Вознесение Габриеля - Рейнард Сильвейн. Страница 76

Джулия закрыла глаза. В мозгу замелькали картины будущего, о котором она никогда не задумывалась. Она очутилась на перепутье возможностей. Какие чувства вызвала бы в ней ответная любовь к Полу? Она представила себя в его объятиях, попробовала ощутить его поцелуи. Он отнес бы ее к себе в комнату, уложил в кровать и нежно занялся бы с ней любовью. В этом она не сомневалась: Пол был бы с нею очень ласков.

Наверное, ему хочется настоящей семьи, хочется детей. Но он гордился бы ее научной карьерой и поддерживал ее.

Мелькавшие в мозгу картины не вызывали у нее отторжения, поскольку были добрыми и хорошими. У нее могла бы сложиться прекрасная жизнь с достойным человеком, который никогда бы не позволил себе ее обидеть — Джулия это знала — или сделать больно. Они были бы замечательной парой.

Пол осторожно приподнял ей подбородок, и Джулия открыла глаза.

— У нас бы не было вторжений из прошлого и разных бывших вроде профессора Пираньи. Я обещаю относиться к тебе с почтением и никогда, ни при каких обстоятельствах не бросать… Выбери меня, — прошептал он, пристально глядя на нее потемневшими от волнения глазами. — Выбери меня — и я сделаю тебя счастливой. Тебе больше не придется плакать перед сном от одиночества.

По лицу Джулии заструились слезы. Она знала: все, о чем говорил Пол, — правда. Но одно дело — знать правду и совсем другое — хотеть, чтобы эта правда вошла в твою жизнь.

— Я не похож на него. Я не инфернальный огонь, который жарко вспыхивает и потом гаснет. Я постоянен. До сих пор я сдерживался, поскольку ты хотела, чтобы наши отношения оставались только дружескими. Я это знал. Но всего один раз я хочу тебе показать, каковы мои чувства на самом деле.

Приняв ее молчание за согласие, Пол обнял ее. Потом наклонился к ней. Их губы встретились, и Пол всю свою страсть и любовь вложил в единственный поцелуй. Его рот был теплым и зовущим. То, что начиналось как нежное объятие, быстро превратилось в страстное желание.

Почти не задумываясь, Джулия раскрыла ему свои губы. Сначала чуть-чуть, потом шире, впуская его язык к себе в рот. Их языки встретились. Его руки потянулись к ее волосам. Пол не пытался овладеть ею, он не переходил границ и ни единым движением не оскорбил ее.

Пол целовал ее, пока это позволяли правила приличия. Затем медленно оторвался от ее губ, чмокнул в щеку и прошептал в самое ухо:

— Я люблю тебя, Джулия. Скажи, что ты будешь моей. Ты не пожалеешь.

Джулия крепко обняла его, и из ее глаз снова хлынули слезы.

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

На следующее утро, когда все завтракали, Луиза Норрис тревожно поглядывала то на своего сына, то на женщину, которую он любил. Ее муж Тед пытался поддерживать общий разговор, рассказывая про взбрыкнувшую ночью корову. То, что он принял за дурной коровий нрав, оказалось следствием ее болезни. Том старался как можно деликатнее есть пончики с начинкой, но ему это не удавалось.

После завтрака кухня опустела, словно галеон, с которого сбежали все крысы. Только Пол и Джулия продолжали сидеть за столом, вертя в руках кружки с кофе и стараясь не смотреть друг на друга.

Первой молчание нарушила Джулия:

— Прости меня, пожалуйста.

— И ты меня прости.

Она привычно закусила губу и только теперь осмелилась встретиться с ним взглядом, не зная, что увидит в его глазах: гнев, горечь или то и другое.

Но она не увидела ни того ни другого. Темные глаза Пола оставались все такими же добрыми, однако по лицу было видно, что он потерпел поражение.

— Я должен был попытаться, понимаешь? Я не хотел ждать, пока ты найдешь кого-то еще. Но больше я об этом не заговорю. — Он сжал губы, и на его лице отразилось смирение перед судьбой. — Можешь не беспокоиться: больше я не поставлю тебя в неловкое положение.

Джулия подалась вперед, взяла его руку в свои:

— Я не испытывала неловкости. Ты мне тоже небезразличен. Но ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь, чтобы рядом с тобой была женщина, которая будет любить тебя так же, как ты любишь ее.

Пол осторожно высвободил руку и вышел.

— Может, объяснишь, чего это он сегодня такой тихий? — спросил Том, поворачиваясь к Джулии.

Их разговор происходил на автозаправочной станции в штате Нью-Гэмпшир, пока они ждали отлучившегося в туалет Пола.

— Он хочет больше, чем я могу ему дать.

Том сощурился, будто что-то разглядывал вдали.

— Вроде хороший парень. Из хорошей семьи. В чем проблема? Может, тебе не нравятся коровы? — Сказано это было в шутку, однако Джулия едва не заплакала. Увидев ее помрачневшее лицо, Том пошел на попятную: — Впрочем, откуда мне знать? Раньше я думал, что сын сенатора — хороший выбор для тебя. А получается, ничегошеньки-то я в жизни не понимаю. Дурак дураком.

Джулия не успела возразить. Вернулся Пол, они уселись в трейлер, где уже не было условий для откровенного разговора между отцом и дочерью.

Еще через пару дней Джулия стояла на крыльце своего нового жилища и прощалась с Полом. Состояние у нее было еще хуже, чем в то утро, когда их разговор на кухне Норрисов окончился ее отказом. После этого Пол не стал холоден. В его голосе не появилось ни грубости, ни презрения. Он не отказался от взятых на себя обязательств и помог Джулии добраться из Вермонта в Кембридж, где выгрузил и перенес в квартиру ее вещи.

Более того, Пол сходил в модный магазин, торгующий кофе (магазин находился через дорогу), и договорился о собеседовании для Джулии на предмет работы. Женщина, сдавшая ей квартиру, работала там и только что уволилась. Пол знал о финансовых проблемах Джулии и надеялся, что ее возьмут.

Новая квартира тоже была невелика. Спать ему приходилось на полу, но Джулия не услышала от него никаких жалоб. Его рыцарское поведение едва не заставило ее передумать.

Для нее было бы проще и надежнее выбрать в спутники жизни Пола. Но выбрать Пола означало удовлетвориться хорошим и оставить мечты об исключительном. А Джулия знала: даже если ей до конца дней больше не встретится кто-то исключительный, лучше жить так, как Кэтрин Пиктон, чем повторить ошибку своей матери. Выйти замуж за просто хорошего мужчину, к которому она не проникнется страстной, всепоглощающей любовью, означало бы обманывать его и себя. В отличие от матери Джулия не была столь эгоистичной.

— До свидания, — сказал Пол.

Он крепко обнял Джулию, внимательно глядя на нее. Возможно, хотел угадать по ее лицу, не передумала ли она.

— До свидания, Пол. Спасибо за все. Даже не знаю, как бы я без тебя пережила все эти месяцы…

— На то и существуют друзья, — пожимая плечами, сказал он.

Увидев, что ее глаза полны слез, Пол с немалым беспокойством поглядел на нее:

— Мы ведь с тобой остаемся друзьями?

— Конечно остаемся, — шмыгая носом, заверила его Джулия. — Ты всегда был для меня замечательным другом. Надеюсь, мы и в дальнейшем сохраним нашу дружбу, даже…

Она не договорила. Пол кивнул. Ей показалось, что он благодарен за эту недомолвку.

Пол в последний раз осторожно коснулся ее щеки, затем повернулся и пошел к машине, в которой сидел его друг Патрик, взявшийся отвезти Пола обратно в Вермонт.

И вдруг Пол остановился. Повернувшись, он зашагал к Джулии. Походка выдавала его нервозность.

— Я не хотел говорить об этом в присутствии твоего отца и ждал, пока он уедет. Потом подумал, что вообще не стоит тебе говорить. — Пол смотрел на Маунт-Обёрн-стрит и, казалось, сражался с самим собой.

— Так о чем ты хотел сказать?

Пол мотнул головой, поворачиваясь к Джулии:

— Вчера я получил электронное письмо от профессора Мартина. — (Джулия удивленно поглядела на него.) — Эмерсон ушел с кафедры.

— Что? — Джулия прижала пальцы к вискам, пытаясь сосредоточиться на ошеломляющей новости. — Когда? — спросила она.

— Не знаю. Он согласился продолжать руководство моей диссертацией. По крайней мере, так я понял из письма Мартина. Мне Эмерсон не написал ни строчки.