Океан безмолвия - Миллэй Катя. Страница 55

Мы пытаемся навести порядок в комнате, а это непросто. Наконец диваны расставлены по местам, на вид вроде бы все нормально. Сара кладет записку Солнышка на край стола и идет на кухню за пивом, и я получаю возможность ознакомиться с ее содержанием. Она написала название студии боевых искусств, которую посещает, а ниже несколько слов, заглавными буквами:

ЛУЧШЕ ВСЕГО – УБЕЖАТЬ, СО ВСЕХ НОГ.

Дрю устраивается на одном конце дивана, рядом усаживает Настю. Я сажусь по другую сторону от нее. Моя нога прижимается к ее ноге, но она не отодвигается, я – тоже. Весь последний час она лапала меня как могла. Казалось бы, уймись уже, сколько можно? Но мне все мало. Мне всегда мало. Хотя какая разница? К концу вечера она наверняка все равно окажется на коленях у Дрю.

– Я знаю, – заплетающимся языком произносит Сара, ставя на стол очередную пустую бутылку из-под пива и плюхаясь на двухместный диванчик. – Давайте играть в «Правду и расплату».

– Туфта, – кричит Дэмиен из кухни, где он шарит по шкафчикам, ища стопки.

– Отстой, – соглашается с ним Крис.

– А я сыграл бы, – говорит Дрю, водя пальцами по руке Солнышка, за что мне хочется дать ему в морду.

– Сыграл бы? – оживляется Сара. Она уже наклюкалась, ей не до скептицизма.

– Ага, если б был тринадцатилетним лузером.

Сара собралась было сказать брату, чтоб тот заткнулся, но Тьерни ее опережает. Перегнувшись через стол на кухне, она спрашивает:

– Что, боишься играть, Дрю?

– Ну да, поджилки трясутся. Тье, напомни-ка мне, зачем ты сюда пришла? – Он берет ладонь Насти, целует ее, потом кладет на свою ногу. У меня внутри все переворачивается каждый раз, когда он ее лапает, отчего я чувствую себя изнывающим от ревности ухажером, которому дали отставку.

– Чтобы сыграть в «Правду и расплату», – невозмутимо отвечает она, обходя стол и забирая стопки из рук Дэмиена. Ставит их на стол, наливает в них текилу. – Играют все. Правила простые: не ответил – выпил. – Она наполняет до краев последнюю стопку и ставит бутылку рядом, не проронив ни капли.

Я думал, у Клэя с Фотографичкой Мишель мозги набекрень от всего, что здесь творится, но они, по-моему, довольны. Полагаю, если ты на вечеринке всего лишь зритель, все происходящее воспринимается как чертовски любопытное развлечение.

– Итак, Дрю. Правда или расплата? – Это исходит от Криса. Мы уже играем четвертый круг. Обстановка стала накаляться сразу после первого, нервы у меня на пределе, я готов уйти домой.

Солнышко, проглотив три стопки текилы, уже заметно пьяна. Она каждый раз выбирала правду, но на вопросы не отвечала: ни в письменной форме, ни жестами. Ее спрашивали, сколько парней у нее было, в каком возрасте она потеряла девственность, в каком самом необычном месте занималась сексом. Она каждый раз выпивала стопку. На последнем круге, когда Пайпер, набравшись смелости, ушла от темы секса и спросила ее, почему она не разговаривает, я поднялся и осушил стопку вместо нее.

– Правда, – выбирает Дрю.

– Долго ты ее обхаживал, чтобы… – Крис осекается, глядя в сторону Насти.

– Чтобы что? Зачем задавать вопрос, если ты даже не можешь его закончить? – Пайпер издевательски смеется.

– Да он испугался, – хихикает Сара. – Знает, что она может задницу ему надрать.

– Этот вопрос можно было бы не задавать. Все и так знают, что она с ним трахается. Какая разница? – говорит Дэмиен.

– Неважно, – возражает Тьерни. – Вопрос задан. Отвечай или пей.

Дрю смотрит на Настю, и, если б я не наблюдал за ними, возможно, просмотрел бы, как они переглянулись. Но я наблюдал и знаю, что между ними произошел некий немой диалог, на что остальные не обратили внимания. Сама игра меня вообще достала, но это раздражает еще больше.

– На вечеринке у Тревора Мейсона. Вторая неделя учебного года.

– Два месяца назад, – констатирует Тьерни. – Да ты у нас рекорды ставишь, Дрю! – Она вроде как язвит, но враждебности ее тону почему-то не хватает.

Треп продолжается, но я больше не слушаю. На вечеринке у Тревора Мейсона Дрю в хлам напоил Солнышко, после чего она почти всю ночь проторчала на полу в моей ванной. Я тогда так испугался, что у нее алкогольное отравление, что чуть не отвез ее в больницу. Он ее трахал, а я убирал за ней блевотину.

В душе мне хотелось верить, что он ее пальцем не тронул, – по крайней мере, в том смысле. Но я не спрашивал, потому что верил в это лишь отчасти. Я не исключал другой возможности, и, если между ними действительно что-то было, я не хотел искать этому подтверждение.

– Дрю, – обращаюсь к нему я, и мне плевать на то, что голос у меня сердитый. – Выкладывай правду.

– Дрю только что ответил, да и вообще он сам должен решать, – скулит Пайпер, но больше уже никто не настаивает на соблюдении правил, всех разбирает любопытство. Кроме Дрю и Насти. Они смотрят на меня так, будто хотят сказать, чтобы я заткнулся. Хороший совет. Жаль, что я ему не следую.

– Правду, Дрю. – Я не спускаю с него глаз, чувствуя, как Настя напряглась всем телом. Она снимает руку с ноги Дрю, кладет ее на мою ногу, слегка давит, но я не хочу понимать намеков.

– Ладно, – соглашается Дрю.

– Ты трахнул ее до или после вечеринки? – Он знает, что я имею в виду.

– Налей мне стопку, Тье, – говорит Дрю, не отводя взгляда. Может, я и кретин, тешащий себя иллюзиями, что он не стал бы трогать ее, когда она была в отключке.

– Привет! – Новый голос отвлекает меня от противостояния, которое я веду с Дрю, и я цепенею, видя, как в дом входит Ли. Никто из нас даже не слышал, как отворилась входная дверь. Начинаю судорожно соображать. Разве мы договорились с ней сегодня встретиться? Я вообще знал, что она приедет? Пространство вокруг уменьшается вдруг в сотню раз, и я чувствую себя в западне. Ли и Солнышко вместе в одной комнате – это ж равносильно столкновению планет. Вселенскому взрыву, который уничтожит все сущее. Своего порога драматизма я достиг несколько часов назад. Вот почему я всегда избегаю подобных тусовок.

Ли улыбается, даже не подозревая, в какую историю вляпалась. Здесь и до нее было хреново, а сейчас так вообще. При ее приближении ко мне я инстинктивно встаю с дивана. Дрю, я вижу, сажает Настю к себе на колени, что-то шепчет ей на ухо. Она едва заметно повела глазами. Я не забыл, что хочу услышать от него ответ прежде, чем уйти отсюда.

– Что случилось? – Я раздражен, но голосом стараюсь не выдать своего недовольства, ведь Ли ни в чем не виновата. Только вот мне совсем не хочется видеть ее здесь.

– Да в последнюю минуту решила прийти, – объясняет она. – Заглянула к тебе, а тебя нет. Гараж закрыт. – Она многозначительно улыбается мне. – Я прикинула и решила, что ты, наверно, здесь.

– Незачем скрывать, Ли, что ты хотела увидеться со мной, но я ценю твою тактичность. – Если Дрю думает, что он разрядил атмосферу, значит, он круглый идиот.

– А ты совсем не изменился, да? – Она улыбается Дрю.

– Зато ты изменилась. По-моему, сиськи больше стали. – Он тычет в ее сторону подбородком и, не дожидаясь ответа, меняет тему. – Жаль, что ты не успела сыграть с нами в «Правду и расплату». Отличная была игра. Только что закончили. – Может, и не круглый идиот. Инстинкт сохранения не подкачал. Приход Ли позволяет ему соскочить с крючка, и он не упускает свой шанс.

– Ой, а я, наверно, с седьмого класса не играла в эту игру, – смеется Ли. Она садится на диван рядом с Дрю и Настей и тянет меня за собой. Мы усаживаемся вплотную. Настя поглядывает на Ли, но на меня не смотрит.

– А мы вот, к сожалению, играем, – стонет Дэмиен.

– Ты, кажется, не возражал, когда предлагал Пайпер отсосать у тебя в шкафу, – бросает Сара.

– Блин, ну достали. – Тьерни испускает подчеркнуто тяжелый вздох. – Слишком много драматизма в этой комнате. Завязываем с текилой, она вам не на пользу. – Затем швыряет на журнальный столик пакетик с марихуаной и обращается к Дрю: – Мне нужны двухлитровая пластиковая бутылка из-под содовой, что-нибудь острое, чтобы ее проткнуть, фильтр и кувшин воды.