Похищение века - Серова Марина Сергеевна. Страница 18

— Из администрации, говорите? Да сюда, милая, надо хороший наряд милиции! Только нынче и милиция заодно с такими, — старик яростно кивнул в сторону «бункера». — Органы на них надо натравить, вот что!

Очевидно, вера в непогрешимость «органов» была у него незыблема. Милиции же дед начисто отказал в праве называться этим высоким именем.

— А в чем дело? — осторожно спросила я. — Шумят, безобразничают?

— Да нет… — Дребезжащий голос моего собеседника стал еще ехиднее. — Конечно, от машин во дворе стало не продохнуть, от иномарок этих.

Но сами на рожон не лезут. Тихие… Даже удивительно: в других магазинах по ночам пьянки-гулянки, девицы и все такое прочее, людям по соседству житья нет. А здесь ничего подобного. Да только знаем мы, что за этой тишиной кроется!

— А что? — Я сделала страшные глаза и прикинулась дурочкой.

— Как это — что?! Как — что? — Старик грозно придвинулся ко мне. — Мафия, девушка! Мафия! Стальные двери везде понаставили… Что они за ними прячут? Вот бы чем поинтересоваться кому следует! Кончится тем, что им тут бомбу подложат другие такие же, а взлетим на воздух мы все… Вы посмотрите: они же как зараза расползаются всюду. Всюду! Сначала детский садик из нашего дома выжили, устроили этот идиотский магазин, никому не нужный. Так нет, и этого им мало: полтора месяца назад еще и подвалы у жильцов отобрали. Видите ли, расширяться им потребовалось! Мерзавцы… Эх, да что с вами говорить! Ваша же администрация эти решения и принимала им в угоду. Сколько жильцы ни писали, ни ходили по инстанциям — все без толку…

Все куплены, все продано!

Не глядя больше на меня, так как со мной ему было все ясно, «бывший» двинулся к выходу, демонстративно стуча тростью. Уже спустившись на последние четыре ступеньки, он приостановился, повернулся ко мне вполоборота и многозначительно изрек в пространство:

— Ну ничего! Вечно так продолжаться не будет! — После чего хлопнул дверью подъезда так яростно, точно это была бронированная дверь мафиозной фирмы «Марио».

Мне стало очень стыдно за то, что я «работаю» в администрации Кировского района.

Впрочем, долго сокрушаться по этому поводу мне было некогда. Надо было действовать. Случайный разговор с ярым противником мафиозных перемен в нашем обществе, к сожалению, не давал повода к самоуспокоению.

Я припомнила последний изгиб черной стрелки, начерченной рукой Хосе. Пожалуй, если бы мне надо было графически изобразить на плоскости движение вниз, то есть переход в иную систему координат, то я бы сделала именно так. Ну конечно, костюмер имел в виду спуск в подвал, куда же еще!

Проходя мимо двери подъезда, я заметила сквозь мутное стекло невысокого парня в куртке-"варенке" и черном «петушке». Он курил на улице, стоя спиной ко мне. Покури, дорогой, покури… Я вполне успею спуститься по лестнице к подвалу, с глаз долой. Вот тут уж никому не надо меня видеть. Мало ли что мне придется делать в этом подвале… О другом варианте развития событий — что там могут что-то делать и со мной, если не повезет, — думать не хотелось.

Впрочем, сначала еще надо туда попасть. Хуже всего, если тамошняя дверь окажется такой же, как та, в которую я только что ломилась: стальной и безответной… Ну вот, так я и знала!

Дверь подвала была сработана точно так же, как и магазинная, — на совесть и на века. Только на ней вдобавок красовалось недвусмысленное предупреждение о том, что «посторонним вход воспрещен». Им надо было бы изобразить еще череп со скрещенными костями, чтобы уж все было понятно. Имелся здесь и звонок, а вот глазка не было. Очевидно, посторонним просто не приходило в голову звонить в эту дверь, и находящиеся внутри прекрасно это знали.

Тем не менее один такой «посторонний» все же нашелся. Вернее, «посторонняя». Я услышала где-то глубоко внутри зловещие отголоски своего звонка. Никакой подходящей «легенды» у меня не было. Сейчас прямо с порога брякну: «Парни, к вам тут ночью забрел один мой знакомый, иностранец Хосе Эстебан, так вы уж позовите его, будьте так любезны!»

М-да. Похоже, и здесь пошутить будет не с кем. За дверью стояла уже знакомая мне гнетущая тишина.

Ах так! Ну, знаете… Вконец обозлившись, не думая о возможных последствиях, я решительно достала из сумки набор отмычек, решительно впихнула подходящую в одну из трех замочных скважин, и… дверь бесшумно открылась!

Боже мой, она не была заперта!!! А я, дурища, наделала столько шума зря…

Когда дверь, подобная этой, вдруг беспрепятственно пропускает вас внутрь помещения, то это — согласитесь! — не предвещает ничего хорошего. Но с другой стороны, если вы отчаянно стремились попасть за некую неприступную дверь и судьба неожиданно дарит вам такую возможность, так неужели же вы повернетесь и уйдете?!

Впрочем, вы, может быть, и уйдете, это дело ваше. А я — нет.

За дверью, которую я распахнула пошире, было почти совсем темно; лишь где-то в отдалении угадывался слабый источник света. Приглядевшись и прислушавшись, я одним прыжком, молниеносным и бесшумным, оказалась далеко за порогом, одновременно развернувшись лицом к двери. Уф! Слава Богу, за нею меня никто не подстерегал. Один этап пройден и, можно сказать, удачно…

Я стояла посреди довольно просторного помещения, напоминающего самый обычный склад.

Какие-то ящики, коробки, упаковочная тара от мебели… Все это, правда, было набросано абы-как, в полнейшем беспорядке. По левую руку, в углу, я разглядела двери грузового лифта. Вот как: они даже успели проложить прямое сообщение из бывших частных подвальчиков в бывший детский сад! В той же стороне, но чуть поближе, на фоне черной стены резко выделялся освещенный прямоугольник дверного проема. Он-то и был единственным «лучом света» в этом «темном царстве».

Туда я и направилась — со всей возможной осторожностью. Сильно мешало роскошное длиннополое пальто. (Не могла же я заявиться в гостиницу к фамозо кантанте в какой-нибудь куртяшке и джинсах!) Меня подмывало бросить его на один из ящиков, но я ограничилась тем, что расстегнула свою «смирительную рубашку» — для большей свободы маневра.

Из полосы света доносилось тихое мурлыканье радио — и больше ничего. Мне еще сильнее стало не по себе…