Золотой выстрел - Щелоков Александр Александрович. Страница 18

Жора поморгал глазами растеряно и спросил:

— Те како дело?

— Хотел показать дорогу.

Надежда стояла, прижавшись спиной к стене дома. Она размышляла — уйти или остаться и поддержать заступника. Выбрала последнее. Замахнулась на Жору сумкой.

— Ну-ка, пошел, кобель поганый!

Она встретилась взглядом с лейтенантом. Увидела серые улыбающиеся глаза, живо смотревшиеся на смуглом энергичном лице.

— Видишь, — Крылов все еще говорил в Жорой с мягкой насмешливостью. — И дама тебя просит. Давай, гуляй, а?

— Пошел ты!

Жора дернулся и демонстративно замахнулся на Крылова.

— А вот этого не надо…

Что произошло, Надежда даже не поняла, но Жора вдруг широко открыл рот, словно выскочил из воды и старался ухватить как можно больше воздуха. Лицо его налилось бурой краской.

— Пошел! Пошел! — Крылов подтолкнул Жору в спину. — Вали по холодку.

Жора отбежал в сторону как собачонка, которую отогнали палкой, остановился и, брызгая слюной через нижнюю губу, прогундел:

— Все баба, тебе кранты! Поймаю, бошку скручу!

Крылов даже не обернулся. Он поднял хозяйственную сумку, которую Жора выбил из рук Надежды, и протянул хозяйке. Мило улыбнулся.

— Не бойтесь, больше этот барбос к вам не полезет. Можете идти спокойно.

— Нет, нет, — Надежда решительно взяла его под руку и прижала к своему боку. — Вы должны меня проводить. Я вся испереживалась…

Крылов встретился с ней взглядом. В ее глазах прыгали светлые веселые огоньки. Рука, сжимавшая его предплечье, излучала волны возбуждающего тепла.

Очень часто отношения мужчины и женщины с первой их встречи складываются так, что не остается сомнений, как они будут развиваться дальше и к чему в конце-концов приведут.

— Воля ваша, — Крылов оживился, понимая, что все идет даже лучше, чем он предполагал заранее. И чтобы хоть слегка замаскировать свои большие ожидания, спросил. — Чаем напоите?

Надежда еще раз не него хитро взглянула. Уголки губ ее тронула легкая улыбка.

— Боже, до чего докатились! Офицер — и о чае. Суворов перевернется в гробу…

Их обоюдное влечение развивалось стремительно. Надежда нравилась Крылову, лейтенант нравился ей. Две рюмки «смирновской» и музыка, лившаяся из двухкассетника «Сони», быстро опьянили обоих.

Возвращаясь с кухни с чайником, Надежда поставила его на стол и словно бы невзначай коснулась пальцами шеи лейтенанта, потом легким движением взъерошила волосы на затылке, словно хотела их расчесать. Приятное прикосновение заставило Крылова вздрогнуть. По спине побежали мурашки.

Отвечая на внезапную ласку, он положил руку на твердую и крутую ягодицу хозяйки.

Надежда нагнула голову. Он заглянул в ее глубокие загадочно потемневшие омуты глаз.

Она придвинулась к нему вплотную, коснулась его губ своими.

Он скользнул рукой по гладкой ткани, приподнял край короткой юбки и притронулся к жаркой полоске тела между чулком и мягкой кромкой трусиков.

Надежда слегка приоткрыла рот и тронула кончиком языка его губы.

Игра, легкие касания, будили страсть, разжигали желания.

Сердце Крылова громко стучало. Дыхание участилось, стало прерывистым.

Его рука, продолжая увлекательное движение, напряженно подрагивала. Пальцы, раздвигая ткань, коснулась шелковистой кожи на упругом животе, ладонь накрыла глубокую ложбинку пупка. Он почувствовал, как тело Надежды напряглось и по нему пробежала легкая дрожь. Она тяжело вздохнула и, сжав его щеки ладонями, прижалась к нему губами.

В момент, когда влечение людей приобретает взаимность, когда желания вдруг естественным образом совпадают, их действия становятся одинаковыми и ведут к одной цели.

Торопливой рукой Крылов расстегивал большие красные пуговицы ее дорогого японского халата. Удобные и красивые застежки почему-то не поддавались, выскальзывали из пальцев, не проходили сквозь петли.

Надежда расстегивала мелкие пуговки на планке его рубашки куда более успешно. Круглые катышки выскакивали из петель легко, и сорочка распахивалась, открывая загорелое тело.

С каждым мгновением действия обоих становились все более нетерпеливыми. Они мешали один другому. Но именно эта бестолковая возня, походившая на борьбу и на игру одновременно, страшно возбуждала предвкушения, до предела обостряя чувственные желания.

Крылов все же прошел свою часть пути быстрее. Он распахнул халат во всю ширь, открыв аккуратную грудь, похожую на античные образцы, которые великие скульпторы ваяли в белом мраморе.

Его рука осторожно, но в то же время с хорошо видимой жадностью потянулась вперед, пальцы сложились ковшиком и накрыли чудесный плод, чей вид и вкус в равной мере нравятся несмышленым младенцам и очень смышленым мужчинам.

Их губы слились. Ее рука, расстегнувшая пряжку его поясного ремня, скользнула по животу вниз, возбуждая упоительные желания, которые все труднее и труднее было сдерживать.

Не выпуская из пальцев ее грудь, он нагнулся и припал губами к розовому твердому соску. Надежда томительно застонала. Трясясь, словно мучимый ознобом, он распахнул ее халат и прильнул к обнаженному телу. Расширившимися ноздрями втянул дурманящий аромат молодого, крепкого жаркого тела…

Она не сразу приняла предложенный им темп — медленный, чувственный. Он словно нащупывал то единственно правильное поведение, которое медленно разжигало страсть, продлевало чувство удовольствия и неторопливо приближало ощущение взрыва…

Он плавно раскачивался, и каждое его движение заставляло ее отзываться встречным. В какие-то моменты Надежда вдруг замечала, что он ускользает, пытается оставить ее, и чтобы не допустить этого, не позволить ослабеть медленно нараставшему опьянению, она приподнимала бедра вверх, выгибала спину…

И он не уходил, он вдруг опускался, своим горячим телом наваливался на нее, прижимал к постели. Внезапно сильное, невыносимо жгучее пламя охватило ее и все сразу смешалось. потонуло в багровом зареве.

Она закрыла глаза. У нее перехватило дыхание. Она безвольно открыла рот, пытаясь вобрать в себя побольше воздуха, но это не получалось. Тогда она раскинула руки и закричала в голос, испугавшись что вот-вот умрет от счастья и радости, сгорит до тла в свирепом огне сладкого пожара…