Леди, леди, это я! - Макбейн Эд. Страница 16

– Пойдемте посидим в другом месте, хорошо? – сказала она. Акцент ее и в самом деле был просто неестественным. Раньше что-нибудь подобное он встречал только в низкопробных эстрадных номерах, однако сейчас он не видел в ее говоре ничего забавного или смешного, всей душой сочувствуя этой охваченной горем женщине. Чисто автоматически Клинг принялся вносить поправки в произносимые ею слова, да и в порядок слов, стараясь пробиться сквозь ее немыслимый акцент к смыслу того, что она ему говорила.

Она проводила его в маленькую комнатку рядом с гостиной. В комнате был диван и выключенный телевизор. Два ее узких окна выходили на улицу, и оттуда доносился привычный городской шум. Из гостиной слышались звуки молитвы, произносимой на древнем и непонятном языке. Усевшись рядом с этой женщиной на диване, Клинг вдруг почувствовал, что их объединяет общее горе. Ему вдруг захотелось взять ее за руку и тихонько поплакать вместе с ней.

– Миссис Векслер, – сказал он вместо этого, – я понимаю, как неприятно вам сейчас принимать...

– Нет, я как раз с удовольствием буду иметь этот разговор, – сказала она. Потом она – покивала головой и продолжила: – Я хочу помочь полиции. А как поймать этого преступника, этого убийцу, если никто не будет-таки ничего говорить полиции. Я хочу помочь.

Акцент был чудовищным.

– Ну тогда... это очень любезно с вашей стороны, миссис Векслер. Я постараюсь не очень мучить вас расспросами и постараюсь не отнимать у вас лишнего времени.

– Вы можете сидеть здесь сколько вам нужно, – сказала она.

– Миссис Векслер, не могли бы вы сказать мне, что именно делал ваш муж в то время в Айсоле и как он оказался в этом книжном магазине?

– Так там же совсем рядом у него тоже магазин.

– Где именно, миссис Векслер?

– На углу Стем и Сорок седьмой Северной.

– И что это за магазин?

– Скобяные изделия.

– Понятно. Значит, его магазин находится по соседству с книжным. А он часто заходил в книжный магазин?

– Да, часто. О, знаете, он у меня такой книжник. Джозеф, он тоже не очень хорошо говорит. У него, как и у меня, просто ужасный акцент, но читать он очень любил. Он всегда говорил, что чтение исправляет речь, и поэтому очень любил читать вслух. Он очень часто читал мне вслух все эти книжки уже даже в постели. Я вот думаю... я думаю, что он пошел туда, чтобы взять там книжку, о которой я говорила с ним на прошлой неделе. Знаете, это я сама сказала ему, что нужно будет взять эту книжку.

– А что это была за книга, миссис Векслер?

– Это книга Германа Воука. Этот Воук – очень приличный писатель.

Как бы ожидая подтверждения своих слов, она глянула на Клинга, но тот не знал писателя под таким именем, а может, она просто произносила его фамилию неверно.

– Джозеф, знаете, уже читал мне вслух две его книжки, и они нам очень понравились. Поэтому я и сказала Джозефу, чтобы он взял-таки эту его новую книжку “Марджори Моргенстайн”, потому что, знаете, когда она появилась в продаже, тут поднялся такой шум, многие евреи страшно обиделись на него. Поэтому я и сказала Джозефу, что не может этого быть, чтобы такой приятный человек, как этот Герман Воук и вдруг стал обижать евреев, правда? Я тогда сказала Джозефу, что – тут ошибка. Знаете, тут среди нас очень много нервных, и они только и думают, кто их обижает. А я сказала тогда, что неизвестно еще, кто кого обижает, и что, может быть, мистеру Воуку первому нужно обидеться на них, потому что они его не поняли и принимают его любовь за еще что-то такое.

Вот так я и сказала тогда Джозефу. Я ему сказала: “Иди и возьми эту книжку, мы ее прочтем и все сами увидим”.

– Так, понятно. Значит, вы считаете, что он пошел туда за этой книгой?

– Да, я так думаю.

– Значит, он регулярно заходил в этот магазин? И часто он покупал там книги?

– Покупал он не очень часто, он больше брал читать, ну, знаете, как в библиотеке.

– Понятно. Но обычно он заходил именно в этот магазин? Не в какой-нибудь другой поблизости отсюда, от вашей квартиры?

– Нет, Джозеф очень много времени бывает занят своим собственным бизнесом, и, знаете, он поэтому любит соединять приятное с полезным: сбегать куда-нибудь во время перерыва на ленч или перед тем как вернуться домой, но все это он любил делать в том месте, где он и сам занимается бизнесом, за одним заходом.

– А что вы имели в виду, миссис Векслер, когда говорили, что он любил сбегать куда-нибудь?

– Ну, дать кому-нибудь маленький заказ. Сейчас, дайте я что-нибудь вспомню. Вот пару недель назад он понес туда маленький радиоприемник починить. Там и поломка-то пустяковая, а Джозеф потащил его с собой туда, чтобы там починили. Понимаете, он даст кому-то заработать, потом они придут к нему в лавку и купят что-то.

– Понятно.

– А то еще: его автомобиль немножко помяли. Он поставил его где-то на улице, а кто-то наехал на него и помял крыло... Послушайте, а не могли бы вы чем-нибудь помочь тут через полицию?

– Ну не знаю... а вы запрашивали свою страховую компанию?

– А что компания, у нас страховка за убыток более пятидесяти долларов, а тут на пятьдесят не набирается.

– Понятно.

– А там ему только отбили немножко крыло, заровняли и покрасили. Обошлось долларов в двадцать-тридцать. Ой, я же еще не успела заплатить за ремонт. Мне тут только счет прислали.

– Понятно, – сказал Клинг. – Иными словами, ваш муж взял себе за правило иметь дела только с теми, кто сам имеет бизнес в том районе, где расположен его магазин. Поэтому кто-то мог знать, что он часто бывает в этом книжном магазине.

– Да. Кто-то мог знать это...

– А был кто-нибудь такой... кто мог бы быть заинтересован в смерти вашего мужа, миссис Векслер? – как можно мягче спросил Клинг.

И тут Руфь Векслер удивила Клинга.

– Знаете, мистер Клинг, я никак не могу привыкнуть к тому, что он умер, – сказала она каким-то совершенно обыденным и на редкость спокойным тоном, каким говорят о погоде. Клинг не отозвался ни словом на это, и она продолжала: – Я просто не верю, что он никогда больше не будет читать вслух. В постели когда мы ляжем спать, – она недоуменно покачала головой. – Знаете, я просто не могу привыкнуть к этому.

В комнате воцарилась тишина. Из гостиной доносился монотонный голос, читавший заупокойную молитву.

– Были ли у него... были у него какие-нибудь враги, миссис Векслер? – мягко спросил Клинг.

В ответ Руфь Векслер только покачала головой.

– А не было писем с угрозами или телефонных звонков?

– Нет.

– Не ссорился ли он с кем-нибудь? Не поругался ли с кем? Ну, в общем, что-нибудь вроде этого не случилось в последнее время?

– Не знаю. Но только я не думаю.

– Миссис Векслер, когда ваш муж умирал... в больнице, с ним там сидел один из наших детективов. И этот детектив слышал, как он сказал слово “оббивщик”. Не носит ли такую фамилию кто-нибудь из ваших знакомых?

– Нет. Оббивщик? А разве есть такая фамилия? Нет, – она снова отрицательно покачала головой. – Нет, мы никого не знаем с такой фамилией.

– Ну что ж... а может быть, в последнее время ваш муж чинил у кого-нибудь мебель?

– Нет.

– А может, вы или еще кто-нибудь просто меняли недавно обивку на диване или на креслах?

– Нет.

– Ничего подобного не было? – спросил Клинг. – Вы уверены?

– Уверена? Я точно знаю.

– А не могли бы вы объяснить, почему он говорил именно это слово, миссис Векслер? Он повторял и повторял его. Мы подумали, что оно имело для него особое значение.

– Нет. Никого такого я не знаю.

– А нет ли у вас тут каких-нибудь писем вашего мужа или счетов? Может быть, он переписывался с кем-нибудь, кто...

– Я была в курсе всех дел своего мужа. Не было там человека с такой фамилией. Столярных работ в доме не было. Ни на чем мы не меняли обивку. Мне очень жаль, но это так.

– Ну что ж, а не разрешите ли вы мне взять у вас письма и счета? Я верну их вам потом в том же состоянии. Не беспокойтесь, ничего мы не испортим.