Дочь великого грешника (Небо Монтаны) - Робертс Нора. Страница 77

Он потащил ее через глубокий снег, доходивший ей почти до пояса. Через минуту они оказались в маленькой пещере.

– Это план номер два. У меня всегда есть запасной план. Я еще больше месяца назад присмотрел это местечко.

Вообще-то он собирался оставить здесь кое-какие припасы, да не успел.

– Здесь нас никто не найдет, даже твой индеец.

В пещере тоже было холодно, но по крайней мере не дул ветер. Лили обессиленно опустилась на колени. Джесс же был очень доволен собой. Он снял рюкзак и сказал:

– У меня там виски есть. Сейчас разогреешься. Отпив из горла, протянул бутылку ей.

– На, драгоценная женушка, попей.

Лили выпила, чтобы хоть немного согреться.

– Мне нужно одеяло, – клацая зубами, сказала она.

– Что ж, у меня и одеяло найдется. Я человек запасливый. Он был очень горд собой, что на всякий случай положил в рюкзак все необходимое: еду, фонарь, нож, спички. Было там и одеяло. Лили препотешно задергалась, пытаясь связанными руками обмотать вокруг себя грубую ткань.

Джесс уселся на землю, достал сигаретку. После такого тяжелого дня выпить и немножко покурить – вот то, что нужно мужчине.

– Поспим немножко. Костер развести не могу – опасно. Хотя твои дружки далеко отсюда. Утром двинемся в путь. Доберемся до какого-нибудь из здешних задрипанных городков, возьмем машину – и вперед, в солнечную Мексику. – Он победно выпустил колечко дыма. – Поскорей бы уж. – Откусил вяленого мяса, принялся сосредоточенно жевать. – У меня эта Монтана уже вот где сидит.

Он встал, потянулся, прислонился спиной к стене пещеры, а Лили все куталась в одеяло, тщетно пытаясь согреться.

– В Мексике я заработаю кучу денег. Если бы ты не ссучилась, я бы и здесь скоро стал богачом. Твоя доля наследства – это огромные деньжищи. Но ты все испортила. Ничего, у нас еще будет время об этом поговорить. – Он отпил из горлышка. – Я парень тертый, да и в карты мне везет. Не пропаду и у мексикашек.

Ей нужно было уснуть, уснуть, чтобы набраться сил. Дожить до того момента, когда ее найдет Адам. Или же она сумеет убежать. Лили прижалась к стене, отодвинувшись от Джесса на столько, на сколько позволяла веревка.

Сейчас он напьется. Она знала, как это происходит. Будет сосать из горлышка, пока не осовеет. Может быть, тогда у нее появится шанс.

Но сначала нужно хоть немножко поспать. Сон наплывал на нее густым туманом, а озноб бил так, что того и гляди кости треснут. Прислушиваясь к бульканью виски, она спросила:

– Зачем ты убивал людей, Джесс? Что они тебе сделали? Звякнула бутылка. Джесс насмешливо хихикнул, словно она сказала какую-то глупость.

– Человек делает то, что он должен делать.

И Лили провалилась в сон.

Глава 24

Адам стоял на вершине холма, со всех сторон продуваемой ветрами. Он вглядывался в темноту, как в зеркало, луч фонаря шарил по склону.

– В охотничий домик он не заходил, – сказал Бен, посматривая на небо. До рассвета оставалось еще несколько часов. Скорей бы уж взошло солнце. Утром можно будет полагаться не только на собак, но и на следы. Кроме того, утром в небо поднимется Зак, сверху у него все будет как на ладони.

– Он ведет ее в какое-то определенное место, – откликнулся Адам, принюхиваясь к ветру, словно это могло ему что-то подсказать. – У него должен быть какой-то вариант. Безумие – блуждать в такую погоду среди гор, не имея прибежища.

Бен мрачно подумал: тот, кто раскромсал на куски двух человек, вряд ли способен здраво соображать. Но говорить об этом Адаму не следовало.

– Значит, он где-нибудь спрятался. А если так – мы его найдем.

– Снег идет уже не так густо, буря переместилась к востоку. Но Лили без теплой одежды, она не перенесет такой ночи.

Адам пытался унять дрожь, от которой внутри у него все буквально ходуном ходило.

– Она и дома-то мерзнет по ночам. Тонкие косточки. Как у птички.

– Вряд ли он далеко оторвался, – сказал Бен и положил Адаму руку на плечо. – Они идут пешком. Значит, должны были где-то сделать привал.

– Ты дай мне разобраться с ним наедине. Забери Лили, а меня оставь с ним.

Адам обернулся, и Бен увидел, что глаза друга, всегда такие мягкие и добрые, горят ледяным пламенем.

– Оставишь его мне, хорошо?

Существуют законы цивилизованного общества, но есть и высшая справедливость, подумал Бен.

– Договорились.

Уилла держала под уздцы лошадей, наблюдая за мужчинами с отдаления. Она родилась и выросла в мужском мире и потому очень хорошо знала: существуют моменты, когда женщине лучше не соваться. Пусть поговорят наедине. Тем более они не просто мужчины – они братья. В их руках судьба ее сестры.

Вернувшись к лошадям, Адам достал из сумки блузку Лили и дал ее понюхать собакам, чтобы освежить запах. Фыркая от возбуждения, псы припустили в южном направлении.

– Небо светлеет, – сказала Уилла.

Впереди ехал Адам. Остальные – чуть поодаль.

Уилла видела звезды, просвечивавшие сквозь поредевшие облака.

– Если ветер не изменится, скоро появится и луна. Станет светлей.

– Это не помешало бы.

Бен покосился на свою спутницу. Она держалась в седле прямая, как струна, но глаз ее разглядеть он не мог.

– Ты как, держишься?

– Конечно. Только знаешь, Бен…

Он натянул поводья, боясь, что она сейчас сломается.

– Если тебе нужно отдохнуть, мы остановимся, – поспешно сказал он.

– Я не об этом. Вот уже несколько часов пытаюсь вспомнить. Я где-то уже видела этого ублюдка. Только не вспомню где… Было темно, и у него вся физиономия была в крови. – Она раздраженно тряхнула головой. – Надо было порасспросить Билли. Но я так торопилась. Если бы мы знали, кто это, легче было бы вычислить, на что он способен.

– У тебя не было времени.

– Да. Ладно, сейчас уже неважно.

Но она все же рылась в памяти, надеялась, что вспомнит. Уилла пустила лошадь быстрой рысью.

– Сейчас важно только одно – поскорее найти Лили. «И найти ее живой», – мысленно добавила она.

В пещере было темно. Лили горела, как в лихорадке, потом ей снова стало очень холодно, потом снова жарко. Она металась в лихорадке, ее мучили кошмары. Больше всего замерзли руки, крепко стянутые веревкой. Лили свернулась калачиком, ей снилось, что она лежит в постели рядом с Адамом, обхватив его за шею. Ей тепло, она ничего-ничего не боится.

В плечо ей впился острый камень, и Лили жалобно простонала. Как она ни поворачивалась, от боли избавиться так и не удавалось. Она все время присутствовала в ее сне.

Сквозь зажмуренные веки она увидела электрический свет и отвернулась. Ей хотелось спать, ни в коем случае не просыпаться. Губы беззвучно шевелились в лихорадочном бреду.

Шаги, подумала она сквозь сон. Это Адам вернулся. Сейчас он ляжет к ней в кровать. Кожа у него будет холодной, но быстро согреется. А если повернуться к нему, он сразу же поцелует ее в губы и станет любить ее медленно и нежно, он всегда делает это, когда поздно возвращается с дежурства.

Они не обменяются ни единым словом, слова им не понадобятся. Тела сами найдут общий язык и общий ритм. А потом снова можно будет провалиться в сон…

И еще сквозь сон ей послышался какой-то странный вскрик, как будто мышь пискнула, попавшись в мышеловку. Но Лили не испугалась, она знала, что Адам уберет мышеловку еще до того, как она проснется. Ведь он такой внимательный.

Она провалилась в забытье и не чувствовала, как острие ножа перерезало веревки, стягивавшие ей запястья. Не почувствовала она и тяжесть дубленой куртки, которой ее прикрыли. Человек, склонившийся над ней с окровавленным ножом, услышал, как она едва слышно прошептала имя Адама.

Жалко, что пришлось разобраться с этим подонком так быстро. Не было времени как следует позабавиться. Хотя, с другой стороны, здорово повезло, что нашел эту пещеру раньше остальных. Скотина Джесс нажрался и уснул. Повезло ему – даже не понял, что умирает. Лишь взвизгнул, как свинья.