосновения, от которого перехватывает дыхание, поэтому слепо следует за ним.
От кисти до сгиба руки и выше, к солнечному сплетению, снова бежит разряд электрического тока.
Северус приводит ее на кухню, помогает сесть, галантно выдвинув стул, и ставит перед ней чашку с горячим чаем. Несмотря на то, что уже вечер, чай не кажется чем-то лишним. Чашка чуть обжигает ей пальцы, но это даже приятно.
Гермиона делает глоток, наблюдая за тем, как он садится на соседний стул и снова открывает книгу. Ей так хочется к нему прикоснуться. Ей так хочется услышать его голос.
— Могу я как-то помочь вам, чтобы вы снова смогли говорить?
«Я не могу говорить с тобой. Я скажу то, что привяжет тебя ко мне»
Северус поднимает взгляд и отрицательно качает головой. Гермиона поджимает губы и с силой кусает внутреннюю сторону щеки от бессилия. От чертового бессилия. Лучше бы она осталась в этом сне, лучше бы не просыпалась.
Чем вот так.
Гермиона снова делает глоток, опуская взгляд. Горячий чай обжигает ей ладони, но на стол чашку она так и не ставит. Ей придется отпустить на время всю ситуацию. Чтобы не свихнуться, ей нужно забыть обо всем, что происходит за пределами этого дома. Она может вернуть его со временем, нужно лишь набраться терпения.
Пусть оно уже и на исходе.
Глубокий вдох. Разговор. Можно просто рассказать ему о чем-нибудь, дать наводки, которые смогли бы помочь ему вспомнить. Она уже собирается начать, как вдруг на коврик под дверью падает почта. За окном мелькает коричневое пятно.
Гермиона ставит чашку на стол.
— Я на минутку, — зачем-то произносит она.
Ей просто тяжело. Слушая собственный голос, становится легче.
Гермиона присаживается на корточки и берет два конверта. Одно было от Гарри, второе от Рона. Девушка возвращается за стол и, поставив ноги на жердочку, вскрывает сначала письмо от Гарри.
Он спрашивает, как она, интересуется, все ли в порядке. Говорит, что вернулся в Мунго к Рону, но нашел намного больше. Невилл разбудил Полумну, теперь почти от нее не отходит, за что получает выговоры от мадам Помфри, но и это еще не все новости.
Оказывается, в стенах Мунго была большая часть Уизли, и он крайне рад, что ему удалось разыскать Джинни. Гарри вернулся с ними в Нору, завтра собирается снова к Кингсли, чтобы подготовиться к грядущему слушанию, потому что прямой свидетель защиты Северуса.
Гермиона в который раз задыхается от благодарности.
Гарри просит ее быть осторожнее и напоминает о грядущем слушании, а также заверяет, что все будет в порядке, потому что иначе и быть не может. Гермиона с улыбкой откладывает письмо друга и берет в руки следующее.
Письмо Рона она вскрывает медленно, словно чувствует заранее, что внутри ее ждут новости, которые она не совсем хочет слышать.
И оказывается права.
Рон беспокоится, спрашивает, как у нее дела. Говорит, что Гарри почти ничего не рассказал о вылазке в Министерство. Сказал, что доверяет ее выбору и решению. Рон честно сознается, что ничего не понимает, а затем…
Спрашивает, могут ли они попробовать снова. Говорит, что скучает по ней. Что они справятся, если постараются вместе. Гермиона отбрасывает письмо на стол и сжимает губы. Она даже не догадывается, что Северус все это время смотрит на нее.
Девушка переводит на него взгляд, в горле встает ком.
— Так бывает, знаете, — говорит она так, словно он знает, что произошло.
Будто прочел ее мысли и понимает, что на этом пергаменте написано.
— Жизнь, которая у меня была до сна и до войны, — делает она паузу, — зовет меня обратно.
«Вам следует откликнуться на ее зов»
Северус откладывает на стол книгу. Гермионе кажется, что все происходящее однажды разорвет ее. Его молчание, его тишина. Жизнь, которая была «до». И то, что случилось «после».
— Та жизнь больше не принадлежит мне, — глядя на него, решается Грейнджер. — Я стала другой.
Северус знает, что она изменилась. Он сам изменился. Его жизнь в ее руках, ее жизнь в его. Но он не может позволить себе сделать шаг к ней навстречу, потому что магический сон — это одно, реальная жизнь — совсем другое дело.